Игра разума. Как Клод Шеннон изобрел информационный век - Сони Джимми. Страница 49

Примерно десять лет работы вылились в семьдесят семь страниц научного труда по теории информации, и работа эта была результативной по всем статьям. Шеннон снискал свою долю славы и по праву заслужил звание первоклассного теоретика. Его работа стала трамплином для исследований других ученых – знак того, что он заложил важные основы данной дисциплины. Он сделал себе имя, находясь во взыскательном и закрытом мире «Лабораторий Белла». Тот 1948 год стал поворотным в профессиональной карьере Шеннона. Но не только математика оказала влияние на его жизнь в ту осень.

Джон Пирс, помимо того, что был партнером Шеннона по интеллектуальным спорам, сыграл еще одну важную роль в его жизни – в том, что касается сердечных интересов. Пирс стал тем, кто не напрямую свел Шеннона с его будущей женой, Бетти Мур, молодым аналитиком из «Лабораторий Белла». Пирс был непосредственным руководителем Мур, а Шеннон случайно заговорил с ней, направляясь к Пирсу. Каким бы немногословным он ни казался, Шеннон все же сумел набраться смелости и пригласить Бетти на ужин. За этим ужином последовал второй, а потом и третий, пока в итоге они не стали ужинать вместе каждый вечер.

Он очаровал ее, и их обоих, похоже, роднило чувство ироничной отчужденности – ощущение, что мир словно сговорился, чтобы веселить их. По мере того как их свидания становились длиннее и чаще, они начали проводить время то у него, в Вест-Виллидж, то у нее, на Восточной 18-й улице. Там эти двое занимались своим любимым делом: математикой и музыкой. «Я играла на фортепиано, а он – на кларнете, – вспоминала она, – мы возвращались домой после работы, находили ноты для двух инструментов и с удовольствием играли дуэтом».

Бетти родилась 14 апреля 1922 года и была единственным ребенком в семье. В ее раннем детстве семья жила на Стейтен-Айленд, но впоследствии они переехали на Манхэттен. Мать и тетя Бетти Мур эмигрировали в Америку из Венгрии, поэтому в детские годы она слышала в основном венгерскую речь или английскую с заметным акцентом. Подобно большинству иммигрантов, ее семья отчаянно стремилась найти точку опоры в новой для себя стране, и они, как и все в то время, сильно пострадали в годы Великой депрессии. Отец Бетти пережил период безработицы и в конечном счете вошел в административно-технический штат газеты «Нью-Йорк Таймс». Ее мать нашла более стабильную работу в меховом бизнесе, хоть ей и пришлось бросить учебу, чтобы прокормить семью.

Денег всегда не хватало. Когда разразилась Депрессия, они чуть не потеряли дом. Но программа «нового курса» для домовладельцев спасла семью от потери права выкупа. Этот момент Бетти не забудет никогда. Как вспоминала ее дочь: «Моя мама всю жизнь была благодарна Франклину Делано Рузвельту, его “новому курсу” и предпринятым им мерам защиты населения. Они смогли сохранить свой дом и выжить».

Бетти посещала католические школы, но не из-за какой-то особой религиозности ее родителей. Ее мать была католичкой, отец принадлежал к англиканской протестантской церкви, но им пришлось выбирать католические школы для Бетти, потому что ближайшая к ним государственная средняя школа неожиданно закрылась. Бетти проявила себя как способная ученица, и к моменту окончания школы несколько колледжей предложили ей поступление и стипендию.

Для себя она выбрала Корнуэльский университет, но стипендии не хватало на всю стоимость обучения, а родители не могли ей помочь. Поэтому, когда она получила письмо с предложением полной оплаты обучения в женском колледже в Нью-Джерси – вместе с предложением о работе, – Бетти расплакалась от счастья. Теперь она могла посещать занятия в колледже, расположенном недалеко от дома, и даже посылать часть денег родителям. Ее дочь Пегги вспоминала: «Это событие изменило ее жизнь».

