Судьбы местного значения (СИ) - Стрелков Владислав Валентинович. Страница 2

А лекарство взять? Этот самый «Penicillium»? Порученец с копией в институт ездил и поговорил с Бакулевым. * Так Александр Николаевич после прочтения сильно разволновался. У нас — сказал — исследования идут по антибиотикам, но все не впрок пока, а тут готовый рецепт и технология. Стрептоцид, мол, тут и рядом не стоял. Настойчиво интересовался — откуда это? Хм, самим бы узнать…

Кроме того, порученец выяснил про Маевского. Тут тоже интересная история. В первых числах июня, Карла Маевского арестовали по анонимному доносу. Через четыре недели после тщательных проверок Маевского отпустили — не подтвердилось. Но за этот месяц произошли не менее интересные события. Сына Маевского, Михаила, сначала исключили из комсомола, а затем отчислили из института, после чего он пропал, и объявился поутру 27-го июня в штабе 9 армии, где и вручил тетрадь генерал-майору Степанову лично.

Потом Михаила Маевского для подтверждения личности доставили в медбат, где он стал помогать персоналу. И по отзыву врача первого ранга Павлова, который оказывается хорошо знал Маевских, отлично помогать. Михаил Маевский лично провел несколько десятков операций, спасая жизни наших бойцов. Судя по опросам хирургической сестры и самого хирурга — сложных операций, при чем — действовал уверенно и профессионально. Практически спас жизнь фельдшеру, а затем самому Павлову, после ранения обоих при авианалете. Затем, при эвакуации раненого хирурга, отвлек внимание противника на себя. Маевский погиб в бою. Резеда погиб в бою. Оба фигуранта погибли. Тетрадь Резеды доставил лейтенант Денисов. Эвакуацию тетради Маевского обеспечил капитан Перепелкин, передав с тяжелораненым бригадным комиссаром Серебровским. А командующий информацией из тетради воспользовался, кстати, что свидетельствует в пользу достоверности сведений…

Дверь кабинета раскрылась.

— Разрешите, товарищ комиссар третьего ранга?

— Входи, Павел Анатольевич. Можно не чинушничать, — сказал Меркулов.

Следом в кабинет вошел адъютант с подносом, на котором стояли стаканы с чаем и тарелка с бутербродами и печеньем.

— Ты не голоден? Давай перекусим, чем Богомолов послал.

— С удовольствием, — кивнул Судоплатов, подавив улыбку.

— Как все прошло, Павел Анатольевич? — спросил Меркулов, когда сержант вышел.

— Со Стаменовым поговорил, — ответил старший майор, — но, как и когда он до Берлина нашу дэзу донесет, конечно — вопрос.*

Комиссар согласно кивнул. Какое-то время они ели бутерброды и запивали их чаем.

— С докладными и сводками уже знаком? — спросил Меркулов когда с перекусом закончили.

— Так точно. Пока сюда ехал, успел просмотреть.

— Тогда вот, ознакомься, — сказал комиссар 3-го ранга, подвигая папки ближе к Судоплатову. — Просмотри быстро и мнение свое выскажи. Подробнее ознакомишься потом. Этим тебе придется заниматься.

Судоплатов принялся изучать материалы, а Меркулов прихлебывал чай, наблюдал за старшим майором. Листы Павел Анатольевич просматривал быстро. Иногда перебирая их, искал уже прочитанные, находя нужные места и что-то сверяя. При этом мимика лица менялась с каждым прочитанным листом.

— Феникс… феникс… — пробормотал Судоплатов задумчиво. — Возрождающаяся из пепла.

— Что? — переспросил Меркулов.

— Феникс — это сказочная птица, которая сгорает, а потом возрождается из пепла.

— Знаю. Что думаешь об этом?

— Что-то мне подсказывает, что о «фениксе» мы еще не раз услышим. Не зря пока неизвестный источник выбрал себе такой псевдоним.

— Как считаешь — это одиночка, а не группа?

— Однозначно группа. Но судя по содержанию тетрадей, исходит из одного источника. А где исходники?

— В «восьмерке» у экспертов.

— Экспертов?.. — задумался Павел Анатольевич. — Может, продублируем? В МУР свозим, или лучше их спецов к нам вызовем. В МУРе эксперты ушлые, опытные, помогут нашим, быстрее разберутся.

— Можно и вызвать. Ты скажи — что думаешь об этом?

