Личное дело майора Власовой (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна. Страница 15

Подключиться к ней мне удаётся не сразу, но вскоре я подбираю нужный код доступа и внимательно просматриваю файлы, оправляя нужные фрагменты себе на почту, после чего навсегда стираю из памяти хранилища свидетельства своего грехопадения.

Когда все дела сделаны, я вызываю такси, забираю из-под кровати сумку с грязным тряпьём и убираюсь к себе домой. Без Юджина мне без надобности оставаться в таунхаусе Власова.

Всю дорогу до дома я думаю об этой осечке и чувствую усталость, которая с каждым мгновением словно настигает меня с удвоенной силой. Мечтаю скорее очутиться дома, принять душ и завалиться в кроватку. Мне необходим отдых, а потом я достану ублюдка из-под земли и вытрясу из него всю душу.

В подъезде меня ждёт сюрприз в виде неработающего лифта. Приходится тащиться по лестнице на седьмой этаж. Слишком поздно я понимаю, что не одна стою на этаже перед запертой дверью. От неожиданности роняю на пол связку ключей, готовясь нанести удар преследователю, опускаю на пол сумку, медленно поднимаю ключи.

Руки дрожат. Не сразу я попадаю в замочную скважину. Интересно, я успею заскочить в квартиру или удар застигнет меня прямо на пороге? После этого останется только втащить меня внутрь и тихонько прикрыть дверь.

Я извлекаю ключ, укладывая его между пальцами, острой стороной наружу. Без боя я не дамся.

И в этот самый момент позади звучит тихий голос, который я меньше всего ожидаю услышать:

– Не скучала, Ангелочек?

7. Ангелина

Я выдыхаю от облегчения.

– Конечно, – поворачиваюсь к Юджину с милой улыбкой. – Не. Скучала.

– Ай, какое разочарование! – усмехается он. – Для моей будущей жены ты слишком чёрствая и сухая. Забыла уже, что я почти при смерти?

– Для того, кто уже на последнем издыхании, ты слишком шустро бегаешь, – намекаю я на его побег. – И слишком много болтаешь.

– Я смотрел в окно и заметил подозрительную тачку, – выдаёт смазливый засранец. – Пришлось рискнуть жизнью и проверить, хвост это или нет. Признай, что я вёл себя крайне героически, когда увёл этих парней подальше от тебя. И они не проследили за тобой. Я убедился.

– Ты должен был сидеть в ванной, а не геройствовать, – попрекаю я, хотя сама крепко задумываюсь. Кто и когда приставил к нам хвост и могу ли я доверять Юджину или он снова старательно вешает мне лапшу на уши?

– Значит, всё-таки герой? – переспрашивает он с мечтательной улыбкой.

– Идиот. – констатирую я, резко разворачиваясь, чтобы открыть эту чёртову дверь. Ещё не хватало перебудить всех соседей!

Я вхожу в квартиру и распахиваю дверь пошире, как бы приглашая мужчину. Тот моментально входит следом, разувается, аккуратно пристраивая свои туфли на полочке, и я с подозрением смотрю на него.

– Ты что, сидишь на мете?

– Барышня! – шокированно распахивает глаза негодяй. – Что за неприличные слова в отношении меня приходят тебе на ум?

– Я бы сказала: одни неприличные. Вот прямо смотрю на тебя, и ни одного, даже самого завалявшегося приличного словечка не приходит в голову. Мерзкий ты тип, Юджин. Преступник, врун и мошенник.

Я прохожу в кухню, не дожидаясь ночного гостя, и ставлю чайник. Инспектирую холодильник, который давно не мешало бы наполнить продуктами, извлекаю из его белоснежных недр колбасу, сыр, маринованные огурчики и майонез и хлопаю дверцей, тут же вздрагивая от неожиданности. Прямо рядом со мной обнаруживается наглая морда засранца. Он смотрит на выложенные на стол продукты и поджимает губы.

– Посущественней ничего нет? Не успел поужинать.

– Ага, я слышала, что после прихода разыгрывается дикий аппетит.

– Какая же ты колючая, Ангелин! – смеётся мужчина. – Мужика тебе надо.

– Может, у меня он имеется, не думал? – закатывая глаза, отвечаю ему вопросом. Тоже мне, психолог нашёлся!

– Нет у тебя никого. Дома – ни намёка на мужское присутствие, да и счастливые женщины просто не бывают такими…

– Какими?! – мгновенно завожусь я.

– Колючими, – заключает он и щёлкает меня по носу.

Он. Щёлкает. Меня. По. Носу. Обалдеть!

