Моя война - Косенков Виктор Викторович. Страница 20

Я действовала по всем фронтам. Успешно.

По адресу, указанному в записке, располагалась забегаловка “Лакомка” с какими-то полуфабрикатными котлетами. Что-то среднестатистическое булькало под крышками котлов, два повара в темных передниках бегали от одной плиты к другой. Кухня располагалась посреди зала, отделенная от посетителей невысокими стенами из стеклопластика. В углу на скамейке скалился обшарпанный клоун, наличие которого указывало на сертификацию этого заведения в Международном центре “Дональд и Дональд”, что было неудивительно, так как все забегаловки такого класса должны были в обязательном порядке проходить регистрацию. Этот Международный центр был общественной организацией, некогда основанной корпорацией Макдоналдс именно с целью создания общей системы стандартов для заведений типа “Fast Food”. Таким образом, все продукты, которые использовались для приготовления блюд в “Лакомке”, ничем не отличались от продуктов, используемых в Макдоналдсе. По меньшей мере, эти продукты не хуже определенного минимума, который выставлялся в Международном центре. Мясо, если его можно так назвать, выращено в производственных цехах биологических лабораторий, булка выпечена там же из каких-нибудь особенно похотливых бактерий, время размножения которых составляет едва ли не сотую долю секунды. Такое заведение можно найти где угодно. В любом уголке света вы можете обнаружить что-то подобное. С одинаковыми ценами, со стандартными продуктами, одинаковым вкусом, точнее, его отсутствием. Ирония заключалась в том, что заведения, вроде “Лакомки”, росли и множились, как грибы после дождя или как те бактерии, которые шли на производство булок. Содержать такие забегаловки было выгодно, ввиду дешевизны сырья и льгот, которыми окружались эти безвкусные кормилки.

Система работала до тупого просто. Льготы распространялись на заведения пищевой отрасли, которые прошли обязательную в таком случае сертификацию у “Дональд и Дональд”. Те, в свою очередь, выставляли соответствующие требования к соискателям сертификата, таким образом низводя конкурентов ниже опасной для своего основателя планки. Так что лучшим в этой нише все равно оставался Макдоналдс, при внешнем наличии большого количества конкурентов.

Я зашла внутрь. Ко мне кинулась официантка с усталым лицом, но я остановила ее жестом. Села за столик у стены так, чтобы видеть одновременно оба входа в помещение.

Большие белые часы на противоположной полке показывали без пяти минут четыре. Я поправила кобуру под плащом. Если встречу назначил Семецкий, то стрельбы быть не должно. У Жоржа не такой имидж. Другое дело, если я случайно выцепила кого-то другого.

Ровно в четыре часа двери распахнулись, и внутрь забегаловки залетела толпа подростков. Они оккупировали прилавок, официантка оживилась, забегала. Кто-то кричал, толкался. Пальцы указывали на картинки с гамбургерами и картошкой. Наконец, наиболее активные получили свои заказы и отвалились от кормушки, держа в руках подносы. Я оказалась окруженной стайкой ребят, и один из них нахально подсел за мой столик.

— Эй, малый, я тебя не приглашала, — проворчала я.

— Неужели? — парнишка скосил на меня серые глаза.

Он был одет в мешковатую матерчатую куртку нелепой расцветки, какие-то особенно широкие брюки, заправленные в высокие, со шнуровкой ботинки военного образца, популярные в этом сезоне. Всем своим обликом он как бы подчеркивал собственную независимость, что традиционно для подростков.

— Именно так.

— А мне показалось, что это адресовалось мне, — он кинул через стол бумажку и вгрызся в гамбургер.

Я развернула смятую бумажонку и с удивлением обнаружила на ней то самое послание, которое приносил мне в номер странный портье. Моей рукой было написано “Завтра. 16.00”.

Паренек пожирал гамбургер с невероятной скоростью.

— Ты что, сутки не ел?

Он ухмыльнулся с набитым ртом и что-то промычал.

— Прожуй, потом объяснишь…

Парнишка снова что-то промычал. Сглотнул и забулькал какой-то химией из стаканчика. Жидкость вскоре кончилась.

— Закажи еще, двойную, — сказал он, ткнув подносом в сторону сидящего за соседним столиком парня.

