Тотем (СИ) - Винд Шерил. Страница 60

Глава 18

Сколько лет прошло с тех пор, как он в последний раз переступал порог Скогенбруна? Визэр чувствовал себя чужаком и преступником, который посмел, вопреки предостережению князя, приблизиться к запретным вратам. Придержав коня, он смотрел на резные ворота, всматривался в лик медведя и в следы от опасных когтей. Волки не смогли взять медвежью крепость, но с того времени, как война прокатилась по землям энайдов, эти врата больше не встречали гостей с распростёртыми объятиями и медвежьим добрым гостеприимством. Это осталось в прошлом. Гостей тщательно рассматривали с дозорных башен, спрашивали кто они и откуда, что привело их в Скогенбрун.

Лисье войско их не настораживало и не пугало, но помимо Вейлих с ними ехали люди Сэта — и князя росомах узнавали даже с высоты дозорной башни. Здесь никто не забыл, как в последний раз вспыльчивый князь требовал вернуть ему похищенную жену и наказать похитителя. Теперь они стояли плечом к плечу — оскорблённый князь и дерзкий мальчишка, — не пытались убить друг друга, но и не забыли былое. Среди недовольных росомах прокатывались негромкие переругивания. Один из них — Визэр не знал его имени — сплюнул на землю, выказывая своё отношение и к медведям, и к лисам, но Кайра делала вид, что этого не замечает. Возглавляя их процессию, она спокойно и уверенно сидела на спине соловой кобылы. Предводитель Вейлих оставался рядом с ней и пристально, с лёгким недоверием, следил за росомахами, чтобы никто из них не решил отступить и предать их. Идея выдать людям Сэта лошадей Баэду не понравилась с самого начала. Он хотел, чтобы энайды, годами мучившие народ Лисбора, оставались в цепях и ехали пленниками, а не равными им союзниками, но всё, чего смог добиться, — это заключить росомах в лисье кольцо и взять с собой умелых лучников на тот случай, если кому-то из росомах придёт в голову пришпорить коня и попытаться сбежать.

Никто из Вейлих не подумал, что больше всего борется с желанием сбежать именно он — Визэр. Княжич в изгнании. Вернуться в стены родного дома — это настоящее испытание духа. Стыд съедал медведя, но он вернулся, чтобы помочь. Он хотел прекратить бесполезную войну так же сильно, как лисы, и знал, что медведи хотят мира не меньше. Пора прекратить её, но для начала они должны объединиться, забыв про старые обиды.

— Не думал, что спустя пять лет я вернусь сюда вместе с тобой, — заметил Визэр, усмехнувшись. Он смотрел на дозорную башню, пытаясь понять, к какому-то решению пришёл его отец: впустит ли он лисов и росомах в своё княжество или посчитает причину визита недостаточной для тёплого приёма.

— А я не думал, что ты выживешь, — заметил Сэт, также смотря на дозорного.

Князь росомах не изменился в лице. Он оставался таким же хмурым и холодным, разве что в его глазах прибавилось боли от растущей внутри пустоты.

— Я тоже, — весело добавил Визэр и пришпорил коня.

Врата Скогенбруна открылись, пропуская гостей внутрь.

Слухи быстро разнеслись по княжеству. Медведи оставляли дома и выходили к вратам, чтобы своими глазами увидеть неожиданных гостей. Такой визит настораживал их. Они с опаской смотрели на росомах и лисов, и перешептывались друг с другом, пытаясь понять, что привело гостей в их княжество и не обернётся ли для них щедрый жест князя проблемами.

Визэр смотрел на них, пытаясь найти в толпе знакомые лица. Но отца среди любопытных жителей не было. Он всё пытался понять: узнал ли его кто-то из медведей? За пять лет он почти не изменилось — так казалось медведю. Он стал старше, у него прибавилось шрамов, но он так и не отрастил бородку с тех пор, как заплатил дань болотнику, чтобы спасти жизнь лисьей княжны. Не хотел. Считал, что не достоин. И совсем немного… скучал и вспоминал девушку каждый раз, когда вновь брился у реки, как тогда. Это воспоминание было приятным и по-своему беззаботным. Оно напоминало о времени, ускользнувшем сквозь пальцы, словно песок. Тёплом и радостном. Они оба были юны и горячи. Оба хотели жить иначе и поступать так, как правильно.

