Час гончей (СИ) - Блум М.. Страница 40
— Радует одно, — у самого порога бросил он, — для Кости ты просто очередная избалованная дура, — и вышел.
Изящные пальчики стиснули журнал и чуть не запульнули в закрывшуюся дверь. Однако, все же сдержавшись, княжна перевернула издание, глядя на дерзкую ухмылку на обложке, которая ей в общем-то нравилась. А вот довольные лица его девиц раздражали — потому и закрасила. Глаза в который раз пробежались по надписи рядом со снимком — «Я решу Ваши проблемы с Темнотой». Пролистав страницы, Настя раскрыла журнал на статье, которую уже, наверное, прочитала десятки раз.
«У меня есть люди, за которых я отвечаю — люди, которые мне дороги. И мы живем в мире Темноты, где полно уродов, которые могут наслать любую тварь. И я хочу, чтобы любой урод знал, что если он перейдет дорогу людям, за которых я отвечаю, то ему будет очень несладко.»
Снизу, будто давая ответ, как стать одним из этих избранных, шли адрес и телефон его агентства. Вот только этого казалось мало — разве можно решить ее проблемы простой подпиской? Вздохнув, княжна взяла в руки сумочку, которую опасалась открывать с самого посещения клуба, и осторожно вытащила оттуда небольшой хрустальный шар, ставший еще чернее за прошедшие дни. А ведь в самом начале он был прозрачный, словно слеза, и лишь пара черных точек болтались внутри, как прилипшая грязь. Потом они разрослись до размеров клякс — теперь же там будто копошилась огромная черная туча, плотно прилегая к стенкам, словно пытаясь выдавить их изнутри. Еще немного — и она захватит все.
— Твоя задача, — говорил Григорий Павловский, вручая ей это, — просто хранить его и следить, чтобы он не разбился. И не стал черным, — после паузы добавил колдун.
— А если он станет черным? — спросила она, чувствуя холод хрусталя кончиками пальцев.
— Тогда позвонишь мне…
И куда же вам теперь звонить Григорий Маркович — на тот свет? Снова вздохнув, Настя бережно убрала шар обратно в сумочку, спрятала ее поглубже в стол и подхватила лежавший рядом смартфон. Что ж, раз один мессир Павловский создал ей эту проблему, пусть другой мессир Павловский ее и решит. Он же обещал решать проблемы с Темнотой. Пальчики торопливо набрали сообщение.
«Мессир, добрый день! Это Анастасия Вяземская. Мы можем поговорить?»
Не прошло и минуты, как пришел ответ.
«Приходите в агентство и поговорим.»
Княжна перечитала и нахмурилась. Что, Люберецкой он отвечал так же?
— Мессир, я нашел кладбище, — бодро сообщил по телефону мой делец.
Ага, очередное. Даже и не думал, что подобрать нужное кладбище окажется настолько сложным. Помимо бюрократических проволочек (все директора кладбищ буквально впадали в ступор, когда слышали, что мессир Павловский желает спонсировать их владения), ни одно пока не удовлетворяло моим запросам — ибо на всех было слишком мало Темноты. В идеале мне бы подошли захоронения колдунов, но их у нас сжигают, или людей, умерших насильственной смертью от колдовства, однако их доля на кладбищах, которые мы находили, оказывалась недостаточной, чтобы открылись ворота на ту сторону. Так что «Седьмые Врата» я пока изучал только теоретически — без возможности, так сказать, нырнуть в них изнутри.
Взяв у дельца адрес, я вызвал Арчи, который неизменно сопровождал меня в этих поездках — по памятникам, надгробиям и склепам, ища среди них своими глазами-колодцами дорогу на Темную сторону. Но нам пока не везло. Зато все остальное радовало. За последние дни в моем агентстве случился настоящий наплыв клиентов: одни прибежали от недавно развалившейся Клики, другие — наслушавшись, что это я ее развалил, устроив жесткую разборку с конкурентами — чего только не напишут в сети всякие мамзели. Не последнюю роль сыграл и грядущий громкий развод престарелого князя Волконского с его юной изменщицей-супругой. Правда, утешение пожилой кавалер нашел мгновенно — в еще одной подруге внучки — и сразу после расторжения одного брака готовился к другому, не забывая сообщать всем, что вновь обретенным счастьем обязан мне.
