Пророк тёмной жрицы (СИ) - Кениг Алексей Л.. Страница 87

— Ваш… Отец?

— Всё верно. У меня тоже есть отец, древний Бог, обладающий силой, что выходит за рамки воображения смертных. Каким бы хаотичным тебе не казался этот мир, дитя моё, он живёт по своим законам, которые были созданы задолго до твоего появления на свет. Поэтому не стоит спешить обвинять свою судьбу в несправедливости.

— Может, когда-нибудь я взгляну на этот случай с другой стороны, но в тот момент я могла думать лишь о побеге. Но куда мне было идти? Назад в родительский дом? Да там скорее благословят меня на становление наложницей дворянина, чем примут обратно, да ещё и осудят за то, что мне выпал такой шанс, а я, дурёха, им не воспользовалась. А уходить куда-то в неизвестность было слишком страшно для меня. Я молилась лишь об одном, чтобы встретить надёжного покровителя, который смог бы вытащить меня из этого кошмара. Хотя, зачем я это рассказываю, ведь Вы наверняка всё это и так уже знаете.

— Да, знаю, и к Богам не обращаются на Вы, — ответила Арсхель. — Сейчас тебе нужно выговориться. Пусть ты этого и не замечаешь, но Эд реагирует на твой рассказ, даже в таком состоянии он тебя слышит. Пусть вы и недолго вместе, но ты стала дорога моему пророку. Расскажи ему о том, что у тебя на душе. Поведай ему о своей боли, о своих страданиях.

До этого Мила всячески старалась держать себя в руках, но после слов Арсхель девушка совсем расклеилась и залилась горючими слезами, жалобно вымаливая прощения у человека, что продолжал парить в воздухе.

— Прошу, прости меня, за мои тайны, за мой обман, за то, что пыталась воспользоваться тобой. Прости меня за всё. Я никогда тебя не любила и не питала симпатии. Как только я услышала о тебе, то сразу подумала, что ты станешь для меня ключом от двери внешнего мира. Если я буду под крылом выдающегося мага, то мне самой будет гораздо спокойней, но я не знала, кто ты и что за человек, поэтому всячески искала встречи с тобой. Я была готова на всё, лишь бы сбежать из этого кошмара. Я хотела показать тебе, что смогу быть полезной, однако когда ты указал мне на мою слабость и несостоятельность, я опечалилась не потому, что меня отвергли, а потому, что моя мечта о побеге пошла прахом. Я отдалась тебе в надежде заполучить твоё расположение, использовать тебя, а потом сбежать от тебя. Я верила, что тебе нужно от меня лишь одно. Но почему ты так отличался от других? Почему ты был так добр ко мне? Почему ты так заботился обо мне? Почему за столь короткий срок ты стал так дорог мне? Я лишь хотела использовать тебя для побега, мне нужно было твоё покровительство, чтобы обезопасить себя. Эдвард, прости меня.

Мила не смогла сдержать поток чувств и разрыдалась, закрыв лицо ладонями, девушка пыталась скрыть свои эмоции, но не получалось. Слёзы продолжали литься рекой из прекрасных голубых глаз. Арсхель нежно обняла молодую служанку и тихо прошептала:

— Не кори себя за эти тайны. Пусть Эд ведёт себя немного странно, но он вовсе не дурак и уже давно разглядел все твои помыслы. Как очнётся, сам тебе обо всём расскажет.

— Даже не знаю, примет ли он меня такую.

Затем по комнате разнёсся смех Арсхель, а сама Богиня тут же обратилась ветром и понеслась прочь из этой комнаты. Последние слова, которые услышала Мила: «Не стоит так переживать, ведь он уже принял тебя». А когда последний след Создательницы исчез, спал и барьер. Девушка осталась наедине с Эдвардом, который всё так же парил в воздухе и смотрел куда-то вдаль своими светящимися глазами.

По мере того, как солнце заходило за горизонт, а на землю опускались сумерки, в пылу битвы два могучих мага приближались друг к другу шаг за шагом. Багровый всплеск, как прощальный жест небесного светила, отпечатался в памяти всех, кто участвовал в том сражении, и ещё долго будет являться во снах, напоминая о тех ужасах, что пришлось пережить, и о тех товарищах, которых довелось потерять.

Посреди множества тел павших воинов и магов стояли двое. С одной стороны — огромный микириец с огненно-красными волосами и массивными рогами, с другой — молодая женщина, что властным взглядом сверлила своего противника.

