Черная роза - Костейн Томас. Страница 88

Хортима был морской волк с широким плоским лицом. Когда-то у него через все лицо появился шрам от удара сабли. В данный момент ему приходилось нелегко. У него был долг одному из обитателей острова, но он не смог расплатиться. Кредитор его выследил и нарисовал вокруг него круг на берегу. Согласно местному закону, он не мог выйти за пределы очерченного круга до тех пор, пока не будет выплачен долг. Поэтому старый морской волк уже несколько дней провел в плену на свежем воздухе. Ему поставили топчан, на котором он спал. Мухи тучами летали над блюдами с едой, которую ему приносили доброхоты. Одна ящерица решила добровольно разделить с ним заключение. От Хортимы дурно пахло, и он выглядел несчастным.

Оба посетителя вступили с ним в громкие переговоры. Чилпрата был прав, говоря, что Хортима не посмеет спорить, и в конце концов он действительно мрачно кивнул в знак согласия. Теперь следовало выплатить долг, и они позвали кредитора — мелкого купца. У того с собой была керамическая бутылочка с чернилами и заточенное гусиное перо. С ним было трудно о чем-то условиться, и начались шумные споры.

Мариам была неподалеку и видела, как кредитор разостлал на земле небольшой кусок ткани. Четверо мужчин присели на корточки и положили правые руки под ткань. Что они делали? Мариам сначала ничего не понимала и только потом сообразила, что таким образом они пытались достичь соглашения. Она заметила, как их пальцы двигаются под тканью. После каждого быстрого движения наступала длинная пауза, руки замирали, лица при этом были очень серьезны и напряжены. Затем медленно начинал двигаться другой палец.

Так продолжалось добрых полчаса, а потом кредитор поднялся, бросил тряпку в воздух и поднял вверх правую руку. Соглашение заключили. Остальные участники сделки тоже встали.

Мариам сильно волновалась, но все равно не могла удержаться от смеха, настолько все вокруг было нелепым. Мужчины не обращали на нее никакого внимания. Хортима выскочил из круга и начал его стирать голой пяткой. Кредитор завершил сделку, написав пальцем на песке фразу «Долг выплачен» на языке Марагхи.

Мариам вдруг осознала важность этой написанной фразы и снова рассмеялась, почувствовав уверенность, что ее долгое ожидание наконец подходит к концу.

Чилпрат тоже засмеялся. Он кивнул Мариам и сказал:

— Мы поклялись Шри-гунди, Счастливым Камнем. Все решено. Моя маленькая гостья с бледной кожей вскоре отправится в путешествие.

Мариам ничего не поняла, но уловила по голосу, что он ей что-то обещает.

«Мне кажется, что мы наконец скоро окажемся в Лондоне», — подумала она.

Пока судно нагружали, прошло два напряженных и тоскливых дня. Правда, им стало легче жить, потому что Чилпрат стал к ним относиться лучше, а его жена даже угощала их едой. Сотни раз в день Мариам подхватывала сына на руки и шептала:

— Наконец, мой малыш Уолтер, мы привезем тебя к твоему отцу.

Она нарядно его одевала, чтобы он был готов отправиться в путешествие немедленно. Он был так хорош и так похож на мальчика из Антиохии в своей белой курточке и свободных штанишках, но Мариам неизвестно зачем сшила ему шапочку, какую обычно носили маленькие мальчики в Англии.

Она так боялась, что судно отплывет без них, что не позволяла Махмуду куда-либо уходить с малышом. Мальчик ничего не понимал и таращил глазенки, пытаясь увидеть за ширмой своего темнокожего друга, который понесет его погулять. Он все ждал Махмуда, пока не заснул от усталости. Мариам на секунду вышла, а когда вернулась, малыш спал, положив головку на край подстилки. Чи понимал, что его дружок грустит, и лежал рядом с ним.

Наконец коней погрузили и крепко привязали на нижней палубе. Настал момент отправления. Мариам проводили на судно. Малыш сидел у Махмуда на плечах. Им отвели небольшую каюту, где были спешно побелены стены. Там была складная постель и разбитый кувшин для умывания.

Мариам увидела Хортиму, одетого только в желтую набедренную повязку. Он стоял на корме, дико потел и выкрикивал громкие приказания команде. Махмуд потянул носом и сказал:

— Леди Майям, грязное судно.

Но Мариам не унывала. Ее не страшили неудобства. Она думала, что вскоре их скитания подойдут к кончу. Она взглянула на небо, где яростно светило солнце, и счастливая улыбка осветила ее бледное худенькое лицо.

