Предай меня, если сможешь (СИ) - Владова Кира. Страница 18

— Аргумент, — соглашается Инга. — Ты к себе? Будешь заниматься?

— Ага, — отвечаю я, прощаясь с ней. — До завтра.

Джуми в комнате нет, и я забираю Пушка, чтобы он вытер пыль и освежил полы в спальне. Интересно, если я попрошу Раду сделать для меня помощника, он согласиться?

До встречи, назначенной в библиотеке, целый час, и я честно пытаюсь заниматься, но учеба не лезет в голову. Я влюблена! И предаюсь романтическим грёзам. Сказать Раду, что он мне нравится? Сделать это позже? Дождаться поцелуя, а потом…

В библиотеку я отправляюсь, прихватив конспекты. Вернувшаяся Джуми интересуется, куда я собралась, и от нее я ничего не скрываю. Пусть знает, что я с Раду, и не волнуется.

— А Йон… будет с вами? — спрашивает Джуми зачем-то.

— Что ему с нами делать? — удивляюсь я. — Навряд ли. Передать ему что-то через Раду?

— Нет, — отказывается Джуми. — Я просто так спросила.

В библиотеке Раду нет. Неудивительно, я пришла раньше. Несколько мест заняты, и я сажусь в уголке, чтобы никому не мешать. И делаю вид, что усердно занимаюсь.

Раду нет. Я чуть не пропустила ужин, быстро поела и вернулась в библиотеку, но он там не появлялся.

Забыл? Занят?

Он не оставил мне номер, поэтому я не могу позвонить и узнать, что случилось.

Наверное, просто забыл…

Тревога сменяется огорчением, и наоборот. Я хочу уйти — и не могу. А вдруг что-то произошло? Вдруг он появится, а меня уже нет? Мне бы хоть увидеть его ненадолго.

Собственная зависимость от того, кого недавно ненавидела, пугает, но несильно. Влюбленность творит чудеса — и делает из меня глупышку, которой все равно, что о ней подумают. Чтобы не волноваться, пытаюсь сосредоточиться на главе из учебника по истории. И не замечаю, как засыпаю.

— Иленоре! Что ты творишь?!

Сон, как рукой снимает, едва я слышу голос Раду. Потому что сложно не заметить, как он зол и раздражен.

— Тебя… жду, — отвечаю я сиплым со сна голосом.

— Неужели три часа назад не было понятно, что я не приду? — продолжает бушевать Раду. — Ты давно должна находиться в общежитии. Я чуть с ума не сошел, когда не нашел тебя там!

Мне обидно и сладко одновременно. Обидно, потому что меня ругают ни за что. И сладко, потому что Раду обо мне не забыл.

Но, похоже, хорошей девочкой для него сегодня я не буду.

— Прости, — говорю я кротко. — Я пойду.

В библиотеке никого, кроме нас, нет. Хоть это радует, меня не отчитали публично. Впрочем, радоваться рано.

Собрав конспекты, прижимаю их к груди и спрашиваю, не глядя на Раду.

— Мне положено наказание? Из-за того, что расстроила тебя. Я приму его, если ты хочешь.

Это не знак смирения. Мне хочется уколоть Раду, упрекнуть в том, что он несправедлив. И мне это удается.

— Иль… — выдыхает он растерянно.

Наши взгляды встречаются. Раду плохо выглядит. Заметно, что он устал, а в глазах — тоска и… обреченность? И еще вина. Он уже сожалеет о том, что не сдержался.

— Иль, я просто… испугался, — говорит Раду. — Когда Джуми сказала, что тебя нет. Я как представил, что ты… что с тобой…

Конспекты летят на пол. Я обнимаю Раду, прижимаюсь к его груди. Он же стоит, опустив руки.

— Что случилось? — шепчу я. — Что с тобой? Только не ври, что все в порядке. Произошло что-то плохое?

Раду, наконец, обнимает меня, гладит по голове.

— Позволь мне умолчать о том, что произошло, — отвечает он. — Это осталось в прошлом. Прости, что не пришел. Я не смог.

— Ничего. — Я глажу его по спине. — Со мной ничего страшного не случилось. Хочешь, я побуду с тобой?

Поднимаю голову, и опять ловлю его взгляд, полный тоски.

— Не хочешь, — вздыхаю я. — Тебе нужно побыть одному.

— Ты… телепат, Иль? — усмехается он.

— Нет. Просто догадалась.

— Ты ошиблась. Я хочу, чтобы ты была рядом. Но не сейчас. Уже поздно, а ты опять не спишь.