— Что же ты наделала, Эрния? — Сокрушённо пробормотал микириец.

— Я лишь исполняла свой долг, — послышался в ответ холодный женский голос. — В отличие от Баламара и Обеля я нашла в себе силы противостоять тебе, несмотря на нашу многолетнюю дружбу.

— Не смей упоминать их имена! — Рявкнул микириец. — Они бы никогда не пошли на такое безрассудство, потому что знают, что всё это лишь фарс. «Рогатые демоны решили напасть на Халь-Шагат». Ведь именно это вам всем говорили в империи? Ложь! Ваш правитель просто вознамерился украсть тайны нашей магии начертания. В Халь-Шагате уже давно положили глаз на наши секреты.

— Думай себе, что хочешь, Дорн, но правда от этого не изменится. Твой народ заплатит за свои грехи, и ты тоже.

— Заплатит? За что? За грехи, которые вы сами нам и приписали? Как долго вы сего момента ждали? Покуда я дышу, победы вам поныне не видать. Лишь запах крови будет в воздухе витать. Все ваши воины сгорят дотла, и прахом по ветру развеются их бренные тела. Эрния д’Арль, выходи против меня. Пылает яростно моя душа!

Простые слова, но, казалось, что они были заклинанием, срывающим оковы с мощи этого микирийца, выпуская наружу всю неимоверную силу, способную всё живое обратить в прах. Тело могучего мага охватило пламя, которое тут же стало выжигать землю вокруг своим жаром. Эрния сложила руки в замок, и в тот же миг из-под ног микирийца вырвались цепи и опутали его, но уже через мгновение развеялись от столь могучего огня.

В ответ Повелитель пламени сложил ладони так, что указательный и средний пальцы обеих рук были сомкнуты и вытянуты вверх, на них загорелся огонёк, а затем Дорн набрал полную грудь воздуха и резковыдохнул, раздувая огромное пламя. Эрния в свою очередь выстроила трёхслойный барьер перед собой, и пусть он в мгновенье ока был разбит, но цель свою всё же выполнил, вражеская атака была остановлена.

Эрния сделала ещё несколько жестов руками и хлопнула в ладони, Дорна тут же окружила блокирующая энергия, а затем его тело сковали цепи. Казалось, что ему уже не вырваться из мёртвой хватки магических пут, стремящихся разорвать врага империи, но микириец с силой топнул ногой, и от удара пошла волна пламени, что взрывала и выжигала землю, поднимая куски почвы в воздух. Огонь уничтожил барьер, а мощные руки Дорна разорвали цепи, но стоило ему приготовиться к атаке, как Эрния опередила его, создав ещё больше магических пут и слоёв блокирующей энергии, которые вновь сковали тело микирийца. Но как бы Повелительница цепей ни пыталась запечатать силу Дорна, сколько бы она ни опутывала его тело, безумное пламя Повелителя огня продолжало вырываться, сжигая всё на своём пути.

— Эрния, — заскрежетал зубами Дорн. — Я всегда любил тебя. Я всегда пытался добиться тебя. И даже сейчас я не хочу сражаться с тобой. Но ты убила слишком много моих сородичей, этого я не могу оставить без внимания. И теперь я, Дорн Жеренель, выношу тебе приговор. Сожжение в проклятом пламени будет твоей участью, избежать которой тебе не по силам. Эрния д’Арль, тебя я помню и всех тобою убиенных. И не сыскать такой норы в сем мире тленном, где ты сокрыться сможешь от меня. Пылает яростно моя душа!

Очередной всплеск гнева Повелителя огня разорвал цепи и сжёг барьер, а волна пламени тут же устремилась к Эрнии, и пусть она и сумела защититься, но всё же её саму отбросило на несколько метров. Используя цепи для удержания равновесия, молодая женщина смогла устоять на ногах и мгновенно нанести ответную атаку. От повышенной концентрации магические круги проявили себя, выстроившись в колонну, в центре которой была сама заклинательница. Восемь колец из символов были наложены друг на друга, и сильнейшее заклинание Эрнии было готово. Десятки цепей вырвались из земли и сковали тело Дорна, казалось, что эта атака не отличалась от предыдущих, но всё было не так. Микириец почувствовал, как его покидают не только магические силы, но и все чувства. Каждая цепь обладала особым свойством. Одна вытягивала энергию, другая притупляла зрение, третья блокировала слух, четвёртая впивалась в кожу настолько сильно, что могла разорвать тело на куски.