Оборот третий. Яйца Нимиры (СИ) - Криптонов Василий. Страница 30

Серий примерно сто эти двое пытались поцеловаться, потом ещё сто — потрахаться. Я давился супом, бабушка комментировала происходящее на экране, время от времени вспоминая обо мне и наставляя: «Кушай как следует, Костя! Не отвлекайся!». А потом наступала осень, и меня увозили домой. Чем там у них в сериале всё заканчивалось, я так ни разу и не узнал. Впрочем, не факт, что самое интересное вообще бы показали.

Так вот, хозяева клуба явно были фанатами девушек с точками на лбу — те обожали танцевать под такую музыку. Они, по-моему, вообще всю дорогу танцевали — делая перерывы только на то, чтобы в очередной раз не суметь поцеловаться с миллионером, или рассказать кому-нибудь о том, как не сумели поцеловаться с миллионером. Бабушка называла это: «Ох, бедненькая! Вот жестокая судьба!», а я, пока обедал, успевал придумать минимум пятнадцать вариантов выхода из положения. Однажды, по малолетству, попробовал озвучить часть вариантов бабушке. Бабушка сказала: «О боже», выпила сердечных капель и позвонила маме. Больше я свои новаторские идеи вслух не озвучивал.

— Ты чего? — спросила Диана. Она недоумённо смотрела на меня — замершего на пороге.

— Ностальгия, — объяснил я, — молодость вспомнил. Я тебе говорил, что был когда-то танцором диско?

Диана, не ответив, молча шагнула через порог.

— Ну и ладно, — проворчал я, — не хочешь — не слушай. Филеасу расскажу, — и шагнул вслед за ней.

Мы попали в небольшой полутёмный тамбур.

Дверь позади мягко захлопнулась, а навстречу нам из глубины помещения выступил парень, показавшийся мне родным братом одного из тех, что приставали на улице. Такая же бычья шея, кожаная куртка и штаны вроде спортивных. У этого, правда, из-под штанин выглядывали начищенные туфли, а на шее сверкала цепочка толщиной с палец. Серьёзный пацан, сразу видно.

— Приглашения? — уставившись на нас, спросил он.

— Что?.. Ах, приглашения… — Я полез в карман рубашки. Пошарил. Заглянул. С надеждой посмотрел на Диану: — Ты приглашения не брала?

Диана покачала головой.

— Блин, ну надо же! Забыли. Слушай, брат, — я извлёк из кармана штанов водительские права, — забыли мы приглашения, прикинь! Пропусти по удостоверению, ладно? Чтобы нам твоё начальство не беспокоить.

Парень заглянул в права. Я сделал вид, что похож на свою фотку двухлетней давности, с выпученными глазами и офигевшим выражением лица — дай бог здоровья фотоавтомату в районном ГИБДД.

А Диана с нажимом сказала:

— Парень, мы торопимся. Долго будешь в дверях держать? — и как бы невзначай продемонстрировала рукоять торчащего из-за пояса юбки пистолета.

Вот что у альянсовцев не отнять — если не их самих, то оружие точно во всей Нимире сходу узнают и уважают. Я, по крайней мере, равнодушных пока не встречал.

— Проходите, — едва глянув на пистолет, сказал парень. Громко скрипнул извилиной, что-то припоминая, и добавил: — Пожалуйста. — Спохватился: — Вам, это. Может, подсказать чего? Мы, так-то, не нарушаем.

— Это вы молодцы, — похвалил я. — Знаем, что не нарушаете. Мы, на самом деле, не к вам, не беспокойся. Выслеживаем, понимаешь, одного кадра, но светиться нам нельзя. Под прикрытием работаем — потому и одеты не по форме. Программа защиты свидетелей, сечёшь?

— Угу, — ещё раз отчётливо скрипнув извилиной, соврал парень.

Я одобрительно кивнул:

— Молодец. Куда нам? Туда? — мотнул головой в сторону, где, по моему разумению, могла находиться Робин.

Парень развёл руками:

— Дак, смотря что нужно. Общий зал — там, приватные кабины — направо.

— Начнём с общего, — решил я. — Мы, агенты Альянса, всегда ставим общественное выше личного, — и, увлекая за собой Диану, решительно двинулся налево — к большой арке, перегороженной занавесом.

Музыка доносилась оттуда. Когда я откинул занавес, едва не оглох.