— Я выспалась, пока ждала тебя, — возражаю я.

— Не лги. — Он дотрагивается кончиком пальца до моего носа. — Пойдем, я провожу тебя.

Радгар

Невозможно описать, какое облегчение я испытываю, обнаружив Иль в библиотеке. И все, что кипело внутри, я выплескиваю на нее, слишком поздно понимая, что веду себя, как отец. Испугавшись за Иль, я отчитываю ее, как будто она виновата в моих страхах. Я давлю на ее, заставляя испытывать чувство вины. От осознания этого мне по-настоящему плохо.

А Иль, вместо того, чтобы обидеться… жалеет меня. Это так непривычно, что выбивает почву из-под ног. Хочется держать ее в объятиях вечно. И никуда не отпускать.

«Она и так твоя, — напоминаю я себе. — Нужно немного потерпеть».

Проводив Иль до комнаты, с неохотой прощаюсь с ней. Она опять ждет поцелуя, и я опять оставляю ее ни с чем. Мне кажется, если я коснусь ее губ, то не смогу остановиться, овладею ей прямо в коридоре женского общежития. Навряд ли она такое оценит.

Возвращаюсь к себе, и сразу сталкиваюсь с недовольным Йоном.

— Уволюсь, — говорит он, — по собственному. Раду, это невыносимо.

— Я был на территории, — отвечаю я. — Встречался с Иль.

— Но я об этом ничего не знаю, — бушует Йон. — Ты ушел молча. Ты нарушаешь элементарные правила безопасности.

Слушаю его и думаю, что и он поступает, как мой отец. Отчитывает, трансформируя свой страх в мое чувство вины. Весь мир так устроен? Печально, если так…

Я молчу, и Йон быстро выдыхается.

— Обязательно предупрежу, если захочется полетать или покинуть территорию с Иль, — говорю я. — Но о каждом шаге отчитываться не буду.

— Иль знает, кто ты? — вдруг интересуется Йон.

— Конечно, нет. Хочешь, чтобы отец меня прибил?

— Ей будет неприятно, когда она узнает правду, — замечает он.

— Она обрадуется, — возражаю я. — Иль испытывает ко мне симпатию.

— Ты обманываешь ее. И обманываешь осознанно.

Набираю в грудь воздуха, чтобы поставить Йона на место… и сдуваюсь, как воздушный шарик, не произнеся ни слова. Мой телохранитель обычно весьма осторожен в высказываниях, до сих пор не может привыкнуть к неформальному обращению, и вдруг… это? Что-то сильно задело Йона, если он делает мне такое замечание.

— Другого выхода нет, — говорю я, помолчав. — Открыться ей я не могу, игнорировать — тоже. Остается надеяться, что она поймет мои мотивы.

— Прости. — Йон отводит взгляд. — Я лишь хотел убедиться, что ты не играешь ее чувствами.

— Я должен ревновать Иль к тебе?!

— Нет, Раду. — Йон отрицательно качает головой. — Просто я вдруг понял, что у девушек… тоже есть чувства…

Так, так… Это уже интересно. Он определенно что-то недоговаривает.

— Кто она? — спрашиваю я. — Все так серьезно?

— Не имеет значения, — отвечает Йон. — Мне нельзя… всерьез.

Да, телохранителю нельзя жениться… Только после отставки или при переходе на другую работу. К примеру, Йон может стать наставником в школе телохранителей. Или открыть свое агентство. Но это… нескоро. А влюбился он… сейчас.

Кто же это может быть? Кто-то из новеньких?

— Ваши чувства взаимны? — осторожно интересуюсь я.

— Думаешь, я скажу девушке о чувствах, зная, что не могу взять ее в жены? — возмущается Йон. — Она ничего не знает. И не узнает.

— Должен быть какой-то выход…

— Оставь, — обрывает меня Йон. — Я не могу остаться без работы.

После чего он уходит к себе, а я еще долго пялюсь на закрытую дверь. Как ни крути, а тут есть и моя вина. Йон попал в академию из-за меня. А еще надо придумать, как подкинуть ему деньжат…

Может, что-нибудь продать?

— Чем ты занят? — интересуется Иль на следующий день.

После обеда я повел ее на прогулку к морю. Она увлеклась бросанием плоского камушка, считая, сколько раз он подпрыгнет над водой, а я присел на ближайший камень и открыл планшет.

Мысль о том, чтобы продать какую-нибудь из своих безделушек, меня не оставила. И я занялся изучением рынка — что пользуется спросом, по какой цене.