Между нами искра - Халс Кэролайн. Страница 23

Томми отложил секатор и оглянулся на духовое ружье, прислоненное к верстаку.

Да, в доме вечеринка. Но Маргарет умирает. Все живут как обычно, а Маргарет умирает. Умирает на самом деле, а не просто «все там будем» или «завтра, может, мне на голову кирпич упадет» — и как там еще объясняли в его семье, что люди смертны.

Даже Маргарет притворялась, будто ничего не происходит.

— Не грусти, дорогой, — сказала она в первый вечер, — давай больше не будем говорить об этом. — И похлопала мужа по руке, как бы заключая: «И точка».

Томми не мог изменить случившегося с женой.

Но без нее у него ничего не оставалось. Он больше не понимал, что происходит в мире, и вынужден был смирять свою гордость, прося Нейтана принять его на работу в магазин. А если зять откажется, то Томми дождется смерти Маргарет и удалится в более спокойное место…

Он снова взглянул на духовое ружье.

Только нужно все продумать. Выстрелить себе в голову из ружья непросто, а значит, надо сообразить, как нажать на курок, чтобы уж наверняка. В таком деле даже самый ловкий человек не застрахован от неудачи.

А что может быть хуже, чем застрелиться? Только застрелиться не до конца.

Томми заставил себя оторвать взгляд от ружья. Он увидел, как Джордж кладет телефон в карман.

Зять поднял голову, и они встретились глазами. Джордж помахал Томми, и тот помахал в ответ. Томми снова взглянул на ружье.

Со стороны Маргарет нехорошо пинать его, когда он и так уже лежит. Она ведь понимает, как ему сейчас тяжело.

«Ты столько знаешь про еду, но никогда в жизни не готовил».

Не то чтобы он не умел готовить, просто хозяйством занималась жена: мыла посуду и выносила ведро, шила и наливала воду в мойку для машины. Они оба в течение сорока лет выполняли каждый свои обязанности, так почему же она жалуется сейчас?

В его обязанности входила забота о том, чтобы Маргарет была довольна. А потому ему срочно нужен телефон — связаться с Питом и поторопить сына поскорее приехать. Томми догадывался, где жена прячет таз с мобильниками, — он знал все ее тайники. Он сделает свое дело и напишет Питу. Выполнит свою часть сделки, пусть Маргарет и пытается поменять правила.

В дверь сарая постучали.

Томми не пошевелился. Это его территория. Наличие только одного стула говорило само за себя.

Дверь открылась.

— У вас все хорошо, Томми?

Джордж странно, оценивающе смотрел на него. Томми схватил коробку с линзами.

— Проверяю фотоаппарат.

Голди просеменила через открытую дверь и тяжело опустилась на пол около хозяина. Тот наклонился и потрепал ее по ушам.

Джордж переступил с ноги на ногу.

— Разве вы… не должны быть в доме?

Томми перестал гладить собаку. Он повернулся к коробке, вынул линзу, осмотрел ее и поменял.

— Маргарет попросила меня сделать фотографию всей семьи.

Джордж взглянул на линзы.

— В наши дни можно сделать хорошие снимки мобильным телефоном.

Томми фыркнул.

Джордж медленно опустился на пол и сел по-турецки.

— Вам нравится вечеринка?

— Конечно.

— Никак не могу понять, — осторожно проговорил Джордж, — гости знают, что Маргарет больна?

Тесть поднял голову:

— А зачем говорить об этом на празднике?

— Я просто спросил.

— Они ничего не узнают. Маргарет никогда не проболтается.

— То есть она никому об этом не рассказала?

— А смысл? Она не хочет, чтобы вокруг нее все суетились.

Джордж нахмурил лоб.

— Это наше дело, — сказал Томми, — и никого больше не касается.

— Она странно себя ведет, Томми. — Джордж провел пальцем по полу сарая. — Платит за мероприятия, которые не сможет посетить из-за болезни: семинары, танцевальные классы, зумбу.

— Если человек не хочет об этом говорить, то это его право.

Они помолчали.

— А как насчет Голди? — Джордж потер шею. — Она стала относиться к Маргарет иначе после того, как поставили диагноз? Старается… утешить ее?

Томми протянул руку и коснулся штатива, потом рука его бессильно упала.

