Моя война - Косенков Виктор Викторович. Страница 40

Специальный отдел организации занят сохранением культурного фонда индийского народа. Сотни человек разбросаны по всей стране, и их единственной целью является накопление, сохранение и каталогизация всех верований, обычаев, сказаний, традиций, особенностей одежды, языковых отличий местного населения. В условиях нивелирования культур такая работа выглядит особенно важной даже в историческом ее аспекте.

Продотряды “Калиюги” производят регулярные рейды по аграрным провинциям некоторых штатов Индии, где осуществляют поддержку местных производителей продуктами питания, что позволяет последним удерживать свой бизнес без финансового кредитования со стороны МВФ. “Калиюгой” также контролируется некий внутренний рынок товаров, не соответствующих стандартам ЕС. Таким образом, в зоне действия активистов группировки функционирует самостоятельный рынок, ориентированный, в первую очередь, на продукцию местных производителей.

Боевые части этой организации занимаются поддержанием порядка на опекаемых территориях, помогают местному населению оказывать сопротивление агентам корпораций, вышвыривая с территории любые представительства ТНК.

Действуя разумно, “Калиюга” постоянно балансирует на грани, но никогда не переходит ее, что не позволяет сделать травлю организации открытой и законной. Производить же тайное физическое давление на “Калиюгу” небезопасно из-за хорошо сработанного юридического аппарата последней. На данный момент борьба ТНК и “Калиюги” со стороны корпораций ведется только в рамках закона. End

Глава 5

“Калиюга” — Абдул Камаль.

Местоположение…

— Хочешь знать, что ты принесла? Что на этом диске? — спросил Али молча.

Я не ответила. Он смотрел мне прямо в глаза и говорил, не разжимая губ.

— Там Джава Сингх убивает маленькую девочку. Это была его персональная рабыня. Рожденная с этой участью. Жила все время где-то позади толстяка Джавы. Под ним. А на этом маленьком ролике — вся ее смерть. Долгих десять минут смерти. Запись сделана в прямом режиме. Знаешь, что это?

Я молчала.

— Это значит, что тот, кто смотрит, чувствует то же самое, что и участник. По желанию: либо жертва, либо палач. Пользуется очень большим спросом. А знаешь, зачем этот диск мне?

Я молчала.

— Да он мне не нужен! Я большая, огромная копилка. Я состою из информации. Из сводок, статей, выводов, домыслов, сообщений, видеороликов, аудиороликов, ментальных роликов… Это моя жизнь, это все, что у меня есть. Я такой же Джава Сингх. Только он дурак, а я нет. Потому что я выше страстей человеческого тела. Я выше терзаний духа. Я большая, огромная яма, в которую ссыпается все, что производит цивилизация, все ее мысли и желания, все дурное и хорошее. Когда-нибудь некто придет за этой информацией, которую доставила мне ты, и я сдам толстяка Джаву со всеми потрохами. Просто так, бесплатно. Только потому, что мне хочется сделать это. Хотя, если быть до конца честным, это мое желание — только иллюзия. Выдумка, которую я представил себе как желание. Мне приходится пестовать, любовно взращивать свои: недостатки, потому что только они способны сделать так, чтобы я остался человеком. Мне не доставляет это никакого удовольствия, потому что я мог бы обойтись и без недостатков, так как у меня нет достоинств. Мне интересна только информация, ради нее самой. Но тогда кто же я? Кто?! Если не человек то кто?..

Я молчала.

В этом месте не было ни времени, ни пространства. Я боялась оглядываться, чтобы не увидеть что-либо знакомое. Али и я находились там, где заканчивается внешний мир и начинается внутренний. Весь этот разговор был частью моего сознания. И только.

— Кроме человека, в этом мире нет ничего, — наконец выдавил из себя Али. Он выглядел измученным.

— Все! Ты получила то, что хотела, — Али отвернулся от меня, отпустил руку и снова уперся взглядом в голографическую рекламу. — Думаю, что я все оплатил.

Я встала и направилась к выходу.

