Русский клан - Косенков Виктор Викторович. Страница 35

Всю свою жизнь она прожила в отцовском доме, и даже после того, как вышла замуж, Лида все равно ощущала свою принадлежность к отцу. Муж как бы становился на второе место, а ей так хотелось видеть Валеру главой дома, настоящим хозяином, прислонившись к плечу которого можно чувствовать себя такой защищенной.

Ее мысли были прерваны коротким стуком в дверь.

— Входите.

— Здравствуйте, — смущенно улыбнувшись, сказала Катя, заходя в кабинет.

— Привет, — ответила Лида. — Как себя чувствуешь?

Катерина пожала плечами и неуверенно ответила:

— Ничего. Только по утрам нехорошо бывает. Немного тошнит.

— Это ничего страшного, — улыбнулась Лида, — все в порядке вещей. Организм подстраивается под новые условия. Идет перестройка биохимии, поэтому самые обычные продукты и запахи могут быть отвратительными. Через некоторое время это пройдет.

— А может быть, таблеточку? — спросила Катя. — Чтобы не тошнило.

— К сожалению, не придумали еще такую хитрую таблеточку. Нет, конечно, есть разные соединения, которые предотвращают, например, морскую болезнь, но травиться химией я бы не стала. Это слишком тонкий и индивидуальный процесс, чтобы решать его просто таблетками. Есть еще препараты растительного происхождения, основанные на генетически измененных травках, но это добро я вообще стараюсь никому не прописывать. Больше тебя ничего не беспокоит?

Катерина мотнула головой.

— Тогда раздевайся…

После осмотра Лида продолжила свой краткий инструктаж:

— Для того чтобы себе облегчить жизнь, постарайся быть внимательной к собственным ощущениям. Отмечай изменения в самочувствии. Если стало плохо, старайся найти причину. И каждый раз, когда мы с тобой будем встречаться, рассказывай мне о своих наблюдениях. Так мы найдем оптимальный вариант для твоего здоровья и здоровья ребенка.

Катерина была в порядке. Ничего страшного и необратимого не происходило.

— У тебя все хорошо, — с улыбкой подвела итог Лида. — Сейчас около трех недель. Позже, чтобы нам окончательно удостовериться, сделаем ультразвуковое обследование. И еще пару тестов. Можно даже узнать пол ребенка.

В ответ на это Катерина упрямо замотала головой:

— Не хочу. Не хочу знать пол ребенка. Пусть будет все так, как должно быть.

— Так ведь тебя никто не заставляет, — рассмеялась Лида.

Уже находясь рядом с машиной на подземной стоянке, Лида спросила у Кати:

— А почему ты не хочешь знать пол?

Катерина, открыв дверь своей машины, обернулась. Нахмурилась, а потом замялась, сомневаясь, что ее поймут:

— Потому что не хочу, чтобы ребенка уже сейчас воспитывали как мальчика или как девочку, — и еще добавила: — Не хочу общаться со своим ребенком в утробе через общепринятые клише.

Она скривила физиономию и дурным голосом проблеяла:

— Ну, ты же мальчик, ты должен вести себя сдержанно, или: ты же девочка, ты не должна быть драчуньей. — Катя замолчала, словно рассматривая в своем воображении пересказанные картины. — Я хочу воспитать сверхчеловека…

Она села в машину, привычно отключила вспыхнувший дисплейчик путеуказателя и через мгновение растворилась в темном февральском вечере. А сказанное ею слово продолжало звучать.

Мужа, как обычно, дома еще не было. Лида стремительно взмыла вверх по лестнице.

Она энергично стащила с себя выходную одежду и переоделась в коричневые брюки и мягкий серый джемпер. Повязала черные волосы красной повязкой и стала похожа на цыганку. Это сравнение ей не нравилось, но сейчас она нашла в этом определенный романтизм. Уже выходя из спальни, Лида на минутку заглянула в зеркало. Покрутилась. Хитро улыбнулась и спустилась на кухню, где уже была Полина.

— Привет! — воскликнула Лида.

В ответ Полина охнула и уронила уже почти вымытую кастрюлю в мойку.

— Ну ты меня и напугала, — выдохнула она, держась за сердце. — Я думала, что в доме, кроме меня и Юрия Павловича, никого, а оказывается, ты уже тут. Как ты умудрилась так незаметно?

— Да вроде и не старалась. Торопилась на кухню, думала, ужин готовить надо… — Лида пожала плечами.

