Рикэм-бо «Стерегущий берег» (СИ) - Кротков Антон Павлович. Страница 61

— Они хотят посмотреть на вас.

— Что ж, буду рад познакомиться с ними. Инвчика рассказывал, что его соплеменники — добрые люди.

Клео чему-то хмуро усмехнулась, помолчала немного, затем попросила с нажимом:

— Сможете выдать себя за другого.

В этот момент Игорь грыз хрящик и едва не подавился.

— Не хотела раньше времени волновать вас, ну да теперь этого уже не избежать.

— Да что случилось?! — забеспокоился лейтенант.

— Пока я не могу всего вам рассказать, но вы должны мне доверять. Поэтому для местных вы будете Артуро и не кем иным. Ваш опознавательный жетон я пока надёжно спрятала.

Игорь удивлённо хлопал глазами.

— Я обязательно вам всё расскажу, но позже — пообещала Клео, не спуская напряжённого взгляда с зарослей бамбука, в которых скрылся её помощник. — Только прошу, сделайте так! Инвчико я уже сказала, что вы Артуро и вернулись из океана. То, что вы стали выглядеть по-другому, их не слишком смутит.

— Неужели?

— Не волнуйтесь об этом! Их мир мало напоминает наш, — пояснила Клео. — А теперь запоминайте: вас не было так долго, потому что вы совершали путешествие по Млечному пути.

Клео ещё более понизила голос и заговорила торопливо:

— Вы непременно должны уверенно сказать им, что вы Артуро! Если не желаете оказаться на месте этого поросёнка. Кстати, чтоб вы знали: «добродушные островитяне» предпочитает запечь мясо так, чтобы начать есть его ещё живьём. Таковы уж их кулинарные предпочтения. Я сама до сих пор жива и пользуюсь их гостеприимством лишь потому, что они считают меня женой Артуро и верят в его возвращение.

Некоторое время Игорь переваривал услышанное. Наконец, спросил:

— Но поверят ли они мне?

— Вы должны постараться их убедить. Единственная проблема — Инвчика… Правда он предан мне — с некоторым сомнением размышляла вслух Клео, — и всё же не знаю, надолго ли его хватит, ведь сородичи постоянно будут расспрашивать его о вас. Возможно, нам придёт…

Женщина осеклась на полуслове, и сделала Игорю знак, чтобы он не проговорился — к ним возвращался молодой туземец.

Глава 54

Таинственное исчезновение полицейского детектива Малколма Гуллера наделало много шума. Гуллер был фигурой весьма заметной, долгие годы возглавляемый им «убойный» отдел находился на передовой борьбы с местным криминалом. Поэтому сразу появилась версия о мести принципиальному полицейскому со стороны преступных кланов.

Появившаяся затем информация, что труп сыщика найден и, скорее всего, он не был убит, а покончил с собой, вызвала определённое замешательство в среде тех, кто поспешил назвать Гуллера образцовым полицейским и «нашей гордостью». Вновь открывшиеся обстоятельства гибели капитана плохо укладывались в созданный прессой и политиками образ героического мученика. Тем не менее, похороны заслуженного ветерана полиции должны были отчасти сгладить впечатление.

На панихиду в кафедральный собор собрался весь политический истеблишмент. Всем свободным от службы коллегам покойного было велено присутствовать на отпевании, причём негласно полицейских предупредили, что уклонившихся внесут в некий чёрный список.

Ранее Исмаилов не смог попасть в главный концертный зал города на восьмичасовую гражданскую панихиду, ибо туда из соображений безопасности допускали только по специальным пригласительным билетам. В храм на отпевание тоже пускали не всех. Простые люди, пришедшие проститься со старым полицейским, ждали у входа, когда вынесут гроб. Но Исмаилову удалось пройти через кордон, благодаря морскому мундиру, который он надел впервые после увольнения с флота.

Церковь была переполнена. Возле закрытого гроба стоял почётный караул полиции в парадной форме с золотыми аксельбантами в белых перчатках.

