Катастрофа четырёх миров (СИ) - Флокс Хэлла. Страница 39
Поначалу, я приняла сию троицу за родных братьев, настолько они похожи. Фигуры, черты лица, цвет волос с одинаковыми косами, форма одежды. В принципе, для меня все Высшие были на одно лицо, но не тройка моих "любимчиков". Спустя пару столкновений, я всегда знала, что передо мной Дарон. Потому что только он разрывается между желанием касаться меня, узнать лучше, и оттолкнуть, ведь ему не свойственны такие порывы. Гэрдиэля можно узнать по одной только раскованной улыбке и блеском в тёмных глазах. Ну а Эльмаис просто проходит мимо и только как он оказывается позади, я нестерпимо мечтаю обзавестись плащом невидимкой, чтобы избавиться от жгучего взгляда.
Хм, странно, но я привыкла к вниманию этих сидов и даже выглядывала три тёмные макушки среди адептов. Возможно, я так не чувствовала себя пустым местом. Дарон, Гэрдиэль и Эльмаис одни из немногих кто замечал меня. И в тот день, я захотела показать, что тоже вижу их, хотя до этого просто игнорировала. И я видела их души, парни не были злыми, просто, очевидно, высокомерие — это признак их расовой принадлежности?
Как только троица оказалась за спиной, подавив очередной поток колкостей, что так и рвались с языка, я просто громко хмыкнула. Без внимания это не осталось. На мой, больше рык чем хмык, оглянулись все. Парочка девчонок, что, опустив головы проскочили мимо сидов. Тролль, не спеша идущий с занятий. Даже две эльфийки, стряхивающие с рук тренировочные боевые огоньки.
Ну а я, как только завладела вниманием сидов, вооружилась своей самой доброжелательной улыбкой и сказав спасибо, послала воздушный поцелуй. Эффект был бомбический. Шок в раскосых глазах и отвисшая челюсть. Даже Эльмаис подзавис, что уж говорить об остальных.
А я развернулась и в приподнятом настроении пошла на урок любимого куратора. В этот день даже он своим абсолютным игорном не стёр мою улыбку.
С тех пор, эта троица в списке моих любимчиков, в смысле тех, кого я люблю шокировать очередной выходкой. Могу поздороваться, яблоком или пирожком от Любоньки угостить. Это единственная моя отрада, за исключением Аполлона, среди однообразия дней, проходящих за учёбой и вылавливанием ректора.
И сегодня ничего не изменилось. После занятий я спешу к своему великолепному коню, который вот уже два месяца воротит нос от угощений, что я приношу. Но великодушно позволяет ухаживать за собой. Это он обижается. Видите ли, после образования связи он решил, что я теперь у него в рабстве и должна навещать каждый день, а то и несколько раз. А я, такая плохая, в первый же день забыла о нём. И не важно, что меня чуть не сожрали, хоть полутрупом, но я была обязана приползти к нему. Аполоша, как люблю называть этого четвероногого красавца во времена его чванливости, любит поворчать…. Да, да, через неделю я стала интуитивно понимать его. Это невозможно описать, я просто знаю, что хочет донести до меня конь.
— Привет, мой красавец, — подбежав к Аполлону, я обняла его за шею застав врасплох, чтобы в очередной раз не увернулся от меня.
Конь фыркнул, но странно, вырываться не стал. Даже больше, повернул голову обнимая меня в ответ. Неужели снизошёл до извинений?
— Аполлон, ты меня простил?
Спросила, заглядывая в синие омуты. Сейчас они были темнее, словно море бушевало, и я заволновалась. Никогда ещё мой конь не был взволнован. Тут же к нам стали подтягиваться остальные элькорины и в их глазах тоже колыхалось беспокойство.
— Что происходит, Аполлон? — я оглянулась.
Кони сжимали нас в узкое кольцо, а мой конь толкнул мордой, толкая к своей спине и прогибаясь в коленях.
— Я не сяду на тебя, — испуганно отшатнулась. — Седла нет, я не умею… мы же не разу не пробовали…
Я начинала нервничать, перенимая настроение волшебных животных.
— Всё хорошо, Аполлон, — успокаивающе погладила коня по шее. — В академии мне ничего не грозит, с чем бы я не справилась. Я лучше пойду, отпустите меня. Там Любушка, она точно меня в обиду не даст. А нет, я лучше к ректору пойду, если ваше беспокойство не беспочвенно, то он защитит.