— Ты знаешь, я уже приготовила все. — Полина вытерла руки. — Сегодня на работе так плова захотелось. Не поверишь, я даже его запах ощутила.

— Ну и замечательно. Значит, сегодня будем кушать плов, — легко согласилась Лида.

— А ты чего сегодня прям светишься? — подозрительно спросила Полина.

Лида было потянулась за тарелками, но остановилась:

— Свечусь? С чего ты взяла? — Она всегда ощущала странное неудобство, когда приходилось отвечать на чьи-то расспросы. Нельзя сказать, что Огарева была скрытной, нет, просто манера разговора Полины резко отличалась от всего, с чем Лиде приходилось сталкиваться. И хотя Игорь привел Полину в отцовский дом уже почти восемь лет назад, Лида всегда смущалась, когда жена брата интересовалась ее делами. — Не знаю, наверное день удачно прошел.

Огарева и не подумала рассказать Полине о принятом ими с Валерой решении. Они не были близкими подругами, хоть и жили под одной крышей.

Когда жена Игоря освоилась в новом доме и поняла, что ее муж наследник рода Морозовых, ее поведение изменилось не в лучшую сторону. Хозяйка несколько пренебрежительно смотрела на Лиду, которую поначалу это обижало. Только значительно позже к ней пришло осознание того, что такое поведение — это всего лишь вовремя не удаленный комплекс неполноценности Полины. Однако прозрачная стена между ними так никуда и не исчезла.

— Сегодня Катерина приходила, — сменила тему Лида. — Я порадовалась за нее: здоровая молодая мама, что в нынешнее время большая редкость.

— Да-да, мне Игорь говорил. Жалко ее. Кому она теперь нужна?

Лида нахмурилась:

— Нужна. Здоровая и способная нарожать еще кучу малышей, очень нужна. Обязательно найдется мужчина, который возьмет ее замуж.

— Ну, дай-то бог, — немного равнодушно отозвалась Полина.

Стол они накрывали в молчании.

В половине седьмого вечера хлопнула входная дверь. Пришел Игорь. Полина тут же сорвалась с места в прихожую.

— Привет, сестренка, — пробасил Игорь, заглядывая на кухню.

— Привет, — тепло отозвалась Лида и улыбнулась. Дверь снова хлопнула, Игорь обернулся. — Вот и Валерка. Иди встречай.

В начале девятого начали собираться гости.

Первыми объявились Вязниковы. В дверях сразу же началось столпотворение.

Когда в гостиную спустились дети Игоря — Марина и Роман, — а потом сын Валеры Сергей, галдеж накрыл весь дом.

Все говорили одновременно. Звенели стаканы, кружки, тарелки. Звучал смех.

Казалось, что в доме взорвался фейерверк, где вместо пороховых вспышек — голоса, шутки, смех. Все это сконцентрировано вместе, блестит, звучит, грохочет. Живое. Настоящее.

Старший Морозов стоял чуть в стороне от общего балагана, рассматривая наполненную взрослыми и детьми гостиную. По его губам бродила рассеянная улыбка.

— Жалко, Леха, ты не видишь этого…

Глаза защипало. Чтобы не показывать слез, Юрий Павлович отошел в сторону.

В его доме гомонил и смеялся результат всей его и Алексея жизни. На протяжении целых пятидесяти лет они строили свои крепости и воспитывали детей, делая основной ценностью сплоченность и силу.

Три поколения свободно поместились в его доме, сосуществуя словно единый организм. Где-то лучше, где-то хуже, но самое главное — вместе! Где такое встретишь, когда сплошь и рядом жена с мужем живут отдельными жизнями. И это считается нормой!

— Жаль, Леха, ты не видишь… — снова повторил Морозов-старший.

Его слова потерялись в поднявшемся шуме. В распахнувшуюся дверь вошли Лариса с Михаилом.

— А вот и Полянские!

Старшее поколение, не сговариваясь, потянулось к камину. Мужчин там уже ждала открытая бутылка коньяка, женщины довольствовались вином.

Вязников с улыбкой наблюдал, как вокруг Эллочки образовался круг из сверстников. Дочь что-то с упоением рассказывала, шутила, стреляя глазками направо и налево. Катерина сидела чуть поодаль, у нее был немного рассеянный вид. «Пожалуй, скоро надо будет вводить ее во взрослую тусовку», — подумал Александр.