Глава 14. ЛИТТЛ-ТАММИТ

Уолтер решил уйти, когда Ингейн прибудет в Герни. Ему казалось, что она выбрала бы другое убежище, если бы знала о его возвращении. Его присутствие может осложнить ссору с мужем. Эдмонд его всегда ненавидел и будет буйствовать, услышав, что они живут под одной крышей.

Пусть ей все объяснит дед. Если она захочет уехать, то сможет это сделать, не повидав его.

Он стоял в зарослях туи на краю пруда и видел, как приближалась Ингейн в окружении нескольких охранников. Позади ехали четверо слуг на мулах. Было очевидно, что она покидала Булейр не в спешке. Все было тщательно продумано, иначе у нее не было бы такого сопровождения.

Уолтер видел Ингейн издали, но у него создалось впечатление, что она не изменилась. Она прямо восседала в седле, и ветерок играл прядкой золотых волос. Уолтер слышал, как она свистнула, и сокол сел на перчатку. Потом Ингейн отчетливо отдала какой-то приказ. Неизвестно, по каким причинам она покинула Булейр, но ее дух не был сломлен.

Он подождал два часа и теперь внимательно поглядывал на дом, думая, что гости снова сядут на коней и поедут искать более подходящее пристанище. Но он ошибся. Коней и мулов повели к пруду и пустили пастись за оградой. Увидев Уолтера, грум с крестом на рукаве перестал посвистывать и поклонился ему. Погода начала портиться, и над поместьем нависла черная туча. Уолтер решил, что ему пора возвращаться.

Слуги пытались починить подъемный мост. Они заменяли проржавевшие цепи крепкими новыми веревками. Казалось, дед считал, что может возникнуть необходимость защищать старый дом. Люди весело напевали во время работы.

Когда Уолтер вошел в дом, ему встретилась Вульфа. От возмущения она мяла в руках широкую юбку. Но служанка не стала обращаться к Уолтеру.

— Что случилось? — спросил молодой человек.

— Мастер! Она будет жить в комнате вашей матери!

— Но у нас нет другого помещения для этой леди, — ответил он, подумав. — Это самая большая и светлая комната.

— Но, мастер, она там все меняет! — Вульфа говорила так, будто ей пришлось присутствовать при совершении святотатства. — С ней ребенок и две служанки. Стало похоже на обычную комнату в таверне.

— Вульфа, тут ничего не поделаешь. Графиня — наша гостья, и мы должны быть к ней снисходительны.

— Ей кажется, — сказала служанка, облизнув губы, что эта комната недостаточно для нее хороша. С кровати убрали одеяла и постели застелили шелком, который она привезла с собой. На стене повесили драпировки. Она говорит, что делает это, чтобы вокруг стало повеселее. Мастер, я не могу этого вынести!

— Пока госпожа находится в нашем доме, ее желания — закон. И ты должна с этим примириться.

Когда он проходил мимо материнской спальни, дверь туда была открыта, и он услышал оживленные голоса. До него донесся голос Ингейн:

— Агнес, почему до сих пор не распаковала мои туалетные принадлежности? Глупая девка, где мой футлярчик с ароматическими шариками? Пошевеливайся! Я должна сегодня хорошо выглядеть!

Уолтер решил, что ему тоже следует прилично выглядеть. В углу его комнаты стоял грубо сколоченный деревянный шкаф, набитый новой одеждой. Много красивых предметов туалета висели на крюках, вбитых в неполированные стены из дуба. Все эти вещи он купил во время остановок в Венеции и Париже. Но до сих пор ему в голову не приходило надеть хоть один из этих красивых нарядов.

Молодой человек выбрал сверхмодный костюм, он был уверен, что костюм ему удивительно идет. Тунику из синего атласа с подложенными плечами украшал речной жемчуг. Туника сильно обтягивала его фигуру, поэтому он осторожно застегивал золотые пуговицы спереди. На длинных рукавах была великолепная вышивка, воздушные манжеты доходили почти до кончиков пальцев. На стройных ногах были надеты узкие чулки из белой камки, которые облегали ноги, как чешуйки луковицу. Это был вызов существующей моде — англичане носили свободные гамаши, а поверх, на теле, — длинные накидки, доходившие почти до самой земли. Но Уолтера это не смущало, потому что он был уверен, что новая мода вскоре дойдет до Англии и он станет в этом пионером.