Черная роза - Костейн Томас. Страница 52

— О, если бы у меня была хоть капелька пудры для лица, чуть-чуть крема и мои лучшие духи! — Наконец она объявила: — Я готова. Склоните головы перед ее величеством королевой!

Белая ручка откинула занавес, и девушка вышла на середину юрты.

Уолтер утром видел ее, но все равно не был готов к происшедшей в ней перемене. У Мариам ярко сияли глаза. Она поклонилась молодым людям и медленно повернулась, чтобы они могли получше ее разглядеть и полюбоваться прекрасным платьем. На ней была белая туника, поверх которой она надела облегающее синее платье из чудесной шелковой ткани с разрезом до колен. Поверх этого великолепия была накинута золотистая накидка с прекрасной вышивкой. Из воротника накидки, словно стебель экзотического цветка, белела стройная шея, с которой свисал на цепочке волшебный темный сапфир.

Тристрам пожирал ее глазами, которые блестели от восхищения.

— Я тебе говорил, что она прекрасна, — задыхаясь, сказал он. — Она просто восхитительна!

— Ты прав, я ее раньше не рассмотрел как следует, — согласился Уолтер.

— Ты знаешь, мне ее хочется назвать королева Мариам, — заметил Тристрам.

Они переговаривались по-английски, и девушка спросила:

— Что вы обо мне говорите?

Когда Уолтер ей перевел, она довольно кивнула головой и улыбнулась:

— Королева Мариам? Она была королева Англии? Тогда мне хотелось бы стать королевой Мариам.

Уолтер посмотрел на Махмуда. У того глаза были такими круглыми, что казалось, они сейчас выскочат из орбит.

— Парень, ступай наружу. Зорко смотри и дай нам знать, если кто-то приблизится к юрте.

Мариам уселась между ними и осторожно подобрала юбки, чтобы не замарать их.

— Я не голодна, — сказала она. — А вы скорее садитесь ужинать. Я буду сидеть рядом с вами.

Тристрам запустил руку в котелок, достал кусок мяса и начал есть. Он ни при каких обстоятельствах не терял аппетита. Уолтер никак не мог отвести взгляда от лица девушки. Юноша залюбовался удивительно длинными и черными ресницами. Мариам посмотрела ему прямо в глаза, а потом начала изучать свои пальцы. Их кончики едва были видны под длинными обтягивающими рукавами.

Уолтера очень взволновал этот взгляд. Девушка была не только поразительно красивой, но и совершенно не похожей на всех виденных им прежде женщин. Лю Чунг называл ее Черной Розой, и Уолтер считал, что это имя очень ей подходит. Казалось, что от нее исходил острый экзотический аромат пряностей. «Черная Роза, — сказал он про себя. — Это имя ей великолепно подходит».

Мариам была довольна произведенным впечатлением и начала задавать вопросы. Нравится ли им ее костюм? Украшает ли он девушку? Есть ли у английских леди такие же красивые наряды? Когда они закончили ужин, она вскочила и исчезла за занавеской, чтобы еще украсить себя. Девушка тихо напевала трогательный мотив со странными словами:

Тристрам поднялся:

— Наш малыш Махмуд, наверное, проголодался. Пойду подежурю вместо него!

Как только Трис вышел, снова появилась Мариам. Она принесла маленькие ножницы, отделанные слоновой костью.

— У меня слишком длинные волосы, — пожаловалась она. — Я их подровняла спереди, но мне трудно справиться с ними сзади.

— Я раньше не видел этих ножниц, — заметил Уолтер. Девушка на секунду смутилась, но потом улыбнулась.

— Махмуд видит, Махмуд берет, — шепнула она.

— Я предупреждал этого негодника…

— Пожалуйста, это моя вина. Мне были нужны ножницы, и я попросила его достать их для меня. Если нужно кого-то наказать, то накажи меня. Массер Уолтер, ты меня побьешь?

Уолтеру было нелегко сохранять серьезность.

