Штурмовик из будущего 3 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич. Страница 20

— Досадно, — от души посочувствовал новому знакомому экспат.

— Ерунда! — тихо засмеялся Бороздов. — Подумаешь, эка невидаль. Если хочешь знать, я еще год назад в полковой разведке по немецким тылам за «языками» ползал, насмотрелся всякого. И штрафниками самому командовать однажды пришлось. Так что, ничего нового здесь для меня нет. Ну а тебя каким ветром из-за облаков на грешную землю занесло?

— Сбили при штурме переправы, — нехотя стал рассказывать Дивин. — Был ранен. Отлеживался в деревне у местных жителей. Потом пошел на восток. Наткнулся на группу разведчиков, они меня и вывели к своим.

— И в чем же ты провинился? — искренне удивился Славка.

— Прямых обвинений мне никто не выдвигал, — дернул щекой Григорий. — Так, чушь какую-то следователь попытался повесить, мол, завербовали меня фрицы, но этот номер у него не прошел. В итоге, в лагере после карантина выдали справку, что, дескать, госпроверку прошел. Но решили, что окончательно должен смыть все подозрения в штурмовом батальоне. Дескать, вы человек военный, а, значит, должны подчиняться приказам. Так вот: Родине нынче надо, чтобы вы повоевали в пехоте!

— Ни хрена себе! — присвистнул Бороздов. — Бред какой-то. Чего ты там мог такого важного немчуре сообщить, чтобы тебя вербовали? Расположение аэродрома или устройство двигателя? Не, думается мне, Кощей, что просто-напросто не повезло тебе нарваться на ретивого дурака. Решил, небось, на твоем деле себе очередную звездочку на погон хапнуть или орденок. Ладно, не переживай, искупим кровью долг перед Родиной и, как говорится, на свободу с чистой совестью, — Славка заразительно засмеялся. — Айда оружие получать.

Вооружили провинившихся офицеров на славу. Каждый получил по автомату ППШ с двумя запасными дисками, нож разведчика, гранаты РГД, Ф-1 и даже противотанковые. Кроме того, каждый взвод усилили пулеметами ДШК.

— Богато! — присвистнул Бороздов при виде всего этого многочисленного арсенала. — Слышь, Кощей, судя по всему, нам предстоит какое-то весьма горячее дельце. Иначе, не видать бы нам ничего из этого великолепия, поверь на слово. Дали бы по винтовочке, да к ней пару обойм и все.

— Ну, тебе виднее, — не стал спорить с бывшим комбатом летчик.

— О, скажи, а ты на «пешках» воевал? — заинтересовался вдруг Славка.

— На Ил-2.

— Иди ты! На «горбатых»? Уважаю. Вы нашего брата частенько выручаете. Кстати, предлагаю за знакомство по чуть-чуть, — Бороздов прищелкнул пальцем по горлу. — Ты как на это смотришь?

— Можно, — согласился экспат. На душе у него было муторно, и Григорий вдруг решил, что хлопнуть немного будет в его нынешнем положении не лишним.

— Отлично! — оживился Славка. — Я еще с парой нормальных ребят познакомился, так что после отбоя устроим небольшой пир. Закусь беру на себя.

— А взводный не спалит?

— Этот салага? — пренебрежительно скривился Бороздов. — Брось, запрется, поди, в своей каморке и тихим сусликом просвистит под одеялом до побудки.

— А если нет? — заменжевался Дивин. В памяти всплыло предупреждение Карпухина. — Застукают, еще «плюшек» добавят.

— Оглянись вокруг, — проникновенно предложил Славка. — Мы с тобой уже и так в отдельном штурмовом батальоне. Куда дальше закинуть-то могут? Или забздел, летун? Смотри, два раза приглашать не буду.

— Черт с тобой, — сдался Григорий. — После отбоя собираемся.

— Я сейчас сдохну! — пожаловался моряк-старлей. Бывший, разумеется. Бог весть каким ветром его занесло к штурмовикам. Не откровенничал парень ни с кем. А вот форсил мореман изрядно. Даже демонстративно отказался снять тельняшку и ходил всегда с расстегнутым воротом. Но вот на тренировках ему приходилось не сладко.

