Пророк тёмной жрицы (СИ) - Кениг Алексей Л.. Страница 21

Эдвард раскрыл гримуар, а после повернул ладонь вверх. Зажёгся огонь, и пророк приступил к изучению. Через пять минут парень начал понимать, что обучение в таких условиях можно считать серьёзной тренировкой. Пламя нужно постоянно поддерживать, концентрируя его на ладони, при этом держать его надо так, чтобы оно не обжигало руку. Одно неловкое движение может привести к неприятным последствиям. Заклинание из книги очень замысловатое. Чтобы оно получилось, необходимо вникнуть в его суть, понять весь глубинный смысл, но как это сделать, если приходится постоянно концентрироваться на огне?

«Регенерация».

Эдвард использовал заклинание, чтобы лишний раз не отвлекаться на боль, а после снова приступил к изучению второго магического круга. Время шло. Пророк иногда делал перерывы, чтобы отдохнуть от чрезмерного напряжения и осмыслить написанное в книге. Парень был настолько поглощён изучением магии, что уже перестал обращать внимание на жуткую атмосферу этого места. Постепенно Эдвард начал привыкать к такой тренировке, но изучение заклинания почти не продвигалось. Мало было просто запомнить слова, необходимо полностью постичь писание, внимательно глядя на символы.

«Смысл первого магического круга я понял случайно. Сейчас же вообще никаких мыслей в голову не идёт. Арсхель мне не поможет. Остаётся только самому пыхтеть над разгадкой этой головоломки. «Тёмное сердце сомнения гложут, сила порока подняться поможет, воля моя дорогу проложит». Эти слова идут по кругу. На вид всё просто. Но что означает «сила порока»? О какой дороге речь? И откуда вообще начинать читать? Круг состоит из трёх частей, каждая из которых содержит четыре слова. Я считаю, что мой вариант самый подходящий, но это только моё мнение. Библиотекарь может считать иначе. Я не понимаю, где начало, а где конец, в простом магическом круге. Думаю, что на десятикратном я сойду с ума. Если не раньше. Ладно, пока займусь толкованием слов, с последовательностью разберусь позже».

Пока Эдвард пытался понять смысл заклинания, уже забрезжил рассвет. Парень осознал, что он в тупике, поэтому решил отложить изучение и тихо вошёл в дом, стараясь никого не разбудить. Баламар спал, а вот Нирин проснулась и обеспокоенным взглядом смотрела по сторонам. Увидев Эдварда, девочка спрыгнула с кровати, подбежала к своему спасителю и обняла его, что-то пробормотав на микирийском. Пророк погладил девочку по голове, сказав, что он никуда не уходит. Хоть Нирин и не поняла ни слова, всё же смогла уловить настроение своего спасителя.

Немного успокоившись, девочка сделала шаг назад, а Эдвард подошёл к кровати и лёг на неё, сразу же провалившись в сон. Сказывалась усталость от ночной тренировки. Нирин заботливо накрыла пророка одеялом и легла рядом. Человек, что в одиночку разгромил всех бандитов, мог дать чувство безопасности рядом с собой, а этого как раз и не хватало ребёнку, который оказался в незнакомом месте вдали от дома.

Восточная часть Языка Дьявола. Деревня Мьяна. Это поселение не было похоже ни на одно из тех, что встречались в мире пассажиров последнего рейса. Крестьянские жилища были разбросаны по разным местам посреди бескрайних полей. Люди жили здесь большими семьями. Обособленные от других, они создавали своего рода небольшие общины. Повзрослевшие дети после женитьбы, как правило, поселялись рядом с родительским домом, но не все оставались в деревне, кто-то уезжал в Хальту или вообще покидал остров. Поэтому новые дома строились крайне редко.

Жильё селян не могло похвастаться своей красотой. Всё было сделано максимально просто и без лишних затрат. Дома срублены из брёвен, стыки между которыми были замазаны глиной или заткнуты войлоком. На окнах красовалась всё та же плёнка, что и в лагере бандитов, и в хижине Баламара. Двускатная крыша, сколоченная из досок, покрывалась соломой. Это нельзя было назвать надёжной постройкой, потому что порой на остров налетали тайфуны, или начинались затяжные дожди, что изрядно портило жизнь крестьян, ведь после этого постоянно приходилось заниматься ремонтом. В конце концов, никто не будет рад незваному гостю в виде сквозняка, что вошёл без стука через щели в стенах. Да и вода с потолка во время дождя вряд ли кого-то порадует. Дома, и без того не являющиеся вершиной зодчества, со временем серели, что придавало им ещё более жалкий вид. Про них можно сказать только одно — жить здесь терпимо.

