Штурмовик из будущего 3 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич. Страница 54

— Именно! — засмеялся довольно Григорий. — Значит, их вполне можно бить.

— Любопытно, — усмехнулся майор. — Надо будет хорошенько проверить твою версию. Но, в любом случае, тебе предстоит сегодня ночью дежурство. Вдруг этот гад сегодня снова заявится?

— Да я не против, — широко улыбнулся Дивин и любовно провел рукой по крылу истребителя. — Самому в небо хочется. Вот, вроде, и не летал всего ничего, а уже тянет, как пропойцу за бутылкой.

— Наш человек! — удовлетворенно заметил испытатель. — Сработаемся.

«Юнкерс» прилетел только на третью ночь.

Две предыдущие Григорий просидел в кабине «спитфайра» безрезультатно. Начальство, на удивление, не дергало его и относилось к происходящему с пониманием. Хотя, как слышал экспат краем уха, звонки из Кремля звучали на аэродроме с пугающей регулярностью. И громы-молнии разносов от начальства с большими звездами на погонах, сыпались, точно из дырявого мешка зерно.

Дивин же с пользой тратил выпавшее ему нежданно-негаданно свободное время. Облазил заморский «ястребок» вдоль и поперек, проштудировал все пособия и наставления по нему, что только смог получить, и знатно выклевал мозг майору-испытателю и тем летчикам из полка Сотникова, что облетывали «британца». В итоге, сам дважды поднялся в небе на «спитфайре». Сперва осторожно прошелся по кругу, осваиваясь, зато после отвел душу в каскаде фигур высшего пилотажа.

Что сказать? Отменная машина. Чем-то напомнила экспату «бостон». Наверное, продуманностью кабины, оснащенностью приборами, великолепной радиосвязью и прочими «излишествами», что серьезно облегчали жизнь пилоту.

А вот что разочаровало, так это вооружение. На ручке управления с кольцевой рукояткой имелся трехпозиционный спуск, который позволял вести огонь отдельно из пушек и пулеметов, или давать залп из всех стволов сразу. Но проблема заключалась в том, что и «браунинги» и двадцатимиллиметровые пушки были слишком широко разнесены по крылу. На привычных Григорию образцах советской авиационной техники, так никто никогда не делал. И экспат всерьез подозревал, что прицелиться и попасть куда надо при энергичных маневрах будет трудновато, ведь пули во время пробных стрельб по конусу летели совершенно непредсказуемо. Разве что поможет его недавно открывшаяся способность предугадывать положение врага.

— Слушай, может быть, я на «кобре» слетаю? — поинтересовался Дивин у майора.

— Даже не думай, — замахал тот руками. — Ты, брат, даже не знаешь, какие вокруг этого полета страсти бушуют. Если запорем перехват и дадим фрицу уйти, то я даже не берусь предсказать, что нас всех ждет. Уж слишком высоко из Кремля волна катится. Думаешь, Сотников и генерал Шкурин от хорошей жизни тебя — штурмовика — привлекли к этой операции?

— О, как! — неприятно поразился Григорий. — Не ожидал. Интересно, какая зараза меня под эти молотки подставила?

— Брось, ты здесь, скорее, в качестве громоотвода, — просветил его испытатель. — На самом деле наше начальство всерьез рассчитывает, что в случае чего твоя фамилия поможет.

— Да ладно, — усомнился экспат. — С чего вдруг?

— Странный ты, — пожал плечами Игорь. — Вроде не придуриваешься, говоришь, как на самом деле думаешь. Скажи-ка, в наших ВВС так много дважды Героев? Особенно, среди вашего брата — «горбатых»?

— Даже не отвечу вот так сразу, — задумался Дивин. — Наверное, нет.

— Правильно! — одобрительно хмыкнул майор. — Поэтому ты на карандаше у Самого! Любит товарищ Сталин летчиков. И следит за судьбой наиболее выдающихся асов довольно внимательно. Я вообще, если честно, поражаюсь, почему ты до сих пор у него на приеме не побывал.

— Чур меня! — отшатнулся экспат. — Вот уж чего мне точно совсем не надо, так это к Верховному в кабинет попасть.

— Это еще почему? — удивился испытатель. — Обычно все из кожи вон лезть готовы, чтобы предстать перед ним. Или вину за собой какую чувствуешь? — Игорь посмотрел на Дивина с легким подозрением.