Что показательно, парочка великосветских снобов, которые до этого забывали включать нас в списки гостей, сменили стратегию и прислали приглашения на свои грядущие приемы и балы, не скупясь на самые лестные фразы, чтобы заманить туда господ Павловских. Теперь нас с Глебом ждали и у княгини Б, и у барона А, к которым он так рвался раньше — оставалось лишь выбирать, кто больше достоин чести скрасить нам вечерок. Но самым приятным оказалось приглашение, поступившее накануне.
— Слышал, вы хорошо поохотились, господа, — позвонил Садомир. — А не желаете ли поучаствовать в настоящей охоте? Позвольте пригласить вас в мое имение на Черной Скале. Охота там, скажу я вам, незабываемое удовольствие.
Честно говоря, на охоте мы в последний раз были лет в шестнадцать, когда случайно подстрелили филе дядиного конюха, приняв его за медведя — правда, в последнюю часть никто не верил. Так уж вышло, что за год до этого ровно туда же мы случайно подстрелили соседского егеря. С тех пор по нелепому стечению обстоятельств вся округа считала, что мы какие-то монстры, не способные промахнуться без злого умысла, и на охоту нас больше не брали — видимо, опасались и за свои филейки.
«Скажем ему, — мысленно спросил Глеб, — что всякий раз, когда мы оказываемся на охоте, кто-то уходит с пулей в заднице?»
«Нет, конечно. Мы же пытаемся исправиться.»
— С удовольствием, — принял я приглашение.
— Уля! — вырывая из воспоминаний, донесся из гостиной голос Ники. — У этих ведьм опять воняет!..
Уля?.. Хм. Так Уля разрешала говорить только мне. Однако вместо сдержанного замечания, что она предпочитает Ульяну, моя хозяюшка лишь посетовала, что окна защищают дом только от нечисти, а не от запахов, и, судя по потянувшемуся через дверь моего кабинета аромату лаванды, зажгла свечу.
Да уж, у соседок в последнее время воняло невыносимо. Пока Василиса продолжала радовать глаз своими загорающими холмиками, ее близняшка, прислушавшись к моему совету не шариться где попало, похоже, решила стать первоклассной ведьмой и целыми днями теперь варила какую-то дрянь, чей сомнительный запах летал по округе. Пару раз я даже отправлял Ву проверить, не случилась ли у них протечка. Но нет, этого всего лишь Анфиса осваивала плиту — со всем азартом, страстью и тупостью, не жалея на этот раз не только себя, но и окружающих.
Мой взгляд упал на окно во двор как раз в тот момент, когда к воротам подходил гость в черном кожаном плаще. Миг — и Харон, обычно бодро накидывавшийся на любого посетителя, выскочил из тени и молнией влетел в дом. Следом из гостиной донеслась возня — как правило, он забивался от Арчи под диван, из-под которого его потом ласково выуживала Агата, приговаривая «вылезай, Хароша, он ушел». Даже этот зачаточный разум ощущал риск быть перемолотым мясорубкой. Однако сегодня, когда я вышел в гостиную, чтобы встретить гостя, поганец, явно сменивший стратегию, нагло согнул все пальцы, кроме среднего, и показал зашедшему Арчи фак. Усмехнувшись, тот снял очки, глядя на аномалию своими непроницаемо черными колодцами. Харон мгновенно метнулся ко мне за спину и уже оттуда, как и полагается настоящему смельчаку, показал Арчи еще один фак.
— За такие манеры защищать не буду, — заметил я.
Все пальцы нехотя распрямились, и поганец обиженно скрылся под диваном.
— Опять едешь? — буднично спросила меня Дарья, полностью игнорируя своего бывшего начальника, однако всегда выходя в гостиную, когда он приходил.
Правда, такой спокойной она стала относительно недавно — в первое время его визиты вызывали целую бурю негодования.
— В смысле — кладбище? — распалялась поначалу наша мадам. — Ты что, собираешься трупы поднимать?
— Не волнуйся, никакого вреда не будет.
— Не волнуйся? — всплескивала она руками. — То есть ты берешь его, и вы мне говорите не волноваться?
После чего она упрямо сопровождала нас во всех поездках, бурча что-то себе под нос всю дорогу.