Я в полном неверии смотрю на нахала, мечтая скрутить его в бараний рог и ткнуть мордой в стол. Хорошенько так, до кровавых соплей. Чтобы эта его ухмылка надолго стёрлась с симпатичного в принципе, но жутко бесящего меня лица.

– Ой-ой-ой, – в притворном ужасе отскакивает от меня Юджин. Ну, или мне так кажется.

Я подумываю выдать очередную порцию ругательств, когда замечаю причину перемен в нём. Вся его кофта напитана кровью, она же заляпала и весь мой пол.

– Твою мать, Женя! – стону я.

– Я не хотел говорить сразу, Ангелочек. Но да, у меня разошлись швы.

– Ты должен был просто сидеть в ванной, – напоминаю я, усаживая его на стул, и всё повторяется сначала.

Закончив обработку и перевязку, я мою руки, протираю пол и сажусь напротив мужчины.

– Теперь я точно буду жить, – расплывается он в улыбке.

– Ты поэтому вернулся? – осеняет меня. – На ходу сочинил сказочку про слежку…

– Ничего я не сочинял! – обиженно надувается он. – Как было, так и рассказал. Зачем мне тебя обманывать? Я у тебя в должниках. Между прочим, ты уже дважды штопала меня.

– Поверь, парниша, это не делает нас ближе! – хмыкаю я. – Можешь ехать, куда так торопился из моего гостеприимного дома.

Я поднимаюсь, всем видом показывая, что он должен выметаться ко всем чертям, но он не торопится подниматься.

Я покашливаю, привлекая внимание мужчины, и, когда он наконец поднимает взгляд, говорю:

– У тебя ещё и со слухом беда? Повторяю ещё раз: пошёл вон!

Он улыбается. Просто сидит и скалится, как идиот, доводя меня до белого каления. И когда я уже совсем было собираюсь применить к нему несколько захватывающих приёмчиков и вышвырнуть сначала в коридор, а потом и за дверь, Юджин деловито спрашивает:

– Ты о Лике хотела поговорить? – От неожиданности смены темы я лишь киваю. – Я всё тебе расскажу. Всё, что знаю.

Вздыхая и чертыхаясь под нос, я возвращаюсь за стол.

– Ну рассказывай, Женя. – велю ему строго. – И безо всяких выкрутасов.

Его полные губы дёргаются в усмешке, но он коротко поджимает их, прежде чем она перерастёт в одну из его крышесносных улыбочек. Я изгибаю бровь дугой, как бы намекая, что моё терпение не резиновое, и он начинает свой рассказ.

Впервые Лика появилась в клубе три месяца назад. Юджин как раз был там и видел её в компании четырёх мажоров. Золотая молодёжь, у которых элитный алкоголь лился рекой, на столике прокладывались дорожки из кокса, а маленькие голубые таблетки в прозрачном пакетике часто передавались из рук в руки.

Лика заметно отличалась от своих приятелей. Но под конец вечера и она захмелела. То ли коктейли наконец дали о себе знать, то ли кто-то из парней что-то ей подсыпал… Но в какой-то момент на смену сковывающему напряжению у девушки пришли лёгкость и весёлость.

Как и когда они уходили, Юджин не знает, соответственно, и что последовало после посиделок, ведь сам он покинул заведение в самый разгар вечеринки. Да и откровенно говоря, он бы и думать о ней забыл, если бы недели через три после этого не увидел бы на сцене танцующую… Лику.

Если бы Юджин брался судить, то практически со стопроцентной уверенностью мог бы утверждать, что выступала Велегурская не по своему желанию. Со страхом, неохотно, но она танцевала на сцене под улюлюканье пьяной толпы.

В тот вечер Женя познакомился с девушкой. Она подсела в баре, не на соседний стул, но поблизости. Заказала несколько шотов лимонной водки и проглотила один за другим. Оплатила заказ, сложила руки на стойке, уткнулась в них лицом и тихо заплакала. Бармен попытался её отогнать: дескать, нельзя отпугивать посетителей кошмарным нытьём, даже подозвал вышибалу, но Юджин неожиданно для самого себя влез в конфликт и увёл девушку в подсобные помещения.

Там они разговорились, познакомились. Но Лика много о себе не рассказывала. Упомянула вскользь, что почти родные места, что учится в столице. Крайне неохотно поведала, что попала в дурную историю, но особо не распространялась. Понять девушку можно – свои тайны она не доверила даже подругам, чего уж говорить о незнакомом мужике, ещё и явно вхожем в этот клуб совсем не в качестве посетителя.