— Он не должен считать, что, если никто не искал зеркало, ему можно продолжать красть. Мне не хочется его пороть за это, но, Таффи, ты должна мне пообещать, что не станешь его подстрекать к воровству.

— Даю слово, — легкомысленно ответила девушка. — Теперь у меня есть все, что мне нужно, поэтому мне ничего не стоит дать это обещание. — Она взглянула Уолтеру в глаза и протянула ножницы: — Пожалуйста, подровняй мне волосы сзади.

Она уселась на пол, повернувшись к нему спиной, и наклонила головку, чтобы ему было удобнее стричь. Уолтер взял в руку ножницы, но помедлил, глядя на черную гриву волос.

— Я не умею, — начал протестовать юноша. — Боюсь, что я натворю что-нибудь не то. Может, будет лучше, если этим займется Трис.

— Мне будет лучше, если это сделаешь ты, — решительно заявила Мариам.

Он осторожно отстриг одну прядку, и она упала ему на ладонь.

— Сколько отстригать?

Девушка показала длину сустава на пальце:

— Вот столько, но не больше. У меня маленькая головка, и я не хочу выглядеть, как утонувшая в кувшине мышь.

Уолтер действовал медленно и очень остро ощущал ее присутствие рядом. Он видел ямочку на стройной шейке и милые розовые ушки и ощущал слабый пряный запах духов, который усиливался при каждом ее движении. Ему был незнаком этот запах. Он сильно отличался от тех духов, которыми пользовалась Ингейн. Девушка на секунду коснулась его плеча. Она сразу отстранилась, но его взору предстали нежные очертания ее округлых грудок под золотом накидки. Юноше пришлось на несколько секунд прервать работу, чтобы прийти в себя.

Интересно, она это сделала намеренно? Он постарался сразу выбросить эту мысль из головы, но ее место заняла другая. Как это сказал Антемус? «Вы оба сильные, молодые, во время такого длительного путешествия вам понадобятся женщины». Господи, почему он сейчас подумал об этом? Может, Антемус был прав? Уолтер взял себя в руки, удержавшись от того, чтобы крепко обнять девушку.

Юноше было не по себе. Для него любовь означала тихое и преданное молчаливое обожание недоступной Ингейн. Конечно, ему в голову приходили разные мысли, но только по отношению к служанкам в тавернах и дворовым девкам. Уолтер хотел быть уверенным, что его отношение к Мариам не было связано с низменными инстинктами. Неужели он может поделиться с нею мыслями и отвести ей местечко в сердце, ранее принадлежавшем исключительно Ингейн?

— Почему ты молчишь? — спросила Мариам.

— Мне хочется постричь тебя хорошо, чтобы ты не была похожа на утонувшую мышь.

— Я уверена, что ты думаешь о том, что мои черные волосы совсем не похожи на золотистые кудри твоей леди Ингейн.

В юрте повисла тишина.

Уолтер почувствовал, что ему нетрудно говорить на эту тему:

— Я думаю о ней очень редко. Я так много мечтаю о будущем, что прошлое постепенно стирается из памяти.

— Тогда тебе нужно время от времени думать обо мне, потому что я часть вашего будущего, и вам не удастся избавиться от меня еще очень долго. — Девушка помолчала. — Ты намерен на ней жениться после возвращения в Англию?

— Когда я уезжал из дома, она собиралась выйти замуж за другого. За моего сводного брата.

— Трис мне об этом не сказал, — заметила девушка после долгого молчания.

— Я не уверен, что он об этом знает. Мне… Мне было неприятно рассуждать об этом.

— Она действительно так прекрасна? Тогда она, видимо, достойна твоего преклонения.

— Да, она очень красива.

— А этот сводный брат… Он похож на тебя? Уолтер рассмеялся.

— Нет, он совершенно другой. Он — темноволосый, с длинным норманнским носом. Я к нему отношусь так же, как ты относишься к сестрам Антемуса. — Он решил ей еще кое-что добавить. — Когда умер отец, брату достались все поместья. Его мать иностранка, я ее ненавижу!