Проект "ЗАРАЖЕНИЕ": ЛИВЕНЬ (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги". Страница 17

- Здесь у нас живут помощники. Те, кто не владеет нужной базе профессией, но готов исправно трудиться своими руками, разнорабочие, в общем, - подтвердил капитан теорию об уровнях заселения.

Четвертый уровень выглядел еще лучше. Здесь жили рабочие, которые уже ценились намного выше, а также находились семейные общежития, а на самом верхнем – расположились специалисты своего дела: профессиональные строители и инженеры, высококвалифицированные электрики и сварщики, ученые и даже военные офицеры. Одним словом, те люди, в чьих знаниях и умениях база нуждалась больше всего. Этакие прорабы.

- Все как у людей...

- Не понял, - переспросил капитан.

- Да говорю, как у людей все. Пирамида. Чем круче и богаче, тем выше. Здесь это специально так устроено? Социальное расслоение… – Капитан пожал плечами. – Сейчас, я так понимаю, мы идем туда, где живут хозяева базы? – Кивок, слова были излишни. – ... Надеюсь, переобуваться не заставят?!.

Капитан косо глянул на парня, но промолчал. Приложив ключ-карту, дождался, пока дверь пропустит их в просторный светлый холл.

Сразу перед ними за высоким столом-стойкой стояла красивая, мило улыбающаяся девушка. Петров о чем-то быстро поговорил с ней и, кивнув, вопросительно указал куда-то вправо. Вернулся к Николаю, который аж сощурился от обилия яркого света, который поначалу даже заставил глаза прослезиться.

- Идем, - пригласил Петров, указывая на коридор. – Перекусим, и я познакомлю тебя с этим блоком.

***

Они сидели в самом настоящем кафе с мягкими стульями и чистыми столами, картинами на стенах. Капитан заказал двойной комплексный обед, и теперь Николай, молча уплетая огромный бутерброд с котлетой, зеленью и острым соусом, ждал следующей истории. Офицер елподчеркнуто не спеша, запивая обед свежим апельсиновым соком.

- Ну, как тебе? – спросил наконец-то он, доев свою порцию.

- Вкусно, - буркнули ему в ответ.

- Вижу, ты злишься… Оно и понятно, я тоже против такого классового разделения, но сам посуди, - капитан разложил на столе салфетку. – Это вот запас нашей провизии... – он оторвал половину листка. – Это уходит на поддержание жизнедеятельности базы, людям, кто реально полезен... – остаток салфетки порвался еще пополам. – Это – начальству базы. Без него, сам понимаешь, никак… И то, что остается – тем, внизу. Запасы у нас, увы, очень даже, я бы сказал, конечны... Если мы будем раздавать всем еду поровну, то никто здесь ничего делать не будет. Согласен? Зачем сантехнику ковыряться по локти в гов… - капитан осекся, - …в этом самом, когда сосед Васька целый день сидит у себя в комнате, ничего не делая, и получает такой же продуктовый паек? – Петров вопросительно развел руками. Николай опустил глаза. – Вот! Это – стимул. Еда у нас, понимаешь, не бесконечная. Провизия рано или поздно закончится. Мы добываем кое-какую еду снаружи, но это опасно, она может быть заражена. Если с едой вопрос решили небольшими фермами и огородиками, то с водой все сложнее. Конечно, можно выращивать, к примеру, фрукты с большим количеством сока, но не везде ведь их применить можно. Вот, душ, например? Если пустить неочищенную воду, то, попав в раны или рот, можно заразиться. Верно? Верно. А в таких объемах, каких она требуется для Афалин, взять ее довольно трудно. Но и выкинуть людей, оставить их снаружи мы тоже не можем… Люди - это ценный ресурс. Разбрасываться им тоже не стоит, но и переизбыток – это тоже не есть хорошо. Потому и приходится мириться с таким устройством.

С каждым словом капитана Николай все больше и больше начинал путаться в своих чувствах. Ему было горько видеть всех тех, кто обитал в трущобах, но стоило признать, что по-другому – никак. По крайней мере, пока. Возможно, в дальнейшем найдется способ лечить зараженных, так же как и его самого, а то и намного эффективнее, и жизнь вне базы будет безопасной, но главное слово здесь было «возможно». Никто не знал, что будет дальше.

- Прогуляемся? – пригласил капитан Николая, указывая на уборную. – Сок просится наружу.

Парень кивнул. Скрипнув стульями, они поднялись и неспешно направились в сторону туалета.