А попотеть приходилось серьезно. Бойцов-офицеров разбили на небольшие группы и заставили освоить науку воевать в боевых порядках пехоты. Научили окапываться, бросать гранаты, познакомили с особенностями уличных боев и схваток в тесноте траншей. Несколько раз даже прогнали через наступление вслед за огневым валом. Страху тогда натерпелись все. А Дивин, что приблизился к полосе взрывов больше положенного, даже нашел после четыре дыры от осколков в своей шинели. Холодная струйка пота пробежала тогда по спине, а руки предательски задрожали.

Бороздову, наоборот, все было трын трава. Хотя во время тех учений у него тоже сбило с головы пилотку осколком, но Славка лишь улыбался во весь рот и подтрунивал над товарищами. Он вообще производил впечатление человека без нервов. Хотя, экспат как-то раз слышал собственными ушами, как приятель страшно стонет ночью и грызет зубами подушку. Сунулся, было, с осторожными расспросами утром, но бывший комбат так зыркнул, что Григорий решил уйти от греха подальше. У всех свои скелеты в шкафу.

Через две недели интенсивной подготовки батальон подняли до рассвета по тревоге и бойцов погрузили на машины.

— Эй, взводный, простудимся ведь, — ворчал недовольно Бороздов, зябко ежась от предрассветной сырости и кутаясь в свою шинель. — Подхватим ангину, с тебя первого спросят!

— Что предлагаешь? — настороженно осведомился их молодой командир. Он явно опасался подвоха. Тем более, что за это время Славка уже не раз придумывал всевозможные каверзы и розыгрыши. Однажды напоил приблудного пса и тот во хмелю гонялся за комбатом. Тот, правда, юмора не оценил и, в конце концов, просто застрелил взбесившуюся собаку.

— Известно что, — сделал честные глаза Бороздов. — Для сугреву надо грамм по сто употребить. Дезинфекция и профилактика — великая вещь!

— Р-разговорчики! — зло рыкнул взводный, отворачиваясь. А потом вполголоса добавил после небольшой паузы. — Скоро и профилактика, и лечение будет…свинцовыми примочками.

Ехали весь день. Уже ночью прибыли в какое-то полуразрушенное и сожженное село. Здесь последовала команда «Выгружаться». Бойцы шустро выпрыгивали из кузова, молча строились. Совсем недалеко раздавались раскаты артиллерийской перестрелки. Небо то и дело озарялось всполохами разрывов. В непроглядном черном небе гудели далекие авиационным моторы.

— Немецкие «юнкерсы», — определил безошибочно Дивин. — И наши У-2.

— О, знавал я одну летчицу из «ночников», — встрепенулся Славка. — Такая, знаешь, ладная вся, фигуристая…

— Бороздов, отставить! — подошел к ним неслышно взводный. — Подравняли строй!

Батальон выстроили буквой «П». В центр вышли комбат и адъютант старший батальона — начштаба по-простому.

— Товарищи бойцы, — начал подполковник. Фамилия его была Пыркин. Судя по трем ленточкам за ранения и многочисленным орденам и медалям, вояка он был матерый. — Впереди нас ждет город, который необходимо взять. Командование верит, что вы выполните это задание с честью. Всем отличившимся будет возвращено прежнее звание и награды. Не подведите! Ура!

— Ура-ааа, — прокатилось по шеренгам.

А потом батальон перестроился в походную колонну и начался изнурительный ночной марш-бросок. Шли и бежали долго. В конце маршрута Дивин очень сильно зауважал матушку-пехоту. Даже ему, с его дополнительной подпиткой от сидящего внутри зверя, пришлось нелегко. Ноги гудели, голова налилась чугунной тяжестью. Казалось, еще шаг, и просто упадешь. А дальше — делайте, что хотите. Даже расстреливайте! Но потом собираешься с силами и делаешь еще один небольшой шажок. А за ним еще. И еще.

Спасало, что несколько раз объявляли привал. И тогда можно было перемотать портянки, судорожно прожевать сухарь, запить его водой из фляги. А потом опять подъем и «Марш, марш!»

— Скоро в бой, — прохрипел Славка, падая на землю рядом с Григорием. — Слышишь, впереди драка нешуточная.

Экспат не ответил. Своим чудо-зрением он давно уже рассмотрел городские кварталы, окутанные клубами дыма. Сквозь них кое-где пробивалось пламя. Картина вырисовывалась сюрреалистическая. Доводилось видеть в каком-то музее несколько полотен, выполненных в этом стиле, и запомнилось объяснение старичка-экскурсовода, который увлеченно вещал перед случайно забредшими в зал летчиками. Где же это было, в каком городе? А, хрен с ним, не важно!