Но элькорины не расступались, а ещё плотнее сжимали круг. Я слышала голоса адептов, что приглядывали за остальными животными. Прибежал магистр Брам, и рычанием пытался разогнать лошадей. И если раньше, от одного его слабого рыка элькорины расходились, то сейчас наоборот, зажали меня настолько плотно, что пришлось опуститься на колени. Рядом лёг Аполлон, и мордой прижал меня защищая от одному ему известной опасности. Я понимала, он что-то чувствует, но сам не может понять, что именно. Остальные элькорины поддаваясь его настроения тоже меня защищали.
Но не смогли. Это было не в их власти. Ведь то, чего опасался Дерек Эримон случилось. Моя связь с отцовским артефактом всё же активировала пространственную магию. И сейчас, меня опутывали синие щупальца портала, растущие из посиневшей вязи тату хранителя, и унося к какой-то опасной стычке студентов. Обнадёживает одно, что происходит это в стенах академии.
— Аааа…
— Марик, нет…
— Ррр…
Всё это слышала я, когда синева магии ещё опутывала меня. Она была яркой, что открыть глаза я просто не могла. Но вмиг всё стихло. Моё появления явно для них было неожиданностью.
— Здрасти, — ошалело выдавила я, разглядывая полуголую пышку, завёрнутую в алую простыню и крепкого мужчину в одних штанах. — А я тут…
Что я тут забыла, сказать не могла. Магия принесла меня явно за пределы академии. Огромная кровать посередине комнаты, по одну сторону которой стояла прибалдевшая парочка, а по другую сторону я. По остальной немногочисленной мебели были разбросаны вещи, очевидно в безудержном приступе страсти. Конечно, такая комната могла быть в домах академии, но там точно нигде нет цветочного магазинчика, что виднелся из окна комнаты.
— Ты совсем ополоумел? — заверещала дамочка, судорожно хватая ртом воздух. Лицо её покрылось красными пятнами возмущения, очень гармонируя с простынёй. — Когда ты говорил о разнообразии и острых ощущениях, то не уточнял о других участниках. Я на такое не согласна! Да как ты посмел? — дамочка кинулась на мужчину, подхватывая резной подсвечник и лупася им возлюбленного. — Ты готов делить меня с другим мужиком? Негодяй, остолоп, мерзавец!
— Милая, ты всё не так поняла! — мужчина резво изворачивался от ударов. — Я не знаю этого мужика, ты же сама видела, что он выломал дверь. Если бы я его приглашал, то наверняка дал ключи. А девчонка ровесница нашей дочери, я не опустился бы до такого. Ну подумай сама, любимая…
Оправдания подействовали на женщину. Подсвечник со стуком упал, и она повернулась в мою сторону, смотря куда-то за спину. А я до этого момента не понимающая что происходит, стала соображать, что разговор был о каком-то мужике. Не обо мне! Кто-то вломился к ним.
Ректор говорил, что браслет отца переносил его к надвигающейся драке между адептами — в центр опасной стычки. И когда меня окутывала пространственная магия, я ожидала чего угодно, но уж точно не комнату гостиницы.
О, Богиня Мать, оборачиваться было страшно. Внезапно я ощутила тяжёлую, могущественную ауру. Она давила, вынуждая ноги подкашиваться, а сердце трепыхаться где-то у горла. К кому же всё-таки меня перенесло?
Как бы не хотелось мне оттянуть этот момент, но вот я обернулась и вздох облегчения со свистом вырвался из груди.
— Господин р… — договорить я не смогла.
Меня перебило грубо рычание и красный блеск в глазах мужчины, напротив. Сам Дерек Эримон, собственной персоной стоял напротив меня и источал флюиды бешенства. Но я, уже до чёртиков перепуганная, когда увидела ректора, решила, что пронесло, меня не будет разрывать чудовище. Только рано радовалась. Эримон был в бешенстве. Смотрел на меня абсолютно голодным взглядом, столько жажды и похоти в искривлённой ухмылке я в жизни не видела.
Я не знала, что думать, чего ждать? Зачем он вообще вломился в комнату к влюблённой парочки? Решил предложить стать третьим? Или сожрать их? Других предположений я просто не видела. Только вот сожрать он теперь намеревался меня.