За дверями его ждало очередное удивление. Чистые кабинки, белоснежные раковины с теплой водой и зеркалом во всю стену… Николай вздохнул, тут даже туалеты чище тех мест, где живут те бедолаги из трущоб.

- Ты извини, что загрузил тебя, - начал капитан, моя руки в раковине, сделав свои дела, – но я посчитал, что тебе необходимо знать о том, где ты живешь… Тут далеко не рай…

- Да я уж понял, - смотрясь в зеркало, медленно протянул парень. – Я так понял, и контраст ты показываешь мне не зря? Мол, смотри, как у нас некоторые живут, ты еще как сыр в масле катаешься? – Капитан бросил хмурый взгляд на парня. – И что-то мне подсказывает, аукнется мне еще эта ваша золотая мышеловка…

Николай хмыкнул, видя, как офицер зло стряхивает капли воды с ладоней. Кажется, он попал в самую точку… Устало вздохнув, он посмотрелся в зеркало. В отражении на него смотрел уже совсем другой человек. На белизну кожи здесь никто особо не обращал внимания, а свои налитые кровью глаза он, по совету капитана, прятал под солнцезащитными очками. Выглядело это, конечно, нелепо, но зато так он не привлекал ненужного внимания. Народ сейчас нервный, подумают еще, что свежезараженный, и, пристукнут ненароком… Щеки уже не были такими впалыми, круги под глазами тоже сошли на нет, а на лысом черепе уже появился короткий ежик волос, но до нормального человеческого вида ему все еще было довольно далеко.

Дверь в уборную скрипнула и открылась. В помещение спиной вперед вошел уборщик. Он катил за собой огромное ведро с водой и швабру. Грязная форма, опущенная голова… Мужчина неспешно прошел мимо умывающихся к дальней кабинке, на которой висела ярко-красная табличка «Не работает». Николай проводил работягу взглядом. Пожилой мужчина с отсутствующим взглядом снял бумажку, открыл дверь и, тяжело вздохнув, закатав рукава формы, полез руками в унитаз устранять засор. Капитан поморщился, недовольно цокнул языком, но почему-то не спешил уходить. Бывший охранник смотрел на работу сантехника, с каждой секундой становясь темнее тучи. Чистый, белый, сверкающий кафель, и в темном углу по локоть в…, он даже не хотел думать, в чем именно, возится неопрятный, уставший мужчина, зарабатывающий себе на кусок хлеба и стакан чистой воды.

- Пойдем, - наконец-то позвал капитан.

Парень тяжело вздохнул, выбросил мокрую салфетку в мусор и двинулся за офицером.

- Вот жжешь, - грустно пробурчал сантехник, когда Николай уже выходил, - инцендент-то какой… - расслышал он перед тем, как дверь за его спиной закрылась.

Парень на мгновение замер, словно ударенный током. Ему показалось, но это слово всколыхнуло что-то в его памяти... Замедлив шаг, силясь вспомнить что-то, связанное с ним, в который раз печально вздохнув, он все же двинулся за уходящим капитаном, чувствуя, как браслеты под камуфлированной курткой, выданной Петровым перед выходом, начали вибрировать, нагреваясь, предупреждая об отдалении от пульта, лежащего в кармане офицера.

***

Следующие два часа экскурсии по «Афалине» капитан рассказывал о том, что случилось с миром за то время, что Николай был «за гранью», как изменилась политика не только между странами, но и внутри них, и о многом другом. За разговором парень более-менее отошел от угрюмых мыслей, в конце концов, Петров был прав: если ты хочешь и умеешь трудиться, а не показываешь свой гонор, крича, что все тебе должны, то жить на базе вполне возможно, и потому выходило, что каждый в этом мире делает свою судьбу сам в меру своих сил, желаний и амбиций.

- А вот и наш сегодняшний финиш, - загадочно улыбаясь, указал офицер на ярко освещенную дверь в конце очередного коридора. – Как на счет немного расслабиться да потрепаться, без званий, так сказать?

- Эм? - не понял Николай, нахмурив брови.

- Пойдем, ща сам все увидишь!

Дверь перед ними открылась, и из-за нее на свободу вырвались звуки ритмичной музыки, льющейся из полумрачного, раскрашенного всполохами огней и фонарей помещения. «Бар» - пришло на ум одно слово, описывающее все происходящее вокруг. «Классный бар» - пришло второе, когда Николай осмотрелся более внимательно.