— Сложный вопрос, — ответил старший майор, — тут мистикой отдает. Что одна тетрадь, что вторая… и пока наверх докладывать преждевременно. Тщательнее проверить все надо.

— Вот и проверяй, товарищ старший майор. Нарком собирается создать особую группу при НКВД, а тебя поставить во главе. Цели группы — разведывательно-диверсионная работа. Людей подбери сам. Составь записку необходимого, потом обсудим и к наркому обратимся. Что еще…

— Оповещение особым отделам по фениксу надо сделать.

Меркулов согласно кивнул и поднял трубку телефона.

— Седьмой, примите для передачи сообщение. Текст — следующий:

'Начальникам особых отделов частей и соединений всех фронтов.

Срочно. Секретно.

При проверках выходящих из окружения командиров и красноармейцев, обращать внимание на слово «Феникс». В случае упоминания во время допросов — военнослужащих изолировать и незамедлительно сообщить в Главное управление Госбезопасности старшему майору Судоплатову. В случае ухудшения обстановки обеспечить первоочередную эвакуацию фигурантов.

30 июня 1941 года. Заместитель народного комиссара внутренних дел СССР комиссар госбезопасности 3-го ранга Меркулов'.

Положив трубку, комиссар 3-го ранга сказал:

— Материалы эти в канцелярии получишь. Все, работай.

От Меркулова Судоплатов направился в свой кабинет. Там он по телефону вызвал капитана госбезопасности Маклярского к себе. Только вернул трубку на телефон, как тот зазвонил.

— Судоплатов, — ответил старший майор.

— Это Меркулов, пришло срочное сообщение от Цанавы. Еще один фигурант и тетрадь!..

*Александр Николаевич Бакулев (1890—1967) — советский учёный-хирург, академик АН СССР. С 1926 года — на кафедре хирургии 2-го Московского медицинского института.

*По поручению Л. П. Берии, Судоплатов зондировал через посла Болгарии условия прекращения военных действий для «дезинформации противника и выигрыша времени для мобилизации ресурсов».

*Лаврентий Фомич Цанава — комиссар госбезопасности 3 ранга, нарком внутренних дел БССР .

Глава 1

Туман медленно таял, оставаясь густым только в распадке. Но и там он медленно растворялся в воздухе, опадая росой на траву. Ночная прохлада уходила, а день вновь обещал быть жарким. Впрочем, спалось хорошо, даже под непрерывные соловьиные трели. Горластые и сейчас не смолкли, лишь к птичьему концерту примешался щебет других пернатых.

Тихо шумел котелок. Угли почти прогорели, курясь еле заметным дымком. Отвар иван-чая с смородиновым и брусничным листом был еще горяч, и Семен чуть отставил котелок в сторону — пусть немного остынет. Достал последнюю консерву и вскрыл банку ножом. Завтракать пришлось опостылевшими сардинами в масле. Тушенки бы, но в немецких ранцах были только рыбные консервы. Да и те закончились. И галета последняя.

Пополнить запас продуктов Семен собрался давно, но пока не удавалось — во всех селениях на пути стояли немецкие части. И у самих немцев экспроприировать не вышло — не попадаются они поодиночке, все толпами ходят. Уже пару дней Семен к своему рациону добавил подножий корм. Липы на пути не попадалось, все осина да ольха, а то и вовсе сосняк или ельник. Зато лопуха вдоволь. Жаль, вкус у него не очень. Однако такая диета хоть как-то силы поддерживает. Только застегивая ремень, Семен заметил, что галифе начали провисать. За восемь дней боев, когда поесть один раз в день и то счастье, а тут и вовсе стало хреново с едой. Похудеешь тут всяко. И не только штаны, гимнастерка обвисла как у пентюха. Хотя, обвислость незаметности добавляет, смазывая контур тела. А к маскировке Семен подходил ответственно — прикреплял к себе веточки, к телу, к ранцу, к пилотке. Карабин и тот мешковиной обмотал, оставив неприкрытыми лишь подвижные части. Как-то выбрел на небольшую поляну, а там немцы отдых устроили. Частично спали, но были и бодрствующие. Однако сидели тихо. Семен застыл на мгновение, и начал медленно за кусты пятиться. И никто его не заметил. Так что хоть маскировка незатейливая, но действенная, всего лишь правильно веточки расположить. Завяли? Недолго обновить.