— Да нет никакой вины, — устало вздохнул Григорий. — Просто…не мое это. Не люблю я расшаркиваться в кабинетах. Мое дело летать. В Академию-то исключительно по приказу генерала Громова поехал. Если честно, то даже обрадовался, когда меня на географии срезали. Решил, что теперь обратно в полк вернусь и воевать продолжу. Но нет, задержали.

— Ты точно странный, — заключил майор, разглядывая Дивина с интересом. И, подумав немного, добавил. — Или контуженный на всю голову!

— Сам ты…- разозлился экспат, но договорить не успел.

Ракета!

Взлет!

Глава 27

Плавно. Все нужно делать плавно. Григорий старательно соблюдал рекомендации, полученные им от многоопытного майора-испытателя. Любые движения требовалось выполнять медленно и осознанно, с ледяным спокойствием. Только такое поведение могло помочь сохранить силы и отсрочить наступление кислородного голодания на большой высоте.

— А что ты хочешь? — вздыхал Игорь во время предполетного инструктажа. — Если бы кабина была герметичной, а так… — он с досадой махнул рукой. — Я слышал, что перед войной начали было разрабатывать такие машины, да вскоре задвинули эту тему куда подальше.

— Это еще почему? — искренне удивился экспат. — Дело ведь нужное, перспективное.

— Говорили, — майор понизил голос и огляделся по сторонам. — Дескать, главного конструктора того…органы взяли. Ну, ты понимаешь.

— Вон оно что, — присвистнул Дивин. — Ясненько.

— Комбинезон-бы тебе английский, с электрическим подогревом, — опять вздохнул Игорь. — Мировая вещь! — И грустно улыбнулся. — Но где-ж его сейчас взять?

— А откуда ты про все эти штучки знаешь? — вдруг всерьез заинтересовался экспат. — Говоришь так, будто самолично видел эти костюмы вживую.

— Было дело, — засмеялся майор. — Кому другому никогда в жизни не рассказал, но ты, вроде, парень ничего, с понятием. Так что, слушай. Небольшую группу наших летчиков — тех, кто перед войной испытывал новые самолеты, в августе сорок первого отозвали с фронта по личному приказу генерала Никитина — начальника 1-го Управления Главного управления ВВС РККА. Мы ведь тогда в 401-ом истребительном полку воевали, да только без особых успехов, если честно, — Игорь помрачнел. — Много толковых ребят потеряли. Даже командира — подполковника Супруна. После него какое-то время Костя Коккинаки командовал. Слыхал про такого? Брат у него еще в свое время из Москвы до Владивостока первым всего за сутки на обычном серийном бомбардировщике добрался. А потом пионерия про этот полет стишки читала: «Если надо, Коккинаки долетит до Нагасаки!»

— Извини, — помотал головой Дивин. — Не припомню. У меня в начале войны контузия была, кое-что из памяти напрочь исчезло.

— Ничего себе! — поразился майор. — Как же ты врачебную комиссию прошел?

— А хрен его знает, — скривился Григорий. — Видать, решили, что пилоты на «горбатых» все равно живут недолго, вот и не злобствовали особо.

— Да уж, — понимающе закивал испытатель. И потянулся за папиросами. Прикурил, с наслаждением затянулся и продолжил свой рассказ. — Так вот, отозвали нас, значит, с фронта. Собрали здесь, в Монино. День сидим, два, неделю — понять ничего не можем. Выход из казармы запрещен, охраняют бойцы НКВД. А потом вдруг раз, посадили в транспортник и тю-тю — вперед, в Англию.

— Брешешь! — не поверил Дивин, с сомнением покачав головой. — Так напрямки и в Англию?

— Сами охренели, — горячо заверил его майор. — Добирались трудно, кружным путем, с несколькими посадками для дозаправок. В итоге через Шотландию попали непосредственно в Англию. Вот там и довелось немного пообщаться с пилотами из отряда специальной службы, что гонялись за фрицевскими высотными разведчиками. Представляешь, — оживился он, — у них там даже настоящий русский князь летал!

— Князь? — насторожился Дивин, вспомнив Гагарина. — Что за князь, как фамилия?

— Эммануил Голицын, — сказал Игорь. — Мировой парень, хоть и из семьи недобитых беляков. Только смотри, никому!