Игра разума. Как Клод Шеннон изобрел информационный век - Сони Джимми. Страница 45

Таким образом, не ограничившись маленькой узкоспециализированной группой читателей «Технического журнала “Лабораторий Белла”, обсуждение появления теории информации охватило все математическое и инженерное сообщества. Но больше всего этим сообщением заинтересовался один конкретный читатель, который станет самым главным популяризатором творчества Шеннона: Уоррен Уивер, директор департамента естественных наук Фонда Рокфеллера, один из главных спонсоров научных и математических исследований, проводившихся в стране.

Уивер уже появлялся в жизни Шеннона, когда при поддержке Торнтона Фрая и Вэнивара Буша предоставил Шеннону контракт на работу в области управления огнем в годы войны. На этот раз он сыграет еще более значительную роль в карьере Шеннона, как бизнес-ментор. Именно он стоял за проектом публикации книги «Математическая теория связи» – книги, которая сделает для теории информации гораздо больше, чем могла сделать просто статья в техническом журнале.

Эти двое встретились осенью 1948 года и обсудили данную теорию. Уивер, возможно, в силу излишнего энтузиазма, видел мир, в котором теория информация могла помочь задействовать компьютеры, в ходе противостояния стран в годы «холодной войны», позволив мгновенно переводить советские документы на английский. Вдохновленный этими идеями, он, как мог, расхваливал работу Шеннона главе фонда Рокфеллера Честеру Барнарду. В начале 1949 года Уивер отправил Барнарду свой собственный любительский вариант «толкования» «Математической теории связи».

«Уивер стал толкователем идей Шеннона практически случайно» – так гласит история. Действительно случайно: аналитическая записка Уивера могла стать еще одним забытым внутренним документом или непрочитанной статьей в журнале, если бы не вмешательство двух людей – Луи Риденура, декана выпускного факультета Иллинойского университета, и Уилбура Шрамма, возглавлявшего исследовательский институт при университете.

Риденур многие годы посвятил изучению вопросов, лежащих на пересечении двух областей – физики и геополитики. В годы Второй мировой войны он работал в знаменитой радиационной лаборатории Массачусетского технологического института, перед которой изначально были поставлены масштабные задачи, в частности, довести до совершенства технологию радара, выпускавшегося в массовом производстве, чтобы отражать атаки немецких люфтваффе, бомбивших Англию. Лаборатория изначально существовала на деньги Альфреда Лумиса, миллионера-финансиста, юриста и физика-самоучки. В ней была создана большая часть радаров, применявшихся для обнаружения немецких подводных лодок, а ее ученые и инженеры составили ядро Манхэттенского проекта. Как позднее метко выразился директор лаборатории Ли Дабридж, «радар выиграл войну, атомная бомба завершила ее». Это был мир военной физики.

Уивер встретился с Риденуром во время своей поездки в город Урбана-Шампейн, штат Иллинойс, куда он приехал, чтобы понять, должен ли фонд Рокфеллера финансировать университетскую программу исследований в области биологии. Он поделился с Риденуром копией своей версии работы Шеннона. Тот, в свою очередь, передал его текст Шрамму, еще одной из самых ярких звезд Иллинойского университета, чей институт исследований в области связи уже начал закладывать основы связи как формальной области знаний. По некоторым сведениям, первый ученый в области связи, Шрамм, основал знаменитую на весь мир писательскую мастерскую Университета Айовы, откуда вышли такие писатели, как Роберт Пенн Уоррен и Мэрилин Робинсон.

Для Шрамма выбор такого научного направления, как коммуникация, явился, в некотором смысле, иронией судьбы. Неудачно проведенная в детстве операция по удалению миндалин привела к тому, что он стал сильно заикаться. И это так смущало его, что, будучи выбран выпускником, произносящим прощальную речь, он предпочел не говорить, а играть на флейте. Несмотря на проблемы с речью, он с отличием окончил колледж Мариетта, став членом общества «Фи-Бета-Каппа», защитил магистерскую диссертацию в Гарварде и получил докторскую степень в области американской литературы в Университете Айовы, одновременно проходя курс лечения от заикания в знаменитой клинике Айовы. В многочисленные академические обязанности Шрамма входил в том числе контроль работы издательства Иллинойского университета. Вдохновленный Риденуром, он увидел возможность представить широкой публике работу «Математическая теория связи». Его мотивы, так же как и мотивы Риденура, были чисто практическими. Институт Шрамма всячески пытался доказать серьезность зарождавшейся области «исследований связи». Риденур знал, что Иллинойский университет обсуждал покупку компьютера. Книга с именами Уоррена Уивера и Клода Шеннона, опубликованная университетским издательством, была бы идеальным дополнением к «новой серии лекций, проводимых создателями компьютеров», позволив и Риденуру, и Шрамму довести до конца свои проекты.

Но какими бы ни были мотивы, книга стала реальностью. По сравнительно скромным стандартам университетского издательства, книга имела оглушительный успех. Вышедшая в 1949 году, спустя год после того, как теория Шеннона была оглашена, за первые четыре года книга «Математическая теория связи» была распродана в количестве 6000 экземпляров, а к 1990 году продажи составили свыше 51 000 экземпляров, что сделало книгу одним из самых продаваемых академических изданий, опубликованных университетом.

Одна часть книги была написана Шенноном, а две другие – Уивером: в части I была отражена оригинальная работа Шеннона 1948 года; части II и III были попыткой Уивера объяснить теорию максимально доступным для широкой публики языком. Сама компоновка книги создавала ненамеренное впечатление об Уивере как о ключевом двигателе идей теории информации. Специалисты и эксперты будут в последующие десятилетия называть авторами теории информации Шеннона и Уивера. Но Уивер всегда был строг к любым неточностям. Он быстро исправлял ошибки и однажды сказал Риденуру: «Никто другой не осознает более четко, чем я, что мой вклад в это дело ничтожен по сравнению со вкладом Шеннона». На самом деле единственное, что беспокоило Уивера в связи с книгой, это то, что его роль в продвижении теории информации была сильно преувеличена.

Так как написанная им часть книги была фактически предисловием к работе Шеннона, она должна была идти первой: «В книгу легко можно было включить короткое объяснение (возможно, лучше всего это сделал бы я?), где я бы извинился за то, что моя самая скромная часть книги идет первой, объяснил, почему это нужно, а также выразил огромную надежду на то, что все это будет способствовать изучению действительно серьезной и важной части книги».

Пока Уивер переживал из-за того, что, возможно, приобрел имидж человека, гревшегося в лучах чужой славы, Шрамм и Риденур ликовали. Издание книги дало им все то, чего они желали. К 1952 году Иллинойский университет смог приобрести цифровой компьютер и одновременно получил крупный федеральный контракт на исследования в области «теории связи».

Публикация книги «Математическая теория связи» является одним из определяющих моментов в истории теории информации, и не только по причине ее коммерческого успеха.

Само ее название несло важное сообщение: всего за год оригинальная работа Шеннона в области математической теории связи стала определяющим фундаментальным трудом – «Математической теорией связи». Как отмечал специалист в области электрической инженерии и информационной теории Роберт Галлагер, переход из статуса рядовой статьи в техническом журнале до основополагающей научной книги было свидетельством превосходства данной научной работы. Это говорило о растущем признании теории Шеннона научным сообществом и о рождении новой науки.