Работа легкой не бывает - Цумура Кикуко. Страница 37

Но разве в финансах дело? Я с трудом сдержала слова, которые уже вертелись у меня на кончике языка, – и долго она намерена предпринимать попытки пробраться сюда? – отчего окончательно выбилась из сил.

– Почему бы вам хотя бы не попробовать поговорить с ней? – спросил директор. – Она в самом деле замечательный человек.

Сказав в свое оправдание, что сейчас я слишком занята, я улизнула к себе и взялась за список проблем, который передала мне госпожа Отомо. Умудрилась прочитать одну и отложила список. Спустя некоторое время снова взяла его, прочитала другой вопрос, опять сдалась и отложила. И еще много раз повторяла тот же мучительный процесс. Суть в том, что ни одна из присланных проблем не подходила под определение тех, для которых я могла хотя бы надеяться предложить решение, в отчаянии думала я, а потом вдруг зацепилась взглядом за следующую: «Я ушла с работы, потому что не ладила с коллегами. От подруг я слышала, что на рабочем месте у каждой есть неприятные люди. Теперь мне больше вообще не хочется работать. Неужели работа делает человека злым?» Если считать вместе с моим первым местом работы, откуда я ушла из-за синдрома выгорания, до сих пор я успела поработать в четырех местах, и действительно, везде находились люди, с которыми я не очень-то ладила, но я никогда не сталкивалась с явной агрессией по отношению к себе. Казалось, если у людей остаются силы, они предпочитают тратить их либо на выполнение работы, либо на личную жизнь, вместо того чтобы проявлять жестокость к окружающим. Но, с другой стороны, принявшись вспоминать свои студенческие подработки, я сообразила, что и мне досталось немало неприятных стычек, так что я вполне понимала автора вопроса. Разнообразным опытом работы похвастаться я не могла, но со временем пришла к пониманию того простого факта, что на каждом рабочем месте образуется совершенно особый коллектив.

Работа делает человека раздражительным, а не злым. Злые люди остаются злыми, даже когда не работают. Попробуйте воспринимать коллег, с которыми вы ладите, как бонус, а не обязательный элемент, и поищите рабочее место с коллективом такого размера, в котором чувствуете себя комфортно.

Ответ совершенно не в духе госпожи Фудзико, подумала я, и у меня сразу скрутило живот. Я выполнила просьбу госпожи Отомо, но, видимо, настоящая, живая госпожа Фудзико, пишущая в миллионы разных средств массовой информации, все-таки сумела бы найти ответ получше. По-видимому, уверенности в себе ей не занимать, вряд ли она ощущала бы при этом чрезмерное психологическое давление. Она именно тот человек, который способен заявиться сюда как ни в чем не бывало и раздавать советы. А мне явно недоставало веры в себя, необходимой для этой роли.

По пути домой с работы я поймала себя на том, что вновь и вновь обдумываю собственную непригодность для дела, которым занимаюсь. До сих пор благодаря прецеденту, созданному господином Киёта, и чему-то вроде инерции мне удавалось писать тексты, которые от меня требовались, но мне и в голову не приходило, что для написания материалов с нуля понадобятся такие усилия. Я пыталась спрашивать у всех подряд – у директора, у госпожи Отомо, у моих сотрапезниц – не посоветуют ли они мне что-нибудь, и все отвечали, что нечего советовать – по их мнению, я прекрасно справляюсь. Может, мне и впрямь следует отдать работу госпожи Фудзико настоящей госпоже Фудзико, думала я, и довольствоваться ролью ассистентки, помогая ей и работая над другими упаковками, но тут меня осенило, что это будет означать плотное сотрудничество с ней, и от этой перспективы я окончательно впала в уныние.

Понимая, что это неправильно, я все же начала лелеять надежду, что продажи госпожи Фудзико пойдут на спад, но тщетно. Госпожу Фудзико вносили в списки «самых симпатичных рекламных персонажей», ее популярность продолжала расти. Она явно превращалась в нечто большее, в то, с чем я вряд ли смогла бы справиться.