— Джордж, ты готовишь еду? Для Стеллы?

Зять подумал.

— Иногда. А что?

— Мне просто интересно.

— Я бы ответил «да», — Джордж почесал щеку, — но в основном пиццу или печеную картошку. Или тосты с сыром. Ничего изысканного.

— Сам делаешь пиццу или просто разогреваешь покупную?

Джордж нахмурился.

— Разумеется, покупную. — Он встал и сунул руки в карманы. — Хотите вернуться вместе со мной в дом?

— Нет, — ответил Томми.

— Ладно.

— Закрой за собой дверь.

Томми взял в руки свой «Никон», надежный «F3 SLR» (с 50-миллиметровыми линзами «Nikkor fl.8»). Вот настоящий фотоаппарат, что бы там ни говорили о качестве съемок мобильным телефоном. Когда-то Томми купил камеру, три года бывшую в употреблении, и теперь, тридцать с лишним лет спустя, в интернете все еще находились охотники приобрести их по договорной цене. Продавать свой «Никон» он не собирался, но приятно было осознавать, что подобный антиквариат все еще пользуется спросом.

Томми повертел камеру в руках. Готовясь к вечеринке, он установил пленку «FP4+», но на улице уже темнело, света для съемки не хватало, и, возможно, пора поставить «НР5+».

Нет. «FP4+» — универсальная пленка. Вот если совсем стемнеет, тогда можно будет ее заменить. А если выдержка займет слишком много времени, можно использовать штатив. В крайнем случае не грех задействовать заполняющую вспышку.

Томми с удовлетворением кивнул.

Пусть Нейтан и знает о кунжутной пасте и гречневой крупе, но ему неизвестно о разных настройках выдержки. И Маргарет тоже. И они не в курсе, когда нужно прибегнуть к штативу.

Однако Томми собирался сделать отличное фото, как только приедут Пит и Хелен с семьей. Маргарет очень хотела, чтобы от этой вечеринки остался хороший снимок. И Томми не возражал. Маргарет готовит, а он содержит оборудование в рабочем состоянии и делает фотографии.

Так всегда было, так и должно оставаться.

23

Больше всего Томми гордился фотографией, которую сделал восемь лет назад на свадьбе Стеллы, состоявшейся на греческом острове.

В той поездке он чувствовал себя бесполезным, пока не снял это фото. Путешествие сразу пошло совершенно не так, как планировалось. Томми ожидал идиллии: вся семья соберется и вместе отправится отдохнуть и отпраздновать знаменательное событие.

Однако все обернулось иначе. Совсем.

За два дня до свадьбы они с Маргарет сидели в отеле, в баре у бассейна, а на столике перед ними стоял фотоаппарат. Томми отхлебнул лагера из красиво запотевшего, хоть и маленького стакана, поставил его обратно и глянул на свои ноги, с которых облезала кожа.

Не только он обгорел. Маргарет изо всех сил пыталась рассмотреть белые полоски от лямок купальника на покрасневших плечах, отчего у нее появилось несколько дополнительных подбородков.

Жена очень увлеклась своим занятием.

— Как думаешь, эти полосы будут заметны, когда я надену праздничное платье?

Томми отвернулся.

— Нет, — солгал он.

Маргарет кивнула.

Томми снова стал разглядывать свои ноги.

Рядом послышался истеричный смех. Томми поднял голову. Какой-то подросток разбежался и шлепнулся в воду, и Томми почувствовал брызги на руке.

Он передвинул свой пластиковый стул подальше от бассейна и поближе к Маргарет.

— Тебе сегодня лучше? — спросила жена. Томми пожал плечами.

— Я понимаю твое негодование. — Маргарет смотрела на море. — Но Стелла не хотела тебя обидеть.

Томми потер одной ногой другую, соскребая отставшую кожу.

— Ты же знаешь, какая она, — добавила Маргарет.

— Она меня стыдится.

— Неправда. Она просто не хочет, чтобы ты вел ее по проходу и говорил речь, потому что не желает придерживаться традиций. Как всегда, стремится кому-то что-то доказать. — Маргарет наклонилась вперед. — Смотри!

Она указала на ящерицу с блестящей голубой полоской на хвосте. Рептилия выбежала из-под стены, помчалась по мощеной площадке и на полпути остановилась, словно нежась в лучах солнца.