Следователи Петра Великого - Серов Дмитрий Олегович. Страница 64
Как бы то ни было, по возвращении в Россию П. А. Толстой не получил назначения ни в армию, ни на государственную гражданскую службу. По всей вероятности, Петр I, имевший обыкновение лично экзаменовать дворян, прибывших из зарубежных образовательных поездок, критически оценил уровень морских познаний Петра Толстого, а также остался недоволен тем, что тот вовсе не ознакомился с судостроительным делом.
Поворот в карьере П. А. Толстого состоялся лишь спустя три года после возвращения из-за границы. 2 апреля 1702 года он был назначен послом России в Оттоманской империи (нынешней Турции). Предпосылки этого назначения до сих пор неясны. Мало того что в то время Петр Андреевич не имел ни дипломатического, ни значительного административного опыта, он не входил тогда даже в дальнее окружение Петра I. В этой связи заслуживает внимания известие осведомленного французского дипломата, что должность посла Петр Толстой получил благодаря «подарку» в две тысячи золотых, которые он вручил близкому к царю главе Посольского приказа Ф. А. Головину {900}.
Однако каковы бы ни были обстоятельства назначения П. А. Толстого на высокий дипломатический пост, на новом поприще он проявил себя весьма успешно. Петр Андреевич сумел не только утвердить свой статус как первого постоянного посла в Турции и организовать российское дипломатическое представительство в Стамбуле, но и выполнил главную свою миссию — обеспечил благожелательный нейтралитет Турции в наиболее тяжелые для России годы Великой Северной войны {901}.
Именно на берегах Босфора в полной мере проявились такие качества Петра Толстого, как неординарное аналитическое мышление, высочайшая работоспособность, исполнительность, склонность к многоходовым интригам, коммуникабельность, незаурядные способности переговорщика. П. А. Толстой выступил также автором ряда вполне оригинальных сочинений, посвященных стране пребывания. В частности, в феврале 1706 года посол направил в Москву подготовленное им первое в своем роде «Описание Черного моря, Эгейского архипелага и османского флота» {902}.
Заслуги Петра Андреевича были по достоинству оценены главой государства. Согласно архивным документам, 28 апреля 1707 года «за управление в Цареграде [169] посолских дел» Петр I пожаловал П. А. Толстому поместья в Дмитровском и Коломенском уездах, а 29 июня 1710 года произвел его (одним из первых в России) в чин тайного советника {903}.
Грянувшее в ноябре 1710 года неожиданное объявление Турцией войны России резко изменило положение П. А. Толстого. Весь личный состав российского посольства был заключен в пользовавшийся дурной славой Семибашенный замок — Едикуле (УесПси1е 2пк1ап1ап), а имущество посольства разграблено. Как позднее свидетельствовал Петр Толстой, «приведши меня в Семибашенную фортецию посадили прежде под башню в глубокую земляную темницу, зело мрачную и смрадную. И был заключен в той малой избе 17 месяцов, из того числа лежал болен от нестерпимого страдания семь месяцов… К тому же на всякой день угрожали мучением и пытками» {904}.
Однако на этом злоключения российского посла не закончились. Освобожденный из тюрьмы в апреле 1712 года, Петр Толстой вновь оказался в Семибашенном замке 31 октября того же года. На этот раз Петру Андреевичу довелось соседствовать в темнице не только со служащими посольства, но и с близким сподвижником Петра I бароном П. П. Шафировым, прибывшим в Турцию с небольшим штатом сотрудников в качестве чрезвычайного посла после весьма неудачного для России Прутского похода 1711 года.
Новое заключение оказалось ничуть не легче прежнего. Попавший в Едикуле офицер связи при Петре Шафирове ротмистр А. П. Волынский (будущий знаменитый кабинет-министр) сообщал в донесении, что они «в таком злом месте заключены были… что каждой ожидал смерти. Ибо не токмо света, ниже свободного воздуху, но и ветры там никогда не заходят» {905}.