На следующий день после того, как я отлучилась с работы за лекарством от живота, до меня стали доходить слухи, что в компанию возвращается господин Киёта. Госпожа Тамада услышала об этом от господина Фукумото, охранника, с которым уже не встречалась, но сохранила дружеские отношения. По словам господина Фукумото, с которым за компанию часто выпивал господин Киёта, у него выдался затяжной период стресса, который затем вдруг кончился. Господин Киёта так и не нашел себе жену, но решил строить для себя новую жизнь в соответствии со своими интересами, в число которых входили путешествия по железным дорогам и посещение исторических руин.

Если господин Киёта, виртуоз интересных фактов для упаковок крекеров, возвращался к делам, это наверняка означало, что у меня больше нет работы. Я обнаружила, что мысли о выполнении другой работы вызывают у меня тревогу, но если это означало избавление от моего нынешнего занятия, я готова была с этой тревогой мириться. За какую бы работу я ни взялась в следующий раз, она будет казаться трудной, пока я не приноровлюсь к ней, однако она просто обязана быть той, к которой я лучше приспособлена.

Когда закончился тот рабочий день, директор вызвал меня в конференц-зал и официально известил о возвращении господина Киёта.

– По-моему, это замечательно! – на удивление легким тоном откликнулась я. – Я глубоко уважаю его за проделанную работу. Именно ему следует готовить тексты для упаковок компании.

– Он хороший человек, – сказал директор. – Думаю, вы с ним прекрасно поладите.

– А?..

– Если вам неловко работать с ним вдвоем в кабинете, мы сможем обустроить для вас место на административном этаже.

Разговор развивался совсем не так, как я ожидала. Директор рассуждал в таком духе, будто мне предстояло работать вместе с господином Киёта, хотя изначально меня наняли ему на замену.

– Вы хотите сказать, меня не уволят? – уточнила я. Мне казалось, будет лучше начать с главного.

– Нет, конечно! – с горячностью выпалил директор.

– Но разве в таком случае не лучше мне было бы перейти в другой отдел? – спросила я и добавила: – Эта компания очень нравится мне, я охотно займу в ней любую должность.

– О нет! – Вид у директора стал слегка озадаченным. – Об этом даже речи быть не может. Вообще-то на совещании, прошедшем на днях, мы приняли решение повысить приоритетность материалов для оборотной стороны упаковки. Мы подумываем об увеличении количества публикуемых текстов.

И он продолжал объяснять: госпожа Фудзико показала всему миру, как серьезно компания относится к упаковке своей продукции, и теперь самое время закрепить это впечатление, приложив дополнительные старания.

– А еще мы решили создать родственный продукт, простой вариант с солью, с той же серией на обороте.

– Вы имеете в виду «Полезные советы»?

– А что же еще?! – Директор, похоже, чуть ли не разозлился, вынужденный растолковывать мне нечто столь очевидное. – Ведь люди же продолжают слать нам просьбы о советах.

По-видимому, ответ на вопрос о работе, который я писала в состоянии, близком к увольнению, был расценен как вполне прагматичный совет.

– Неужели никто не отметил, что этот текст не соответствует личным свойствам госпожи Фудзико? – спросила я, на что директор только отмахнулся:

– Да все сойдет, по-моему.

– И то правда, – кивнула я.

Мне казалось, воздух выходит через дыру у меня в спине. Значит, вот оно что – все сойдет. Теперь я понимала, что при таком отношении нет ничего странного, если настоящая госпожа Фудзико явится сюда и начнет отвечать советами на просьбы потребителей. Не то чтобы мне казалось, что директор витает в облаках: просто мыслил он, видимо, более упрощенно, чем я думала. Если так, тогда лучше бы он перевел меня в другой отдел, но я уже видела, что рассчитывать на это не приходится.