«И чем это кончилось?»

Две разрушенные судьбы.

Гостей встречал воевода князя — тучный дядька. За последние годы на висках Флидаса прибавилось седых волос, но в его руках по-прежнему чувствовалась сила медведя. Оберег от злых духов — такой же, как у Визэра, — выглядывал из-под лёгкого кожаного доспеха. Оружия при Флидасе не было, но это и не нужно. Княжич знал, что воевода стоит десяти добрых воинов и может голыми руками скрутить в рог любого врага. Он остановился напротив лошади Кайры и окинул взглядом её сопровождение. Если князя росомах в спутниках княжны и удивил воеводу, то он никак этого не выказал, но Визэр заметил лёгкое удивление, смешанное с облегчением, когда взгляд Флидаса переметнулся на него.

— Визэр, — Флидас сдержанно поприветствовал его, просто по имени. И дело даже не в том, что он — изгнанник и не достоин обращения по титулу, которого не имел права носить. Воевода был его наставником, и их встреча, спустя столько лет, не могла быть какой-то иной.

— Здравствуй, воевода, — он улыбнулся, чуть натянуто и с лёгкой грустью. Визэр ещё помнил тот день, когда врата Скогенбруна закрылись за его спиной. Он думал, что больше никогда не вернётся домой.

«У Зверя хорошее чувство юмора», — усмехнулся про себя княжич.

— Князь ждёт вас, — оповестил Флидас, обратившись к Кайре.

***

Кайра не боялась; она знала, что князь Скогенбруна человек добрый и мудрый. Он всегда думал о своём народе и помогал другим, когда мог. Жители деревень и городов, пострадавших от жестокости волков, находили защиту и кров в медвежьем княжестве. Их оберегали, им помогали встать на ноги в чужом краю. Он делал всё, что было в его силах, чтобы защитить свои земли от зла, и справлялся с этим вот уже пять лет к ряду.

Княжна Лисбора хотела верить, что сила духа медведя, который следует заветам своего тотема, поможет ему сделать правильный выбор в грядущем сражении. Двух измотанных и истерзанных войной народов — лисов и росомах — не хватит, чтобы победить. Кайра знала об этом, и не хотела понапрасну проливать кровь, когда в конце их не ждёт победа.

Но князь Хэвард их принял. То, что он пожелал её выслушать, — добрый знак, и Кайра сделает всё возможное, чтобы исполнить свой долг. Защитить народ Лисбора, освободив его, и вверить княжество в руки её брата — так, как это должно было случиться после смерти их родителей.

Князь Скогенбруна принимал их просто — в просторной светлице, скромной по меркам многих князей. В ней не было ни трона, ни удобного кресла, где он мог бы расположиться, ожидая, пока гости склонят голову перед ним. Только облик бурой медведицы, высеченный из дерева, встречал их в центре комнаты. Присмотревшись, Кайра поняла, что медведица стоит под деревом — настоящим дубом. Его ствол поднимался вверх, разрастаясь под домом, и проглядывал стволом и ветвями — голыми по зиме — в специально проделанных в полу для него кольцах. Ствол дерева был таким широким, что и двум крепким молодцам не обхватить его. Медведица стерегла его и смотрела на гостей янтарными глазами. Издалека она казалась живой, и что вот-вот встанет на задние лапы, зарычит на чужаков и прогонит их прочь с земель Скогенбруна.

Князь стоял подле неё. По наполненному озимыми ягодами и рыбе жертвеннику, Кайра поняла, что он молился в то время, обращаясь к Зверю, когда неожиданные гости пожелали его видеть. Князь медленно повернулся, чёрная шкура с белёсой полосой повторила движение его тела, и на мгновение князь показался настоящим грозным медведем, что защищает свою семью — медведицу под сенью дуба. Он посмотрел на лисицу, сопровождавшего её предводителя Вейлих, а после на князя росомах. Сэт выдержал его взгляд, не обронив ни слова, — старые обиды не забылись, но было в этой встрече нечто важнее уязвлённого самолюбия князя Стронгхолда.

— Здравствуй, отец, — Визэр обратился первым, зная, что вскоре князь медведей заметит его, если воевода уже не доложил, кто пожаловал вместе с чужаками. Но князь медведей лишь вскользь глянул на него, не обронил ни слова, и обратился к лисьей княжне: