Кислотой под кожу (СИ) - Джулай Галина. Страница 5

Он действительно приходит через пару минут и садится за стол. Подаю тарелки, накладываю еду и замираю. Чего жду? Похвалы?

- Садись.

Это не Леша, но приказ выполняю словно выдрессированная собачка. Опускаюсь на колени у его ног. Он смотрит странно. А я понимаю, что сделала. Быстро поднимаюсь.

- За стол садись, когда я захочу увидеть тебя на коленях, я сообщу, - холодно, отстраненно, словно он и не человек.

Сажусь за стол. Беру вилку и начинаю есть. В горле стоит ком. Лёша любил меня кормить...

- Сколько вы были вместе?

- Восемь лет, - говорю и слезы всё же срываются с ресниц.

- Если ты поела, сходи в туалет. И иди в гостиную, - даёт он распоряжение. Не сопротивляюсь, не спрашиваю, не вижу смысла. Боль от потери любимого снова затапливает внутренности. И мне снова становится все равно.

Когда прихожу в гостиную, Лимон уже там, снова сидит в своем любимом кресле. Рубашки на нем нет, и я засматриваюсь на него. Ничего не могу поделать, это сильнее меня.

- Мы сейчас поиграем. - говорит он. Что? Нервно сглатываю. Но он, словно считав мой страх, объясняет. - Сессия – это не всегда секс. Это... Как бы понятней... Это иногда работа над эмоциями, эмоциональном удовлетворении обоих партнёров.

Он поднимается, делает шаг ко мне и приподнимает мой подбородок.

- Я не причиню вреда, не сделаю больно. От тебя требуется только доверие. Веришь мне?

И я почему-то киваю. Да, странно, но вот сейчас верю ему. Объяснить это даже себе не могу. Может, у меня что-то с головой?

- Хорошо, пчёлка, - он убирает пальцы с моего подбородка, а мне хочется, чтобы он снова ко мне прикоснулся. - БДСМ – это сочетание слов, где Б – это бондаж.

Он говорит спокойно, медленно. Его голос успокаивает.

- Раздевайся до белья, - приказ.

Стягиваю футболку и джинсы. На мне спортивный бюстгальтер и простые хлопковые трусики. Он за руку подводит меня к центру ковра.

- На колени, руки за спину.

Выполняю. Он заходит сзади и на мои глаза опускается повязка. Ткань приятная, он завязывает туго, но не давит. Мне комфортно. Эта мысль кажется странной. Как может быть комфортно, будучи полуголой перед почти незнакомым мужчиной, ещё и с завязанными глазами? Но с другой стороны, если бы он хотел меня трахнуть, то что ему мешало это сделать за те дни, что я здесь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Верь мне, - слышу у самого уха. Снова киваю. Почему-то говорить совсем не хочется.

Чувствую, как мои запястья стягивает веревка. Дергаюсь.

- Верь мне, - повторяет Лимон, - Чувствуй.

Веревка опутывает мое тело. Медленно, сначала руки, потом горло, грудь. Она не давит, не душит. Лишь... Обнимает, обволакивает, крепко держит. Я ничего не вижу, поэтому слух обостряется. Я прислушиваюсь к каждому шороху, к каждому его вдоху. И как ни странно, чем больше на мне веревки, тем мне спокойней. Ещё удивительнее, что в этот момент я чувствую заботу этого мужчины. Он всё делает не спеша и, можно сказать, нежно. Словно ему нравится то, что он делает. Наверное, так и есть... Я не вижу, но, кажется, он иногда делает несколько шагов от меня и рассматривает то, что получилось. И мне до безумия хочется спросить, а нравится ли ему то, что он видит. Но я молчу. Чувствую.

Когда он заканчивает, он садится в кресло и прикуривает. Я слышу щелчок зажигалки, чувствую запах сигарет. Чувствую его взгляд. Чувствую свое тело.

Время словно замирает. Он не трогает, я слышу только его дыхание. Это единственное, что выдает его присутствие. Мне кажется, я погружаюсь в какой-то транс. Тело становится невесомым, а внутри, на удивление, спокойно. Я не могу это описать, но я правда чувствую лёгкость, несмотря на сковывающие тело веревки. Сколько проходит времени, я не знаю: полчаса, час, а может, все пять.

Просто через какое-то время я чувствую его прикосновение и тихое:

- Молодец, пчёлка. Хорошая девочка.

Кажется, я улыбаюсь, но не уверена. Меня поднимают на руки, и я понимаю, что на мне уже нет веревок. Но момент, когда их сняли, не помню. Мое тело касается мягкой постели, а сверху накрывают одеялом. Я забываюсь во сне.

6 глава Майя

Майя

Я просыпаюсь, на удивление, отдохнувшей. Даже глаза открывать не хочется, так хорошо. Потягиваюсь. И только сейчас понимаю, что сплю я явно не на диване. Открываю глаза и резко сажусь. Я в спальне. В спальне Лимона, на его кровати. На мне мое белье, то, в котором я вчера осталась, когда он... Он связал меня.

Сглатываю. Воспоминания наваливаются как лавина. Жуткий разговор, ужин и... Прячу лицо в ладонях. Я все ещё не могу понять, как это произошло... Сначала было страшно, боялась, что он захочет... Что я не смогу сопротивляться связанной, если он... Снова сглатываю подступающий к горлу ком. Потом я чувствовала, как аккуратно и с какой заботой он меня связывал, и расслабилась. Ну, насколько это было возможно. А когда он закончил... Он… он ведь даже ни разу не прикоснулся... А мне хотелось, не сразу, нет... Но когда я поняла, что он не обидит, не сделает больно, мне хотелось его прикосновений. Черт... Через какое-то время тело стало уставать, я это помню, но также я помнила приказ сидеть спокойно. А потом... Не знаю, как объяснить, но я так остро чувствовала свое тело... Но это было правильно... Господи, что за бред в моей голове? Я также помню, как хорошо и спокойно мне стало. Так хорошо, что, кажется, я бы всю жизнь так просидела. А дальше не помню. И как тут оказалась... Он принес меня – очередная вспышка воспоминания.

Я спустила ноги на пол и только сейчас огляделась. Похоже, под спальню он забрал самую большую комнату. Кровать большая, больше обычной двуспальной. Кованая, изголовье высокое с красивым плетением, изножье видно совсем немного. Есть встроенный шкаф, комод и стол с полками. Довольно спартанские условия. Нигде ни картинки, ни фотографии. На полках только книги. Цвета сдержанные: серый, синий, черный. Мрачно.

- Проснулась? - вздрагиваю. - Как спалось?

- Сп... - голос подводит, откашливаюсь. - Спасибо, хорошо, - кажется, даже получилось улыбнуться.

- Иди к себе, оденься.

Ни тепла, ни вчерашней заботы в его голосе нет. Он проходит к шкафу, и только сейчас ловлю себя на мысли, что опять не свожу с него глаз. На нем спортивные штаны, сидят низко. Его спину вижу впервые, она тоже покрыта рисунками, но они не скрывают красивого рельефа мышц.

- Майя, я сказал идти к себе, - не оборачиваясь и более жёстко выдернул он меня из моих размышлений.

Майя, не пчёлка...

Пулей выскочила, сердце бьется раненой птицей. Натягиваю вчерашние джинсы и футболку, они аккуратно сложенными лежали на диване. Что делать дальше, не знаю. От вчерашнего спокойствия и неги сегодняшнего утра не осталось и следа.

- Жду на кухне, - раздался голос хозяина квартиры.

И я выхожу из выделенной мне комнаты. Назвать ее своей не могу. Он уже одет: черные джинсы и водолазка. На пальцах массивные кольца. Он варит кофе в турке. Проходить не стала, так и остановилась в дверях.

- Значит, так, - даже не обернувшись, говорит он. - Надеюсь, в себя ты пришла, - молчу. - Пришла? - бросает взгляд. Быстрый, но требовательный.

- Да, - киваю.

- Хорошо. Первое, ты должна есть три раза в день. Второе, убирать квартиру. Третье, в мою спальню заходить нельзя, если я не разрешил, - снова смотрит. Понимаю, что это одно из главных правил, несмотря на то, что озвучил он его не первым. Киваю. - Четвертое, готовишь ужин. К ужину прихожу не всегда. Времени определенного нет. Это неважно, всегда можно разогреть. Список продуктов можешь записывать в блокнот, - он отключает огонь как раз в ту секунду, когда над туркай растет шапка из кипящего кофе. - Блокнот и ручка на столе, - продолжает он. - Пока всё. Что делать с тобой дальше, буду думать.

- Почему мне нельзя уйти? - голос тихий, почти шепчу, но он расслышал.