Король-крестоносец - Коссак Зофья. Страница 28
С большими силами…
В этом-то и была загвоздка. Коли рыцарство двинет все свои полки, королевство останется совсем незащищенным.
– Королевству опасен только Саладин, а с ним у нас мирный договор, – доказывал Раймунд из Триполи.
– Саладин не станет рушить договора первым, – произнес король голосом, глухо звучавшим из-под повязки. – Но где порука, что кто-либо из наших благородных баронов не учинит набега на его земли, как то было прошлой весной при Иаковлевом Броде, когда схватили Ибелина?
– Если все двинутся походом, то озорничать на границах станет некому.
– Де Шатильон не желает участвовать в походе.
– Да хранит Господь Святую землю! – простонал Раймунд из Триполи. – Это точно?
– Точно.
– Ну, тогда пропало дело.
– Не пропало, – отозвался Вильгельм, архиепископ Тирский. – Я поеду в Кир-Моав и не двинусь оттуда, пока поход не завершится. Постараюсь растолковать де Шатильону положение дел в нашем королевстве. Думаю, мое присутствие удержит сего рыцаря от безумных выходок.
– Без сомнения, удержит, ваше преосвященство. С Божьей помощью не попускайте самовольству. Значит, улажено. Тогда десять рыцарей мы оставляем для охраны короля, остальные могут выступать немедля. Да хранит Господь Святую землю!
– Да хранит Господь Святую землю! – дружно прокричали рыцари, срываясь с мест.
Оставалось обговорить обычные в таких случаях подробности. Место и время сбора согласовали быстро, зато с охраной короля возникли трудности. Рыцари рвались в поход. Сидеть в Иерусалиме во время настоящей рати! И так уже наотдыхались. Трехлетний мир (если не считать постоянных мелких стычек на границах) сильно всем надоел. У всех глаза разгорались при мысли о далеком походе и о захвате богатого Алеппо. В кои-то веки разразилась настоящая война – и на тебе: прозябай в охране!
Храмовников и госпитальеров даже уговаривать не пытались – этим всегда подавай только драку. После долгих пререканий согласились наконец остаться: Ренальд из Сидона, де Музон, де Гранпре, старый Онуфрий де Торон и Амальрик де Лузиньян. Последний со свойственной ему учтивостью промолвил:
– За честь почитаю охранять особу нашего государя, но взамен осмеливаюсь просить князя Раймунда из Триполи взять под свое начало моего младшего брата.
– У вас есть брат? – удивился Раймунд.
– Прибыл сюда несколько дней назад. Совсем юнец. Грезит о битвах и рыцарском поясе.
– С удовольствием возьму его к себе.
Амальрик молча поклонился. Брат доставлял ему множество хлопот. В душе он уже проклял ту минуту, когда решил послать де Герса с поручением к матери. Истратил все свои накопленные деньги, а толку?
Вит заявился на прошлой неделе, донельзя разгневанный на брата за его затею, о которой, конечно же, проболталась мать (ох, уж эти женщины!), и сразу же запросился обратно домой. Первая их беседа протекала бурно.
– Я не бродячий рифмоплет, высматривающий красоток побогаче! – ярился Вит. – И уж, во всяком случае, не уличная девка, чтобы так гнусно мной распоряжаться!
– Тише, тише… Ради Бога, замолчи! – умолял брата не на шутку перепуганный Амальрик. – Да не ори ты! Услышат люди, слуг полон двор…
– Да что мне люди! Я…
– Молчи, осел, и слушай тех, кто поумнее. Сейчас я все объясню… Тебе там наплели с три короба, а ты поверил… Старик де Герс совсем ополоумел…
– Ну да? – снова разъярился Вит. – Так значит, де Герс от себя с три короба наплел? Не по твоему указу?
– Ну, не совсем так… Я только…
– Без уверток! Отвечай: по твоему указу или нет? Ежели не по твоему, так я ему задам! Где он?
– Оставь его в покое. Ну и длинны же бабьи языки! А ты, братец мой, дурак… Я тебя считал за парня с головой, хотел вывести в большие люди, ты же, точно сорока верещишь, слова мне вставить не даешь, не позволяешь объяснить…
– Чего тут объяснять? Ты приволок меня сюда, возомнивши, что на меня позарится принцесса и ради меня жениху откажет. Я знаю уже, что у принцессы есть жених и…
Но докончить фразу юноше не удалось, ибо к нему подскочил Амальрик – смертельно бледный и переставший от гнева владеть собой.
