Тропой мужества - Стрелков Владислав Валентинович. Страница 75

– Горячего, Паш? – спросил он друга, вновь уткнувшегося в монитор.

– Угу…

– Чай, кофе?

– Чаю. Без сахара, – не отрываясь от чтения, сказал Свешников. – Не крепкого… спасибо.

Вася хмыкнул, бросая пакетик чая «Richard» в кружку. Крепость пакетированного чая? В свою кружку Маргелов сыпанул растворимого кофе, добавил пару ложек сахара и разлил кипяток по кружкам. Одну отдал другу, сам вновь удобно угнездился в кресле, взял кружку и отхлебнул. В желудке заурчало. Надо бы поесть нормальной еды, подумалось ему. За окном темно, поздно уже, на часах без пятнадцати одиннадцать. Сухомятка достала, хотелось нормальной еды – борща или щей, жаркого с гарниром, как мама готовит… но отлучаться, пока кто-то на «выходе» – боязно. Но домашнего хочется. Хотя домой не тянет. Там…

В конце концов, можно с доставкой заказать – пиццу или шаурмы. Главное чтобы горячего поесть, но только всем троим… после выключения аппарата.

Во временной теории Свешникова Вася пока не совсем разобрался. И примеры из прочитанных книг о попаданцах разобраться в теории не помогают, ибо подобная ситуация в них не встречалась. Да и не описывали авторы причины попадания своих героев – провалился в прошлое герой и ладно. Тут больше сюжет «Назад в будущее» подходит. Очень похоже, с той разницей, что герои фильма возвращаются в свое настоящее, измененное их действием в прошлом. А тут изменение происходил после отключения аппарата. И эти изменения… как бы мягче сказать… не очень приятны. От слова «совсем». Даже мысль у всех появилась – попробовать изменить их же намерения, но Свешников пояснил, что возникнет парадокс, и он закончился бы исчезновением куска реальности, прожитой друзьями с первой передачи по сей момент. Но ничего не выйдет, ибо прыжок в прошлое раньше нужной даты блокируется. Так что придется продолжать выходы, в надежде на «счастливый конец», как выразился Паша. И чем больше друзья совершают прыжков, контактируя с аборигенами и передавая важную информацию, тем больше изменений ждет на финише.

«Мы создаем временные петли, – пояснял Свешников. – Петля начинается не с момента включения аппарата, а с первым “выходом”. Но не заканчивается после возвращения, а начинает новый виток со вторым “выходом”. И так наматывает спираль петель, пока выходы не прекращаются. И разрываются только при отключении аппарата. Что интересно, пока аппарат в работе, а мы находимся во временной петле, можем спокойно контактировать с любым человеком, который помнит все, что и мы, но до выключения аппарата. Как его выключаем, то вдруг обнаруживаем, что история-то изменилась, и для всех это естественно, но не для нас, помнящих изначальную. Почему так? Возможно, работа с машиной обеспечивает сохранение памяти всем троим или просто нахождение рядом с ней, пока не ясно. Но отлучаться надолго нежелательно. Вдруг машина выключится, память отсутствующего изменится, да так, что, не дай бог, друзей своих не узнаешь».

Маргелов представил ситуацию и невольно передернулся. Да, компьютер и аппарат подключены через бесперебойники, но кто знает, что может произойти? Разорвутся пресловутые петли и ага…

Вася вздохнул – теория теорией, но как будет в практике, проверять как-то боязно. Это отключение после «выходов», как лотерея – никогда не догадаешься, какой сюрприз преподнесет эффект бабочки.

Что говорить, последний «сюрприз» шокировал всех. Бабочкин эффект отразился почему-то на их отцах. Его отец алкаш и тряпка. Как-то дико это видеть, если в памяти строгий и подтянутый живчик-пенсионер. Отец Сергея превратился в бессердечного дельца и мошенника. У Паши вообще погиб в автокатастрофе пять лет назад. Столкнулся с фурой. То ли уснул за рулем, то ли плохо стало. Причем изначально машины у них никогда не было, а Пашин отец вообще прав не имел…

Но эффект сработал в другом. День Победы теперь празднуется седьмого мая. Есть и другие изменения, но незначительные. Что именно и конкретно, пока не выяснили. Меньше ли народу погибло? Тоже ответить трудно, данные разнятся, и много споров вокруг них. Еще искать и искать. Но вот хронология последних дней войны была изучена подробно.