Игорь встал в очередь к гробу и с некоторой оторопью наблюдал за происходящим пышным представлением. Тот Гуллер, которого он недолго знал, был по складу своей натуры обычным работягой. Наверное, если бы старый коп тоже мог сейчас видеть всю эту великосветскую публику, собравшуюся на его похороны, он бы страшно удивился. Церковь была переполнена «тузами». Даже из похорон эта состоятельная публика устроила состязание дорогих чёрных костюмов. Их дамы тоже явно перед тем, как приехать сюда, провели немало времени перед зеркалом.

На фоне VIP-приглашённых, стремящихся перещеголять друг друга по богатству венков и букетов, Игорь со своими скромными гвоздиками смотрелся жалко. Положив цветы, он поспешил отойти.

Отзвучал реквием многочисленного хора во главе с епископом, дьяконом и каноником. В числе тех, кто подставил под гроб своё плечо, были мэр города, личный представитель губернатора, два сенатора штата и конгрессмен из Вашингтона.

Гроб, сопровождаемый длинной процессией, медленно поплыл к выходу. Игорь провожал его глазами. Рядом остановился сержант Санчес. Даже здесь он грыз свою спичку. От сержанта сильно пахло спиртным. Кивнув на гроб с телом своего шефа, пуэрториканец развязно заметил:

— Смотри-ка, восемь человек несут — уронить бояться. Ящик то недешёвый — из-за похорон половина управления лишилось премиальных. Столько пафосных речей было произнесено о служении Обществу. А ведь на самом деле никто не знает, чему служит. Хотим мы или не хотим, мы служим Жизни. Возможно, даже не своей. Например, жизни червей.

На них стали сердито оглядываться. Но сержант лишь усмехнулся.

Вместе со всеми они вышли на улицу. Катафалк уже удалился на другой конец улицы и вот-вот должен был скрыться за поворотом.

— Говорят, покойник завещал развеять свой прах над городом, — снова с издёвкой заговорил Родригес. — Мол, защитник города пожелал остаться навеки с теми, кого всю жизнь защищал. Красивая бредятина и только! Просто не захотел старик идти на корм червю, решил избежать попадания в пищевую цепочку…

Родригес рыгнул перегаром и презрительно заявил:

— Не ожидал я от него такого чистоплюйства. Всю жизнь провести на городской свалке среди человеческих отбросов, и не усвоить простой истины: всё в этом мире рано или поздно оказывается в мусорном контейнере и попадает на переработку.

— Может мёртвым и всё равно, что с ними станет после смерти, но живым нужны герои, — не согласился Исмаилов. Сержант скептически оглядел его военно-морской мундир с орденской колодкой.

— А по-моему, это полный идиотизм — с такой помпой выбрасывать на ветр тысячи баксов, если в итоге всё равно окажешься в грязной сточной канаве возле автомойки. Ненавижу всякую показуху!

Чёрный траурный лимузин окончательно скрылся за поворотом, и Игорь внимательно взглянул в злое тёмное лицо молодого полицейского.

— А ведь вы не любили своего шефа… Впрочем, я согласен, что людям вообще свойственно лучше относиться к покойникам, чем к живым. Предположу, что если бы такие деньги вашему шефу выделили при жизни, то возможно он бы не покончил с собой.

Родригес оскалил зубы в дьявольской усмешке, и перевёл разговор на самого Исмаилова:

— А вы сюда, небось, пожаловали лить крокодильи слёзы? В душе то ведь радуетесь, что так всё удачно сложилось. Только напрасно. Ещё остался я.

— Ваш шеф был настоящий профессионал, в отличие от вас. И мне жаль, что порядочные полицейские уходят, а вместо них остаются такие, как вы.

— Ладно, не будем продолжать этот бесполезный разговор, — сплюнул спичку полицейский. — Лучше вытянете руки.

— Зачем?

— Вы арестованы.

Игорь похолодел и изумлённо посмотрел на пьяного латиноамериканца, от которого можно было ожидать всего.

— Делайте, что вам велят! — угрюмо потребовал сержант.

Исмаилову пришлось подчиниться. Сержант защёлкнул на его запястьях стальные браслеты и тщательно обыскал.

— Идёмте.

В сопровождении сержанта Исмаилов вышел из толпы. Они подошли к припаркованной полицейской машине. Родригес велел ему встать лицом к капоту и широко расставить ноги. Игорь услышал, как за спиной у него щёлкнуло что-то металлическое, и непроизвольно вжал голову в плечи, ожидая выстрела в затылок.