Час гончей (СИ) - Блум М.. Страница 50

— Глаза видно, — перебил Барабун, глядя на темные всполохи в ее глазах. — А я тебя учил прятать, — и вытянулся на диване всем телом. — Пожрать чего-нибудь принеси.

Миледи открыла рот, собираясь возразить, а потом взглянула на чужие капли крови на его одежде и торопливо распорядилась принести гостю ужин. Совсем паршивка забыла, как с ним надо разговаривать — ну ничего, глядишь, к утру вспомнит.

И правда, утром она была сама услужливость. Распорядилась насчет завтрака, сидела рядом, молча потягивая кофе и нетерпеливо глядя, как он жует, а после отпустила прислугу и прикрыла дверь.

— Вафли пригорели, — он встретил ее взгляд.

Темная вспышка снова мелькнула в ее глазах, но на этот раз графиня удержалась.

— Почему девчонка жива? — елейно протянула она.

— В этот раз устраню, — сказал Барабун, потянувшись за вареньем.

— А что помешало в прошлый раз?

Умная женщина, но в некоторых вопросах она непроходимо тупа. Темнота — она помешала. А он привык слушать Темноту и слушал ее беспрекословно, и та еще ни разу его не подводила. Именно благодаря Темноте, он столько раз выбирался из цепких лав Волкодава.

— Ты понимаешь, — еле сдерживаясь, продолжила Миледи, — если она все узнает, я потеряю все! А она теперь к тому же под защитой молодого Павловского. А он, на минуточку, сын Волкодава!

— Сын Волкодава не Волкодав, — усмехнулся колдун, размазывая варенье по новой вафле.

— В этом городе он натворил такого, чего не творил даже Волкодав, — буркнула графиня. — А мы оба помним, как ты сбегал от одного имени. И даже теперь осмелился приехать только, потому что он мертв!

Барабун медленно повернулся, глядя на эту глупую женщину. С каких пор она считает себя бессмертной? Под его взглядом Миледи вздрогнула и наконец закрыла рот.

— Сын Волкодава не Волкодав, — повторил он и отправил вафлю в рот.

В дверь гостиной раздался аккуратный стук.

— Ваше Сиятельство, — пробормотал заглянувший дворецкий, — к вам мессир Павловский, принять?

Еда на миг застряла поперек горла, и колдун стукнул себя кулаком по груди. Мессир Павловский — все-таки звучало не очень, как привет из могилы. Но этот мессир не тот. Темнота говорила, что убить его может только Волкодав — лично, и он точно знал, что по-другому не будет: это было ее обещание. Правда, и Волкодаву она тоже что-то обещала. Хотел бы он знать что.

Невзирая на ранний час, утро выдалось довольно насыщенным. Как только подошло пристойное время для визитов, я поехал по врагам и друзьям князя Вяземского, чья биография была хоть чем-то запятнана. Список оказался довольно длинным — в столице вообще сложно быть богатым и влиятельным и при этом нигде не испачкаться. Выделялась на общем фоне лишь графиня Белецкая: меценат со стажем, покровитель нескольких сиротских приютов, само милосердие и терпимость, дама с мягким характером, ранимой душой и безупречной репутацией, о которой все говорили только хорошее. Однако, несмотря на идеальное настоящее, прошлое у графини оказалось весьма сомнительным.

Бедная сиротка, взятая на воспитание богатыми родственниками. Послушная, благочестивая, но при этом невыразительная и без приданого — стоило ли удивляться, что первым выбором графа Белецкого стала не она, а ее красавица-кузина? Пара поженилась, у них появился ребенок, а затем молодая мать вдруг заболела и скоропостижно скончалась. Нынешняя же графиня с полным рвением взяла на себя заботы и о малыше, и об обездоленном супруге, который вскоре на ней женился. Однако счастье вышло недолгим: через год граф внезапно скончался, оставив безутешную вдову со своим ребенком, титулом и имуществом. А затем и дитя пропало — прямо из своей колыбельной. Расследование велось несколько лет, но ни похитителей, ни ребенка так и не нашли, а все наследство крайне удачно отошло новой графине. Вот такая сказочная история современной Золушки, количество счастливых совпадений в которой как бы само намекало, что с госпожой Белецкой стоит пообщаться поплотнее.