Тот бросил недоеденную картошку и, дожевывая на ходу, ломанулся через толпу к прилавку.

— Что тебе объяснить?

— Как к тебе… Впрочем, кажется, понимаю…

Я наклонилась вперед и присмотрелась к его коже. Мягкая и молодая, на первый взгляд, она была чем-то неестественной. Слишком упругой? Слишком ровно розовой? Искусственность внешности паренька таилась где-то на границе понимания.

— Ты сядь, сядь, — он отодвинулся. — Нечего зря внимание привлекать. Тут ведь есть и нормальные дети. Так чего тебе надо было?

— Сперва ответь, как мне тебя называть? Я ожидала чего-то необычного, но не подростка… Пусть даже такого.

— Какого такого? — паренек развеселился. — Чем же это я необычен?

— Есть что-то…

Я откровенно его разглядывала. Вытянутое лицо, ровный нос, веснушки, вроде бы слишком симметричные, светлые волосы, слишком светлые, кажется.

— Неестественное…

— Уши, наверное? — он слегка огорчился. — Да, уши — это проблема.

— По-моему, не в них дело. — Уши были совершенно нормальные, чуть оттопыренные. — Кожа слишком… слишком…

— Слишком хорошая! — закончил он за меня. — Тоже есть такая беда. Ладно. Давай не будем играть в детские игры, хотя эта игра мне нравится. Я Жорж Семецкий. Я знаю, что ты искала меня. И делала это с такой настойчивостью, что не откликнуться было невозможно. Сразу скажу, чтобы не было лишних недоразумений, что в этой тошниловке я в таком виде не один. Так что лишних телодвижений не делай.

— Я уже поняла.

От прилавка вернулся подросток, которого Семецкий посылал за гамбургерами. Он поставил поднос перед Жоржем и снова уткнулся в свою картошку.

— Ты знаешь, я обычно не хожу на встречи, — Жорж снова начал хрустеть пережаренной булкой.

— Почему же пришел?

— Ты! — Жорж ткнул пальцем в меня.

Ребята за соседним столиком дернулись, я тоже, но Семецкий жестом их усадил. Сглотнул булку и прокомментировал:

— Надо быть осторожнее. Пару раз так вот было: ткнул пальцем в одного парня, а эти орлы его шлеп! Договорить не дали. Идиоты! Хотя я их не виню.

— Ничего себе… Что ж ты их не выучишь, как следует?

— Да я выучил… — он досадливо пожал плечами. — Они все запрограммированы. Неужели ты думаешь, что я доверю собственную безопасность людям со свободной волей? Я что, зажился на свете?

— Так они… — я обвела сидящих и сосредоточенно жующих вокруг подростков пальцем. — Все…

— Угу, — Семецкий радостно зажурчал чем-то в бумажном стакане. — Все. Их нервная система перестроена таким образом, чтобы обеспечить максимальную скорость реакции и железное повиновение хозяину.

— Это имеет и отрицательные стороны…

— Да знаю я! — Жорж снова досадливо пожал плечами. — Легкий дебилизм наблюдается. Прогрессирующий к тому же. Они скоро два плюс два не смогут сложить. Но при этом скорость рефлексов не уменьшится, можешь мне поверить.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Ну, видишь ли…

Семецкий снова ткнул опустевшим подносом в сторону соседнего столика. Паренек подхватился и бодрой рысью рванул к прилавку. Повара забегаловки явно просекли, что к чему, и гамбургеры с картошкой появились перед заказчиком моментально.

— То, что я тебе рассказал, напрямую связано с причиной, по которой я сюда прибыл.

— Не понимаю.

— Очень просто. Как я уже говорил, ходить на встречи я не склонен. Но в твоем случае…Молодец! — последнее относилось к прибежавшему с провиантом парнишке. — Я решил отойти от этого правила. Почему?

Он на некоторое время замолчал, погрузившись в гамбургер. Меня затошнило.

— Так вот, — Семецкий вынырнул из пакетика. Его лицо было перепачкано майонезом и кетчупом. — Обнаружив такую активность в отношении моей скромной персоны, я, естественно, стал собирать информацию о том, кто же меня таки разыскивает. И то, что я нашел, меня очень заинтересовало.