«1 мая 1945 года в 3:50 на командный пункт 8-й гвардейской армии был доставлен начальник генерального штаба вермахта генерал Кребс, уполномоченный вести переговоры о перемирии. Находящийся на командном пункте маршал Жуков сказал, что перемирие неприемлемо, только безоговорочная капитуляция. Немецкому командованию был поставлен ультиматум: если до 10 часов не будет дано согласие на безоговорочную капитуляцию, советскими войсками будет нанесен сокрушительный удар. Не получив ответа, советские войска в 10:40 открыли ураганный огонь по остаткам обороны в центре Берлина. После этого начался последний штурм центральной части города и Имперской канцелярии. Всю ночь, с 1 на 2 мая, продолжались бои. К 8 часам все помещения канцелярии были заняты советскими солдатами.

Ночью 2 мая в 1:50 по радио было принято следующее сообщение: „Прекращаем военные действия. Высылаем своих парламентеров на мост Бисмарк-штрассе”. Также по радио передали обращение к немецким войскам берлинского гарнизона о прекращении сопротивления. К 15 часам остатки берлинского гарнизона сдались в плен.

4 мая советское командование потребовало провести акт капитуляции в Карлсхорсте.

6 мая в 20:45 в здании военно-инженерного училища Карлсхорста был подписан акт о безоговорочной капитуляции, который вступал в силу 7 мая в 00:01.

От германской стороны акт подписали: от сухопутных сил генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, от люфтваффе генерал-полковник Штумпф, от кригсмарине – адмирал фон Фридебург.

Безоговорочную капитуляцию приняли: маршал Жуков и заместитель главнокомандующего союзными экспедиционными силами маршал Теддер.

В качестве свидетелей свои подписи поставили генерал Спаатс от США, генерал Тассиньи от Франции и маршал Монтгомери от Великобритании».

После прочтения возник вопрос – а как капитуляция происходила изначально? Ясно, что даты сдвинулись, но хронологию помнили плохо, и друзья принялись перебирать распечатки. Нашли, сравнили, вновь переглянулись, состоялась только одна церемония подписания, и она явно прошла под диктовку советской стороны. Причем всем троим показалось, что наши действовали по заранее продуманному сценарию, а Сергей озвучил общую мысль: «Мне кажется, что маршал Жуков на командном пункте 8-й гвардейской армии находился неспроста. Считаю, командование знало о контактах союзников с верхушкой рейха и намерение капитуляции союзным войскам, поэтому сыграли на опережение».

Опережение в этой ситуации – знание намерений союзников. А это говорит о многом. Осознание своей причастности всем троим подняло настроение. Как сработают крайние выходы и какой сюрприз подкинет Бредбери со своей бабочкой?..

Маргелов выдохнул и взглянул на Свешникова. Тот внимательно просматривал какой-то текст.

– Что-то интересное читаешь?

– Немецкие документы, приказы, донесения, – перечислил Паша. – Сайт тут один нашел, много чего интересного. Есть письма немцев домой. Читаю вот…

– А я в архивах копался. Думал, что-нибудь о Русове и его экипаже найти, – сказал Маргелов. – А Витя Петров, Максим Куралов со всеми бойцами, что в бункерах сгорели… ведь даже могилы у мужиков нет.

– Мы уже начали записывать – в кого попали.

– Начали, да не продолжили. И я считаю вносить и тех, кто рядом был. И погиб. Я это к чему – мы тут с одним парнем в клубе познакомились. Юра, поисковик. Поисковики погибших на войне ищут.

– Я знаю, – кивнул Свешников.

– Предлагаю с ним созвониться. Списки с местами гибели передать, вдруг в поиске поможет? Ведь сколько неизвестных перезахоранивают.

– Правильно! – согласился Паша. – Сделаем список с местами гибели и передадим поисковикам.

– Я списком займусь, – решил Маргелов и вдруг замер. – Блин, а он нас-то вспомнит? Вдруг после отключения реальность так изменится, что Юра в спортклуб никогда не приходил или с нами не пересекался?