Наемники бродячих островов. Том 5 (СИ) - Греховны Фэва. Страница 38

Что до остальных офицеров, то они едва ли горели желанием показывать нос из своих покоев. Однако пришлось! Это раньше, в бытность существования отряда в формате банды, можно было баклуши бить. Но теперь, когда в подчинении имелась серьёзная сила, её приходилось постоянно контролировать. Ибо солдат без лопаты — это преступник! А после бойни при Шварцштайне — ещё и взведённый как пружина колесцового пистолета.

Для успокоения личному составу раздали рутинную и медитативную работу. Генеральная уборка, рубка дров (какие ещё остались), полирование лат и правка и заточка клинков. Ну ещё и патроны целый взвод крутить усадили. Расслабляться посредством спиртного на первые дни запретили настрого, вплоть до расстрела.

В общем, крепость превратилась в медленно копошащийся муравейник.

После завтрака, Макс проследил за подчинёнными и думал пойти отдохнуть, но не тут-то было! Наставник не забыл про обещанные пятикратные нагрузки. Так что до самого обеда юноша подвергался нечеловеческим испытаниям. И не приведи Свет, где-то ошибался или не вытягивал. Сразу — полный контакт! Да во всю силу и в каком бы положении юноша не находился в конкретный момент.

Уже в конце занятия Кеншин сделал замечание по поводу поднятия по верёвке. Замечание значило неминуемую кару в виде избиения кулаками, ногами и палкой. И плевать, что ученик уже уставший. Начал болтаться — считай погиб, если дело в реальной ситуации будет.

Как результат — парень просто побоялся спускаться вниз и висел на верёвке добрую четверть часа. И чего только злой степняк не делал за эти минуты: и верёвкой болтал, и об стену Макса бил, и даже снегом бросался. Последнее старался делать так, чтобы за воротник попасть и по голым рукам. Тренироваться в перчатках, кстати, было настрого запрещено. Даже во время фехтования, под латные рукавицы ничего не надевалось. Это, значит, чтобы привыкал меньше подставлять пальцы и нарабатывал мозоли.

В конце концов сдавшись, Макс начал спускаться и примерно с пяти метров сиганул в сугроб. Затем он изобразил попытку спастись бегством, но в последний момент развернулся, бросил в лицо догоняющему наставнику горсть снега и пробил прямой удар ногой в грудь.

Сделал он это мастерски, неожиданно и метко! Но зря…

Кен даже не подумал замедляться. Удар перенёс стоически, а мимолётное ослепление просто не возымела эффекта на матёрого разведчика. Он перехватил Макса за сапог, подсёк вторую ногу и в противовес добавил кулаком в голову.

Парень успел прикрыться боковым блоком, но энергии обоих ударов с лихвой хватило, чтобы рухнуть в снег.

Как назло, сугроб сыграл роль капкана! Кеншину даже особо напрягаться не пришлось, избивая зафиксированного ученика. А после, степняк изловчился и стянул с Макса один сапог.

Уже уходя, он сообщил, что офицеры собираются на обед в донжоне и наказал прихватить две пайки. По всей видимости — себе и ему.

Совещание, совмещённое с обедом, решили проводить в зале управления твердыней, по нетривиальной причине: чтобы все могли присутствовать. А так как один из наёмников всегда находился там (в этот раз Даджой), то и гадать было нечего. Разместились прямо на полу под одной из стен.

Макс несколько задержался из-за того, что менял обувь и тащил поднос с мисками. Когда его впустили в помещение — речь держал Батя:

— Неужели церковники и впрямь такие идиоты, шо ничего не предприняли за время пристани?

— Согласен. — поддержал Лайонел. — Что стоило провести разведку? Найти нескольких проныр или сорвиголов, та хоть бы и детей из послушников! И отправить их вдоль стены по-над бездной. До пролома бы кто-то да добрался!

— Они не знали про пролом. — отрезал Джой, на секунду оторвавшись от книги. — А если бы и знали, то толку? Допустим, даже врата вскрыть смогли. Дальше то что? На донжон бы точно не вылезли.

Ответил Кеншин:

— А я бы растяжек по всему двору в снегу наставил, и на местах предполагаемых маршрутов. Хоть к пруду, хоть к туалетам. Это первостепенные места для посещения. Ну или вообще от врат к холлу и с длинным замедлителем, чтобы рвануло секунд через тридцать. И раненых прорва, и нас погубить шанс неплохой.