Как бы то ни было, но в апреле 1713 года дипломаты-пленники были наконец освобождены и осенью 1714 года вернулись в Россию. Постоянное российское посольство в Турции было ликвидировано. В письме секретарю царя А. В. Макарову от 21 сентября 1714 года Петр Толстой оценил завершение своей миссии в Стамбуле как избавление от «тьмы адския» {906}.
Успешная дипломатическая деятельность в Турции (равно как и обретенная поддержка со стороны влиятельнейшего Петра Шафирова) способствовала вхождению П. А. Толстого в окружение Петра I. Однако какой-либо новой должности по возвращении с берегов Босфора Петр Андреевич не получил, оставшись в статусе временно прикомандированного к Посольской канцелярии. Ситуацию изменил 1717 год.
Началось с того, что в январе 1716 года царь Петр Алексеевич отправился в длительную поездку по Западной Европе. Задачей царя было как разрешение ряда дипломатических вопросов, так и непосредственное ознакомление с зарубежными государственными институтами (что было необходимо для выработки направлений дальнейшего реформирования государственного механизма России). В небольшую группу сопровождавших Петра 1 сановников был включен и П. А. Толстой.
Именно в ходе этой заграничной поездки Петру Толстому суждено было получить особо важное высочайшее поручение, успешное исполнение которого окончательно переменило его судьбу. Поручение это было весьма деликатным и касалось царевича Алексея Петровича.
Сын Петра 1 от брака с Е. Ф. Лопухиной, в восьмилетием возрасте разлученный с матерью, царевич Алексей характером и умонастроениями был совсем не похож на отца-реформатора. Выросший в удалении от Петра I царевич ничуть не разделял ни отцовской увлеченности военными и военно-морскими делами, ни его планов по преобразованию России, а потому никак не вписывался в когорту «строителей империи».
Нередко третируемый властным отцом, неоднократно подвергавшийся от него побоям, уже готовый под отцовским давлением отречься от прав на престол, впечатлительный и эмоционально неустойчивый Алексей Петрович решился в конце концов на сколь безрассудный, столь и глубоко ошибочный шаг. Выехав в сентябре 1716 года из Санкт-Петербурга для встречи с Петром I в Копенгагене, царевич изменил маршрут и, прибыв в Вену, обратился к императору Карлу IV с просьбой о предоставлении политического убежища. По решению императора местом тайного пребывания августейшего беглеца был избран замок Эренберг (Ehrenberg) в Тироле {907}.
Внезапное исчезновение царевича крайне встревожило Петра I (первоначально он не исключал даже, что передвигавшийся без охраны, в сопровождении всего нескольких слуг Алексей стал жертвой разбойного нападения). Интенсивные поиски царевича начались в декабре 1716 года, и вскоре ситуация прояснилась. После этого стала очевидной необходимость, во-первых, установить точное местонахождение беглеца, во-вторых, убедить его вернуться в Россию, в-третьих, обеспечить его выезд с территории Священной Римской империи. Учитывая, что Алексей Петрович пребывал отныне под защитой императора, обе эти задачи были трудноразрешимы.
Как бы то ни было, с первой задачей успешно справились резидент в Австрии А. П. Веселовский и прикомандированный к нему гвардии капитан А. И. Румянцев. Они сначала установили факт пребывания царевича в замке Эренберг, а затем гвардии капитан сумел проследить за перемещением августейшего невозвращенца в замок Сент-Эльмо ((Sant'Elmo) близ Неаполя.
Решение еще более сложных задач по убеждению Алексея Петровича вернуться и по его беспрепятственному вывозу царь возложил на тайного советника Петра Толстого. Помощником к Петру Андреевичу был определен все тот же Александр Румянцев. 1 июля 1717 года дипломат и гвардеец получили от Петра I пространную секретную инструкцию.