За занавесом находился круглый зал — не сказать, чтобы сильно большой, человек на сто. В глубине зала разноцветные прожекторы освещали сцену. Часть сцены занимали люди в костюмах из тёмно-красной переливчатой ткани, расшитой золотыми нитками. Люди были вооружены музыкальными инструментами — оглушающие звуки из бабушкиного сериала издавали они. А у края сцены, в свете прожекторов, кружилась девушка, замысловато изгибаясь и размахивая полупрозрачными одеждами. Лицо танцовщицы закрывала маска. А в зале происходил местный аналог дискотеки. Девушки пытались повторять движения танцовщицы, у некоторых даже получалось, а мужики топтались около партнёрш. Всё как у нас, в общем.

Вдоль стены, окружающей зал, стояли низкие диваны, перед ними — столики. За столиками выпивали и курили — кто сигареты, кто что-то вроде кальянов. В воздухе висел дым. По сравнению с Серенью — жить можно, но не сказать, чтобы очень хочется. Моя бы воля — свалил бы отсюда обратно к поленнице, там всё так хорошо начиналось! Зараза ты, Робин, всё-таки.

Диана ухватила меня под руку и повлекла к свободному столику у дальней стены. Прямо перед столиком торчала колонна, подпирающая потолок — возможно, поэтому он оказался незанятым. Мы сели.

— Ну? — сказала Диана.

— Гну, — с готовностью отозвался я. — Давай, теперь моя очередь: танк!

Диана грустно покачала головой. И доложила:

— Робин я не вижу.

— Я тоже. Надо посмотреть получше. У тебя бинокля нет?

— Костя, блин! Такое впечатление, что это мне три дня жить осталось!

— Уже не три, а два с половиной, — поправил я. — Хотя, конечно, смотря от чего считать. О! Придумал. Давай потанцуем, пока я живой?

По выражению лица Дианы понял, что сейчас мне начнут выцарапывать глаза. Вздохнул:

— Блин. И почему красивые девушки такие нервные?.. Знаю я, где твоя Робин, знаю. Успокойся.

— Где? — встрепенулась Диана.

— Да элементарно, Ватсон. Вот потанцуем — и сразу к ней! Обещаю, — и я галантно подал Диане руку.

Глава 22

Н-да, танцевать с Дианой я буду, видимо, в каком-то следующем перерождении. Впрочем, особо на это и не рассчитывал. Дурака валял — как обычно. А Диана прямо взбеленилась:

— Прекрати ерунду пороть! Одной ногой в гробу, а всё туда же. — Попыталась хлопнуть меня по руке, но я был настороже и отдёрнул ладонь.

Диана врезала по столешнице. Зашипела от боли и уставилась на меня. Я развёл руками:

— Не, ну не хочешь — как хочешь, кого-нибудь другого приглашу.

— Где Робин? — прошипела Диана.

Я вздохнул:

— Да вон она, — и кивнул в сторону сцены.

— Танцовщица? — нахмурилась Диана. — А почему ты сразу не сказал?

— Да не! Танцовщица высокая, а Робин — ниже Фионы. И волосы у неё чёрные, а не золотые. Робин — вон тот мужик, который в трубу дудит, видишь? — Я указал на лысого приземистого толстячка лет пятидесяти. — Переоделась только.

Диана вздохнула:

— Всё ясно. Ты переживаешь, что, когда помрёшь, мне будет не хватать твоих искромётных шуток, и создаёшь запас. Так?

— Ничего-то от тебя не скроешь! — восхитился я. — И как, круто у меня получается?

Диана покачала головой:

— Если тебе настолько наплевать на собственное состояние, мог бы сказать об этом сразу. Мы бы никуда не пошли.

— Ладно, всё, — сдался я, — уже и пошутить нельзя! Робин — в какой-то из приватных кабин.

Диана посмотрела на меня с недоумением:

— То есть?

— Ну, охранник ясно сказал, что у них тут есть общий зал, а есть приватные кабины. В зале Робин нет — значит, она в кабине. Очевидно же.

— Угу, — медленно произнесла Диана. — Ну да, может, ты и прав. Но только что нам с этим делать? Распахивать двери и в каждую кабину заглядывать?

Я поморщился:

— Да что ж ты такая нервная, всё бы тебе распахивать! Погоди, сейчас придумаем что-нибудь.

Пока я оглядывался по сторонам, придумывая, к нам подошёл официант:

— Господа желают что-нибудь выпить?

— Ещё как желают, — опередил Диану я. — Два больших «Лонг-Айленда» и чипсы со вкусом креветок. И кальян.

— «Лонг-Айлендов» нету, — почему-то обиженно сказал официант.