Бетти Мур изучала математику в колледже Нью-Джерси (теперь это Дуглас-колледж Ратгерского университета). Подобно большинству колледжей в то время, он все еще восстанавливался после Депрессии. Штат сотрудников и финансирование были урезаны, и ощущение финансовой нестабильности пронизывало жизнь кампуса. Но ко второму году обучения Мур экономические проблемы отошли на второй план. Америка вступила в войну, и кампус мобилизовал свои силы в поддержку фронта: «Студенты и члены факультетов создавали организации, оказывающие помощь, готовили перевязочный материал и работали на предприятиях, поставляющих военную продукцию».

Бетти была деловитой, сообразительной и обладала насмешливым складом ума. Она была страстным книгочеем, и те, кто знал ее, выделяли ее как необычайно яркого человека. Выбор ею профилирующего предмета хорошо подходил той эпохе, и она «к счастью, получила хорошие оценки». Как она вспоминала, «в тот момент были очень востребованы специалисты с математическим образованием, особенно женщины, потому что все мужчины служили в армии». «Лаборатории Белла» были одной из тех компаний, которые искали любых талантливых выпускников в этой области. Накануне получения диплома Бетти приняла «лучшее предложение работы, которое… когда-либо получала» от «Лабораторий Белла».

Она начала работать в математическом отделе, сконцентрировавшись на исследовании микроволн, а затем перешла в быстро растущую группу, занимавшуюся радарами. «Работать там было очень увлекательно, – вспоминала она. – Учитывая все происходящее вокруг нас, мы были очень счастливыми людьми». Она вернулась домой к родителям и продолжила помогать им по хозяйству. В той или иной степени Бетти будет помогать своим родителям до конца их жизни.

О Клоде того времени она скажет, что «он был очень тихим и обладал удивительным чувством юмора». Их роман начался как раз в тот период, когда Шеннон уже приобретал известность благодаря своей теории информации. Но, похоже, его слава совсем не мешала их зарождавшимся чувствам. Частично потому, что Шеннон сильно увлекся Бетти. Прошло семь лет с момента распада его брака с Нормой, и в этот раз отношения развивались так же стремительно. Бетти и Клод встретились осенью 1948 года, а в начале 1949 года Клод сделал ей предложение – в своей «не слишком торжественной манере», как вспоминала Бетти. Она дала согласие, и 22 марта они поженились. Свадьба была скромной. Как рассказывала Бетти, единственным гостем «от семьи Клода была его сестра Кэтрин». Новобрачные вскоре уехали из города и перебрались в Морристаун, штат Нью-Джерси, поближе к новому филиалу «Лабораторий Белла» в Мюррей-хилл.

Почти все, кто знал эту пару, подтверждали, насколько Бетти и Клод Шеннон подходили друг другу – во всех отношениях. Он не только был счастлив рядом с ней. Бетти и Клод также стали партнерами по работе. Альберт Эйнштейн когда-то сказал ставшую знаменитой фразу о своей жене, Милеве Марич: «Я не могу без своей жены. Она решает за меня все математические задачи». Работа Клода была по большей части личным проектом, но Бетти однозначно помогла ему успешно завершить ее. Она стала одним из его ближайших советчиков при решении математических проблем. Она искала справочный материал, записывала его мысли и, что немаловажно, редактировала написанное.

Таланты Шеннона были такими же разнообразными, как и у Эйнштейна: способность четко оценить масштаб задачи и направления деятельности, не сильно концентрируясь на пошаговых деталях. Как он сам определил это: «Думаю, что я прежде ухватываю идею, а не ее символическое прочтение. Я пытаюсь понять, что делать дальше. Уравнения приходят позже». Так же как и Эйнштейн, он нуждался в тестовом слушателе – роль, которую Бетти исполняла идеально. Его коллега Дэвид Слипиан вспоминал: «Нельзя сказать, что он знал математику очень глубоко. Но он мог изобрести все, что ему было нужно». Роберт Галлагер, еще один его коллега, был еще более откровенен: «У него были какие-то сверхъестественные способности. Он мог видеть корень проблемы. Он мог сказать: “Вот это должно быть верным…” И обычно он оказывался прав… Вы не сможете разработать целую отрасль знаний из ничего, если не обладаете феноменальной прозорливостью».