Помимо жилых домов у каждой семьи было ещё несколько построек: амбар для зерна, сарай с орудиями труда и хлев для скота. Всё строилось в довольно хаотичном порядке, руководствуясь лишь одним принципом: «О, вот тут нормально будет». Во все стороны от домов крестьянской семьи тянулись бескрайние поля, где выращивали овощи и злаки. Кроме этого люди сажали около своего жилья фруктовые деревья, чтобы в любой момент можно было насладиться сладким или кислым плодом. В некоторых местах из земли торчали пугала. Две палки в форме креста, пучок соломы да старый рваный кафтан, вот и все материалы для наведения страха на птиц, что прилетали сюда полакомиться плодами чужого труда.

Поля разделялись забором, простым и примитивным. Две длинные перекладины, прибитые к столбам высотой чуть больше метра. Защиты никакой, предназначение совершенно другое — граница территории, ведь у каждой семьи было своё поле. Крестьяне жили довольно далеко друг от друга. Через забор поговорить не получится, даже если громко кричать. Чтобы сходить к кому-нибудь в гости, нужно было пройти не один километр. Посреди этих бескрайних полей кое-где росли одинокие деревья, леса в этой части острова не было.

На западе деревни, между полями и горным ущельем, жили несколько семей. Их дома располагались ближе друг к другу, чем в других местах, а земледелие здесь больше напоминало огородничество, но на жизнь люди не жаловались, ведь они больше промышляли охотой и собирательством, а муку для хлеба покупали или обменивали. Перед ущельем были поляны, где росли ягоды, небольшой лесок, где можно было набрать грибов, а на охоту ходили в горы. Порой кое-кто доходил до озера около хижины Баламара, чтобы подстрелить дикую птицу. Время от времени жители западной окраины выбирались на берег моря, где можно наловить рыбы.

Но было ещё и другое чуть более густонаселённое место — это восточная окраина. Здесь жили люди, которые больше занимались рыбным промыслом и добычей соли, чем земледелием и охотой. Так же не обходилось дело и без авантюристов, которые то и дело ныряли на глубь морскую в поисках сокровищ, что могли оказаться на дне вместе с затонувшим кораблём. Конечно, полноценных кораблей там отродясь не бывало, но ходили разные слухи, которые успешно превращались в легенды за кружкой ячменного эля в местном трактире.

Немного южнее от домов был песчаный берег, куда часто приходили местные жители вечером, чтобы окунуться в воду после тяжёлого рабочего дня. А чуть севернее был скалистый утёс, на котором возвышался маяк. Это было самое высокое строение в деревне и единственное, выложенное из камня. Каждый булыжник был склеен особым раствором, дальним родственником цемента. Маяк был построен в форме цилиндра три метра диаметром и семь высотой. Крыша покрыта стальными пластинами в виде треугольников. Кроме «путеводной звезды» для моряков, это место использовалось так же и как склад, поэтому внизу всегда было много ящиков, полных всякой всячиной: инструменты, сырьё, провиант. Винтовая лестница вела наверх, в небольшую комнату. Там, в самом центре были две трубы, одна шла от пола, другая от потолка, а между ними сиял жёлтый камень. В этом мире магия использовалась не только для войны, но и для повседневных нужд, к которым относился и свет маяка. Около стены был стол со стулом да кровать, ещё несколько полок с книгами. В этом месте жил смотритель маяка.

Ниже под утёсом располагался деревенский порт. Он не представлял из себя ничего серьёзного. Три простых пирса, построенных из брёвен и досок, к которым были пришвартованы несколько парусных лодок. Из порта вдоль скалистого берега над водой тянулись деревянные мостки. Никаких перил не было, а поскольку здесь часто катали тележки с разным добром, то и дело какой-нибудь зазевавшийся рыбак плюхался в воду. Через тридцать метров от пирса была небольшая ступенчатая лестница. Для удобства транспортировки по центру проложили желоб, который был предназначен для тележек. Сейчас работа была в самом разгаре. Кто-то только пришёл с плавания и разгружал улов, а кто-то лишь начинал готовиться к отплытию. Повсюду витал солоноватый запах моря и свежей рыбы.