Не боярское дело 4. Часть четвертая (СИ) - Богдашов Сергей Александрович. Страница 12

Радостно загудели тамтамы. Ярче вспыхнуло пламя костров. Всё больше отрядов стало перебираться на южное побережье Новой Гвинеи, готовясь через Торресов пролив в поход на Австралию.

Читаю, под кофе, дипломатическую ноту от Парламента Австралии, и обтекаю. Они что, серьёзно?

Меня пытаются обвинить в том, что я «перекрыв традиционные пути движения жителей Новой Гвинеи, подставил под удар население Австралии». Буквально цитата, если что.

Дальше следовали завуалированные угрозы, про введение аналогичных действий с их стороны и ограничительных мер, а там и вовсе их дипломаты распоясались, добавив пункт про «запрет продаж на ряд товаров, имеющих двойное назначение».

Про «ряд товаров» поржал. Ладно, алюминий. Тут меня укусят, но на время и не так серьёзно. А что ещё? Австралятина, то бишь мясо кенгуру, которое кроме меня мало кто купит, да и замену я ей теперь в той же Монголии легко найду. Коньяк и вина? Так у меня Филиппины появились. Вином пока особо похвастаться не могут, а бренди у них есть и неплохое.

Тем не менее это дело без ответа я решил не оставлять. Как никак — первая дипломатическая нота, полученная моим сюзеренством! Соответственно, надо и ответ подготовить хлёсткий, как пощёчина. Чтобы не повадно было в следующий раз всякие глупости писать. А заодно и до мира донести свою точку зрения.

Нет. Чисто по-человечески я проблемы австралийцев очень хорошо себе представляю.

На севере континента у них просто огромная морская граница, а эти районы заселены настолько слабо, что можно проехать добрую сотню километров, не встретив ни единой живой души. И это по побережью. Стоит углубиться чуть внутрь материка, а там пустыня, где вообще никто не живёт.

Построить там сотни застав с гарнизонами в каждой? На такие расходы австралийское правительство не готово.

Отправить свой невеликий флот? Сейчас там служат самые отважные сыны австралийской знати. Они, используя родственные связи, найдут способ, как правильно донести до Парламента, что смертельно опасное патрулирование в районе Большого Барьерного Рифа, да при полном отсутствии хоть сколь-либо значимых морских портов в этом регионе — это не только путь к снижению обороноспособности страны, но и повод для импичмента, случись вдруг у австралийского флота неприятности и потери.

Думал я недолго. Ровно до тех пор, пока кофе во втором кофейнике не закончился.

Хорошо, что я пташка ранняя, и никто из жён не увидел, сколько я жахнул, а служанок я всерьёз предупредил, чтобы ни словом…

И лишь потом, убедившись, что тылы прикрыты, я вызвал к себе своих руководителей департаментов и начал нарезать им задачи.

Дипломаты, в ответе на ноту, должны будут однозначно и понятно донести до австралийцев, что требование их Парламента на руку только каннибалам. В свою очередь, в ответ на их угрозы, мы вводим месячный мораторий, чтобы избежать провокационных ситуаций на границе. Мораторий предусматривает отправление на карантин любых кораблей, идущих в Австралию или из неё, если их маршрут пересекает внутреннюю линию сюзеренства, от острова Сулавеси и до Сахалина.

Руководитель департамента пропаганды получил от меня менее официальный, но более развёрнутый ответ, к которому прилагалась десяток документальных фотографий, отличающихся высоким качеством. Это для газет. В том числе, и для австралийских. Пусть они и поддерживают своё правительство, но от «чернухи» вряд ли откажутся. Это же сенсация, столь редкая для Австралии!

Снимки из Новой Зеландии выбирал сам, не самые жестокие, чтобы газетчики их всё-таки опубликовали, а читатели не падали в обморок.

Разорённая новозеландская ферма, с выбитыми дверями и окнами. Перед входом лежат трупы семьи фермера и подсобных рабочих. У двоих мужчин отрублены руки, а три трупа обезглавлены.