— Подожди! — догнал меня окрик Али. — Скажи мне лишь одно… Я готов заключить новую сделку. Мне просто нужно знать. Цена не имеет значения… Но скажи, откуда у тебя это?

Я обернулась и увидела, как мальчишка с глазами мертвеца смотрит на вьющийся в моих руках платок туги.

Мне вдруг показалось, что мы опять там. В моем сознании. В месте, которого нет. Но спрашивает не Али. Спрашивает кто-то другой, огромный, уставившийся на меня не взглядом несчастного ментала, но тысячью, сотнями тысяч глаз…

Я моргнула. Непонятное чувство сорвалось, как рыба с крючка, и ухнуло в черную воду.

— Сделки не будет. В этом случае ты просто некредитоспособен .

Я вышла на улицу.

Странный, он до сих пор думает, что человек — это та вершина, которую невозможно преодолеть. Он до сих пор считает человека вершиной…

А потом был еще один загадочный разговор.

— Я пойду с тобой, госпожа… — это звучало не вопросом и не утверждением, а чем-то средним, промежуточным между ними.

— Нет, Аиша, ты остаешься тут.

— Ты вернешься, госпожа?

— Нет. Ты просто остаешься — и все. Я ухожу своей дорогой.

— Жаль, — прошептала она тихо-тихо.

— Да, но так будет лучше. Я не могу быть с тобой. Ты — мой покойник, которого я должна похоронить.

— Что?

— Нет, нет, не бойся… Просто это такой старый миф о человеке, который… Который, кажется, не был человеком. Он засунул свою человеческую частичку в дупло дерева, чтобы сберечь ее от волков.

— И что же с ним стало?

— Никто не знает, хотя многие о нем слышали. Я должна уйти. Прощай, милая…

— Ты презираешь меня?

— Нет, что ты! Ты сделала себе ремесло из того, что нравится тебе самой. Как же можно презирать тебя за это? Это большое достижение. Просто прощай.

— Прощай…

Я оттолкнулась ногами от дна.

В нужное место меня доставил, естественно, Хатхи. Его лицо сияло таким счастьем, что смотреть на индийца можно было только через солнцезащитные очки. Не меньше сияла его машина. Конечно, не новая, но гораздо лучше прежней, “митсубиши-перфект”. Мне осталось неизвестным, какие рычаги нашел Хатхи в страховой компании и до каких вершин в умении торговаться он дошел, но из той встречи с несчастным барашком водитель вышел с прибылью. Он был готов нести меня на руках до любого места, которое я ему назову. Хатхи приглашал меня к себе в дом, обещал невиданные пиры и угощения. Похоже, что он был действительно мне благодарен, потому что даже не заикнулся об оплате за проезд. Это был серьезный признак.

Я попрощалась с этим милым человеком на выезде из города. Дальше мне предстоял путь пешком.

Мне повезло. Утром следующего дня на меня набрели патрули “Калиюги”. Это был наиболее простой выход для всех нас.

Три молодца на вид лет по двадцать разбудили меня. Работали в целом грамотно, в непосредственной близости был только один. Остальные стояли на некотором расстоянии, взяв меня в клещи. Из-под грязно-коричневых накидок высовывались стволы автоматов. Что-то старое, но вполне действенное. Я дала им обыскать мои вещи, сразу направив их к пистолетам. Тот, кто стоял ближе всех, неловко обыскал и меня, избегая касаться особо интимных мест. При этом он ухитрился пропустить еще один пистолет, который я отдала ему сама, чтобы не иметь проблем в лагере, где могли оказаться большие специалисты по обыску.

Странно, но по-английски парни не говорили, хотя для Индии этот язык едва ли не второй государственный. Я не говорила на хинди, но знаками и знакомыми словами нам все-таки удалось договориться.

— Абдул Камаль, — сказала я. — Лагерь. Мне нужен Абдул Камаль.

— Камаль, — понимающе закивали патрульные.

— Да, да. Абдул Камаль.

Парни что-то сказали и показали на меня, удивленно разводя в стороны руки.

Я определила этот жест, как вопрос вроде: “А ты кто такая?”

— Мне нужен Абдул Камаль. Я могу быть ему полезна. И он мне тоже…