– Придется мне заколоть тебя кинжалом, если ты кричать не перестанешь!… Погубишь не одного меня, но и себя в придачу, так и знай! Слуги крутятся везде, не дай Бог кто-нибудь услышит… Так вот: все твои бредни – ложь! Я ничего подобного не говорил и никаких гонцов не посылал. Де Герсу тут не глянулось, он от меня сбежал домой и в оправдание наговорил вам с матерью всякого вздора. Вольно ж вам было верить!… Ха-ха-ха!… Он притащился за тобой сюда, чтоб с твоей помощью вымолить мое прощение.
– А деньги? Деньги, что ты прислал? – не поддался Вит обману.
Амальрик пропустил вопрос мимо ушей.
– Ладно, хватит разговоров! Знаться с тобой я больше не желаю. Не место тебе в Святой земле. Можешь возвращаться домой немедля, хоть завтра, хоть сейчас…
– Ну уж нет! Раз я сюда попал, то должен заработать пояс. Без рыцарского пояса обратно домой не вернусь.
– Я силой тебя на корабль втолкну! Не дозволю, чтобы ты здесь своим глупым языком трепал!…
– Больно мне надо языком трепать! Чтобы надо мной тут все потешались?
– Пожалуй, верно, потешатся, – злобно согласился Амальрик. – Уфф! Такой пот меня прошиб со страха, что аж рубашка взмокла… Ладно, ежели ты обещаешь языка не распускать, то я согласен тебе помочь. Тут как раз подходит хороший случай: рыцарство отправляется в поход – выручать Боэмунда Антиохийского. К ним пристроиться, так можно не только отличиться и пояс заслужить, но и прихватить богатой добычи.
– Постарайся, чтоб взяли меня в поход, и я на тебя зла держать не стану. Больше мне ничего не надо. Добуду пояс – и сразу же домой!
– Куда хочешь, только с глаз моих долой!
– Не волнуйся. Я и дня лишнего тут не задержусь… Но предупреждаю: начнешь тянуть меня на королевский двор или к каким-нибудь бабенкам, сразу все выложу… Понял?
– Чтобы я тянул куда-то такого дурня?! Боже упаси! Буду счастлив узнать, что ты отсюда убрался.
– Вот и хорошо, оба останемся довольны.
Этим и закончился их разговор. Братья расстались обиженные друг на друга. Крепко досталось и старику де Герсу.
– Вы что, рехнулись, обо всем докладывать мальчишке? – наскочил на оруженосца Амальрик. – Не понимаете, какой беды он может натворить?
– Я, ваша милость, ни о чем таком не говорил, проболталась благородная госпожа Бенигна.
– Надо было ей сказать, как я велел: чтобы никто, кроме нее, не знал причины…
– Так я и сказал, как вы велели. Только ваш брат никак ехать не хотел, и благородная госпожа во всем ему призналась.
– Вот еще! Ехать не хотел! – фыркал Амальрик, бегая взад и вперед по комнате. – Да кто ж такого сопляка спрашивает о хотенье?! Снарядить в путь и вытолкать из дома… У меня теперь минуты спокойной не будет!… Де Герс!
– Слушаю, ваша милость.
– Я надеюсь пристроить его в отряд Раймунда из Триполи. Вы поедете с ним. Щенок ни разу еще в битве не был. Следите, чтобы он сраму роду нашему не учинил…
– Нет, ваша милость, сраму он не учинит, будьте покойны.
– По возможности не отступайте от мальчишки ни на шаг. Следите за каждым его словом. Постарайтесь никого к нему не допускать, чтобы он ни с кем особо не сближался и в длинные беседы не вступал… Такого болвана первый же встречный вокруг пальца обведет… Выболтает все, как на духу… Глядите, вы мне головой отвечаете за это…
Дав старику указания, Амальрик немного успокоился, а когда Раймунд согласился взять Вита к себе, соблаговолил побеседовать с братом без всякой злобы.
– Ни к мечу, ни к копью ты не привычен, – толковал он, – но беда невелика, я думаю, в этом ты поднатореешь быстро, у Лузиньянов способность к бою в крови… Все делай так, как велит де Герс. Слушайся его, как отца. Понятно? Поначалу людям на глаза не суйся и копьем впустую не размахивай, это тебе не телок в коровник загонять. А вот когда почуешь, что оружие тебе послушно, тогда лезь вперед и рубись без страха, и только старайся, чтобы начальники тебя заметили. Добудешь себе пояс – и без промедления езжай сюда. Я вздохну свободно, только когда отошлю тебя домой… Да, на будущее мне наука, как заботиться о своем семействе… Столько денег на тебя спустил, подумать страшно! И вот благодарность! Понадеяться ни на кого нельзя…