Князь Вяземский, включив ее в список друзей, описал графиню как идеальную подругу и никаких мотивов себе вредить у нее не обнаружил. Однако мотивы порой сводятся до самых примитивных — все-таки у них было совместное предприятие. К тому же она очень любит детей, а это отличный повод подарить ребенку какую-нибудь игрушку со спрятанным внутри проклятием. Что поделать, я не особо верил в идеальных людей.

Графиня приняла меня довольно быстро в кабинете своего столичного особняка.

— Мессир Павловский, — улыбнулась она, приглашая меня в мягкое кресло, — чем обязана визиту?

— Так уж вышло, что мое агентство расследует один инцидент, — сказал я, усаживаясь, — в котором люди умирали примерно от тех же симптомов, что и ваш супруг.

Симптомов ее супруга, правда, в прессе тех лет мы не нашли, но это сейчас было неважно. Брови графини изумленно дернулись вверх.

— Увы, — развела она руками, — едва ли смогу быть чем-то полезной. Мой супруг скончался от естественных причин. Это подтвердил наш семейный колдун много лет назад.

— Тот самый, — уточнил я, — который скончался тогда же при невыясненных обстоятельствах?

Спасибо Рогозину, я отлично подготовился к визиту.

Госпожа Белецкая нахмурилась.

— На что вы намекаете, мессир Павловский? — уже не так любезно произнесла она. — Всему свету известна моя безупречная репутация!

Вот только для такой безупречной репутации эта идеальная дама что-то слишком сильно занервничала.

— Что вы, — отозвался я, — я просто задаю вопросы.

— Надеюсь, вы задали все вопросы, — сухо отчеканила она. — У меня сегодня еще очень много дел.

Когда я уходил, графиня снова натянула улыбку и как ни в чем не бывало сообщила, что я просто застал ее врасплох, подняв болезненные воспоминания. И правда, какая ранимая душа — стоило бы за ней немного понаблюдать.

Две девицы с бумажными пакетами беззаботно сновали по этажам торгового центра. Рассматривая их издалека, даже толком не видя лиц, Барабун тем не менее с легкостью мог сказать, какая из них она. От нее так и фонило его меткой, словно окутывало все тело тонкой траурной дымкой. И чего никто до сих пор не покусился? Это бы решило столько проблем.

Вообще, убить какую-то девчонку — задачка нетрудоемкая. Вот только в случае с этой ставки были слишком высоки. Старик, выкравший ее у Миледи, зачем-то отдал душу Темноте — лишь бы защитить абсолютно чужого ему ребенка. Барабун искренне не понимал зачем — без какой-либо награды или собственной выгоды. В чем тут смысл? Но факт оставался фактом: убьешь ее и на такой мелочи потеряешь силы. Благо, Темнота его вовремя предупредила, и, не став ничего делать, он лишь поставил на девчонку метку, надеясь, что ее прикончит кто-нибудь другой. Но, увы. Наверное, надо сказать спасибо Волкодаву — этот всегда влезал в его планы!

Глядя на свернувших в очередной магазин девушек, Барабун прислушался к тому, что скажет Темнота сейчас — но Темнота молчала. В этот раз Темноте было плевать. Значит, так тому и быть. Однако своими руками он все равно делать этого не собирался — пусть сделает кто-нибудь другой, в Темноте много тварей.

— А это не слишком? — спросила Уля, скептически осматривая тонкое кружевное платье-сорочку.

— Не слишком, — отрезала Ника. — Мужчины любят глазами. И вообще, хватит одеваться как домохозяйка! А то на всяких княжон начнет заглядываться. Хватит тебе и одной меня, — и, фыркнув, задернула шторку кабинки.

Ульяна криво усмехнулась. Довод вышел убедительным, особенно если вспомнить, как одна из дочек князя косилась весь прием в его сторону. Она медленно приложила платье к себе и расправила, рассматривая свое отражение. И вдруг белый пушистый щенок, сидевший на мягком пуфике рядом с ее сумочкой, ни с того ни с сего громко залаял.

— Что такое, малыш? — отбросив платье, Уля подхватила его на руки.