Ещё одна ферма, на этот раз сгоревшая. Сотни коровьих туш, задохнувшихся в дыму, собраны в большой могильник. Судя по канистрам на снимке, их собираются сжигать.

Задушенная женщина лет двадцати восьми — тридцати. Рубец на шее, высунутый язык и вытаращенные глаза, по которым ползают мухи. Из одежды на ней лишь остатки изорванной юбки.

Следы пиршества каннибалов. Рядом с костровищем две груды костей и два небольших черепа.

Два убитых папуаса в боевой раскраске. Рядом брошено их оружие.

Севшее на риф судно захватчиков. На нижней рее висит окровавленный труп голой девочки, привязанный за ногу. Похоже, папуасы её проткнули копьём, когда второпях покидали корабль.

Потушенный костёр, над которым находится обгоревший труп на вертеле. Он словно коконом обмотан проволокой. Той самой, которую новозеландцы используют для ограждения пастбищ.

Полностью сгоревший рыбацкий посёлок с десятками трупов на улице.

— Сильно, — только и смог сказать после просмотра фотографий мой главный пропагандист, качая головой, и лишь спустя добрую минуту спросил, — А откуда такое качество?

— Я выкупил плёнки и снимки у одного фоторепортёра из Окленд Стар. Его газета отказалась это печатать. Как знал, что нам пригодятся.

— За Австралию не поручусь, а Китай и Индия такой материал вместе с руками отхватят.

— А накидайте-ка мне примерную схему бюджета, чтобы хоть часть этих снимков и в Австралию попала. В смысле, в их газете и журналы, — понимающе усмехнулся я в ответ на его замечание.

Информационная война тем и хороша, что в ней точными и весьма скромными вложениями можно достигнуть значительных результатов. Да, некоторым издательствам придётся дать взятку за публикацию снимков, а соответственно, и моё мнение будет доведено до рядовых австралийцев.

В данной ситуации я имею очень сильную позицию — я говорю правду, и ничего, кроме правды.

Для информационных войн, да и для пропаганды в целом — это редкое явление.

Несколько правильно поданных газетных статей нанесут гораздо больший удар по австралийскому правительству, чем объявленный мной мораторий, а стоить будут в тысячу раз дешевле, чем масштабная морская операция.

Определённая конфронтация между моим сюзеренством и Австралией определённо будет, но это нормальный процесс. Можно даже сказать — семейный.

Молодые супруги тоже притираются друг к другу путём ссор и скандалов, выясняя для себя границы своей новой свободы и независимости. Такое всегда было, есть и будет. И ничто иное самой природой людей не предусмотрено. Чужим опытом никто не живёт. Все торопятся совершить свои личные ошибки.

Так что для меня австралийская дипломатия — это как капризная молодая жена…

Мда… Вот не хотел же с утра себе настроение портить, а на тебе! Само к слову пришлось. Это я про вопрос жён, которые пока что «невесты».

Итак, что я могу сказать о корейских «невестах».

Ну, для начала, корейский Император просто на зависть плодовит.

Если у него этот процесс происходит между делом, а именно в перерывах между управлением государством, то я снимаю шляпу в знак уважения. Он просто Титан!

Если коротко, то вчера вечером Светлана познакомила меня с пятью кореянками. Первые две были прямыми дочками Императора. Одна Вторая, а другая, то ли Седьмая, то ли Восьмая, судя по их спору, истина кроется где-то посредине. Следом шла племянница его родной сестры. А потом — две внучки! Кстати, уже достигшие совершеннолетия.

От такого неожиданного парадокса я слегка охренел, а заодно начал сомневаться в арифметике, как в точной науке. Сильно хотелось стукнуть кулаком по столу и заорать: — «Так не бывает»!

Однако, ларчик просто открывался… Оказывается, после рождения первой дочери, для всех остальных наступил длительный перерыв. Нет, они рождались, но жили недолго. При дворе даже шушукались о проклятии. Так что первая дочь Императора старше второй почти на пятнадцать лет.

Наверное, стоило бы разобраться, отчего так случилось и что у них там не по-людски вышло, но этот вопрос меня волнует меньше всего.