Между нами искра - Халс Кэролайн. Страница 10

Хватит уже с нее таких телефонных звонков, как сегодня. Подобное не должно повториться: ни с Изабель, ни с Чарли. Вообще никогда.

— Приходите в школу, — сказал секретарь, отказавшись «уточнять причину вызова по телефону». — Мисс Кроуфорд объяснит все на месте.

Хелен повернулась к Изабель:

— Не знаешь, зачем меня завтра вызывают в школу?

Девочка подняла глаза.

Более мягким тоном Хелен спросила:

— Не будут же эти занятые люди приглашать меня просто так.

Изабель пожала плечами.

— Ты не хочешь мне сказать, что случилось?

Дочь отложила вилку:

— Вот завтра и узнаем.

Хелен прищурилась. Девочке всего десять лет, а какое самообладание! Самой Хелен тридцать девять, а она никогда в жизни не проявляла подобной сдержанности. Но потом она вспомнила совет из одной журнальной статьи: «Не надо сравнивать свое внутреннее состояние с внешним поведением других людей». Там не говорилось «в особенности с поведением своей десятилетней дочери», но, видимо, потому, что это и так совершенно очевидно.

Хелен впихнула в себя немного макарон. Они застряли в глотке, и Хелен с трудом их проглотила. Только бы Изабель снова не связалась с дурной компанией. Проблема в том, что девочка легко поддается влиянию, и нужно, чтобы это влияние было хорошим.

Изабель отодвинула стул от стола и поставила свою тарелку в посудомоечную машину.

— Люблю тебя, — сказала Хелен.

Изабель немного замедлила шаг, но потом быстро вышла из кухни и взбежала вверх по лестнице.

* * *

Когда Нейтан пришел домой, Хелен соскребла остатки пасты и поставила перед ним.

Нейтан взял вилку.

— Твой отец действует мне на нервы.

— Что? — автоматически спросила Хелен.

— Он постоянно ходит мимо магазина со своей собакой.

— По-моему, это хорошо, что он двигается.

— Утром Томми прошел туда-сюда раз пятнадцать. Могу поклясться, он силой тащил собаку.

— Да нет.

— Поводок был натянут, а лапы Голди упирались в тротуар.

Хелен вздохнула.

— Отцу нелегко: он владел магазином с двадцати лет.

Один раз он даже открыл дверь и проверил, не надо ли смазать петли, и заглянул в торговый зал, чтобы убедиться, что все холодильники хорошо закрыты. У меня появился преследователь.

— Отцу нелегко, — повторила Хелен.

— Это мне тяжело.

— Думаю, он не ожидал, что ты так рьяно бросишься все менять. А магазин теперь приносит такой хороший доход. Конечно, папе обидно.

— Нельзя же отдать человеку бизнес и сказать: «Только ничего не меняй и ни в коем случае не улучшай».

Хелен снова вздохнула. Именно так отец и поступил.

— Я посмотрю счета на этой неделе, — пообещала она. — Может, ты тактично объяснишь ему, что благодаря усовершенствованиям получаешь очень большую прибыль? Это поможет.

— Да нисколько это не поможет, — ответил Нейтан.

— Не исключено. Но я все равно посмотрю бухгалтерию.

— Не нужно. Мне бы этого не хотелось, — проговорил Нейтан.

Хелен старалась не придавать значения тому, что она раз за разом предлагала бесплатную помощь и свои профессиональные навыки, а муж то и дело отказывался.

Как так получилось, что она превратилась всего лишь в посредника, который улаживает чужие конфликты, а все настоящие дела достались другим? Ведь когда-то она подавала большие надежды и рассчитывала разбить молотком стеклянный потолок и подняться над ним, гордо оглядывая осколки вокруг.

Сама виновата. Это она, а не кто-то другой понизила свой статус — целиком отдалась воспитанию детей и перестала взбираться на карьерные высоты. Теперь Хелен готова снова покорять вершины, но такой возможности больше не представляется. Ее не воспринимают как успешного скалолаза и даже не проявляют уважения к прежним достижениям, словно никто и не помнит, что когда-то она неуклонно шла вверх.

И вот она снова обсуждает родительские обязанности.

— Меня вызвали в школу по поводу Изабель.

Нейтан поднял голову, потом снова уставился в тарелку, словно не мог оторвать глаз от пасты.

— Дети есть дети, — заметил он, глядя на макароны. — Что она натворила?

— Никто ничего не говорит. Приберегают сюрприз на завтра.

— Речь наверняка идет о какой-нибудь шутке, — в конце концов произнес муж. — Девочка просто выпускала пар.

— Да, — уронила Хелен.

— Дети есть дети, — повторил Нейтан.

— Я просто думаю, что нам нужно работать над улучшением отношений в семье, — сказала Хелен.

— Кстати, раз уж ты об этом заговорила. — Нейтан поднял глаза от тарелки. — По поводу вечеринки у твоих родителей на следующей неделе. Не возражаешь, если ты пойдешь с детьми одна? У меня совершенно нет времени.

— Ты просто не хочешь встречаться с моим отцом.

— А как бы ты чувствовала себя на моем месте? Передо мной постоянно маячит осуждающее лицо.

— Ты ведь знаешь, что это последняя вечеринка и для мамы очень важно, чтобы собралась вся семья.

— Я постараюсь прийти попозже. Мне действительно нужно разгрести кое-какие дела.

— Но тебе дали роль личного секретаря лорда Брокенхерста. Разве ты еще не заглядывал в свой конверт? Нужно надеть соответствующий наряд, выучить некоторые подсказки. Ты не можешь не прийти.

— Хорошо, я приду, но, возможно, не к началу. Твоей маме придется импровизировать. Честное слово, Хелен, у меня голова занята более серьезными вещами, чем какая-то вечеринка.

И что могла Хелен ему ответить?

— Я люблю тебя, — сказала она.

Нейтан снисходительно, словно делая одолжение, улыбнулся.

* * *

После чая Хелен поднялась в спальню и села на полу по-турецки. Поставила таймер на телефоне на три минуты и сложила руки на коленях, крутя большими и указательными пальцами.

Она закрыла глаза и вдохнула. Раз, два, три, затем выдохнула — раз, два, три.

Все хорошо. Ничего плохого. Определенно.