— Кен. Куда ты мой сапог дел? — встрял в разговор Макс, передавая наставнику миску супа.

— В бездну выбросил.

— А в чём мне теперь ходить? Я из ботинок скоро вырасту, шерстяной носок уже не влезает.

— Разве я не рассказывал про запасной комплект снаряжения? — искренне удивился степняк. Увы, ответ был столь же искренен:

— Нет.

— Ну так ты не глупый. Мог и сам подумать. А так — будет тебе наука.

— Спасибо.

— Обращайся! — Кен подмигнул, состроив наиболее доброжелательную из своих личин, и принялся уплетать первое.

Остальные наёмники не были в курсе воспитательных процессов внутри тандема Кеншин-Макс, поэтому слушали с интересом. Только Батя проявил нетерпение и переключился на более важную тему. На деньги.

По его словам, общак отряда пополнился золотом и серебром на фантастические тысячу семьсот золотых!

Сумма выглядела подозрительно круглой, но лидер списал это на то, что не принял в расчёт медь. Которой, после ярмарки, оказалось чуть ли не несколько бочек! А ведь ещё и рядовых бойцов нужно будет мотивировать. Ну и немного серебра отложил на будущие закупки припасов, как съестных, так и боевых…

Короче, выходило, что он таки нехило округлил. Ведь на что солдатам звонкая монета, если потратить её уже почти негде? Да и кому платить за провизию с порохом? Не небесным торговцам же? Которые, как нынче повелось, чуть ли не повсеместно встречаться должны и отнюдь не торговли ради!

Но ладно, бездна с ним, со старым прощелыгой! Своих уж точно не обидит, а что он там затеял и на что отложил, так то — точно не во вред.

В подтверждение сказанному, Даджой хранил молчание и не менялся в лице. Уж его реакции верить точно можно.

Но наёмников интересовал другой вопрос и озвучил его Лайонел:

— Папаш, что дальше?

— У смысле, шо? До Площины этой горестной полетим.

— Горевой, а не горестной. — привычно исправил Лай. — Но оно нам надо? Мало подняли, что ли? Всех денег Архипелага не заработаешь…

— Всех — точно не заробышь, но чуть больше, чем уже есть — точно получится.

— Заодно и древнее что-нибудь поищем. — поддержал командира Кеншин. Далее степняк обосновал свою позицию:

— Патроны из консервы подошли к древнему ружью. Вернее — к винтовке, у неё нарезной ствол. Стрелять я пока не пробовал, но всё равно неплохо. В самом крайнем случае — найдём ювелира или ремесленника, чтобы капсюли заменил, как уже Максу для двустволки сделали. А пороха свежего уж точно сыщем, чтобы засыпать. Вот, смотрите!

Степняк отложил тарелку и достал из-за спины винтовку. Отчищенная от смазки она приобрела более острые углы и грани. Но вид оказался менее товарным от ожидаемого. Оружие сплошь было в потёртостях. Тут и там, почти каждый сантиметр, воронение показывало блеск исподнего металла.

Демонстрация продолжилась. Кен оттянул до щелчка какую-то ручку на правом боку, и та осталась в заднем положении. Затем, он извлёк из кармана патрон и сунул его в открывшееся продолговатое окошко. После чего нажал на крошечную кнопку, и рукоятка метнулась обратно, захлопнув окошко со звонким щелчком. И никакого зазора тебе или щели. То есть, патрон явно встал на какое-то уготовленное для него место.

— Готово! По идее, можно стрелять. Только как-то по дебильному всё. Не удобно. Конечно, быстрее чем с дульнозарядными мушкетами, но эта щель — то ли под детские, то ли под женские пальцы сделана.

— Нет. — возразил Даджой и протянул руку, чтобы забрать оружие. — Тут линии заряжания не хватает. Вот…

Он перевернул винтовку и продемонстрировал ещё одно прямоугольное отверстие в дне ствольной коробки.

— Либо лента, либо короб какой-то должен быть. Помните, как у пушки автономной обороны или у той статуи под храмом в Стиллролле? Но за неимением таковых — можно и просто пальцами досылать. Вот эту штуку, она называется — затворная рама, оттягиваем назад и она становится на задержку. Затем суём патрон в казённик ствола. И этой кнопкой снимаем с затворной задержки.