Сказка - Кинг Стивен. Страница 138

Я посмотрел на Лию.

— Ты поняла его?

Она кивнула. Ее лицо было мертвенно-бледным. Язва, через которую она принимала пищу, темнела на нем, как родимое пятно.

Я повернулся к Эрис.

— А ты?

— Губитель Летучих, — сказала она. — С ним еще четыре человека. Идут во тьму. Или, может, он сказал «ведьма». Тогда, думаю, он имеет в виду Петру, эту сучку с родинкой на лице, которая сидела рядом с ними в ложе. Еще он сказал, что принцесса знает дорогу. И что-то о Белле и Арабелле.

— Что они скоро поцелуются, — сказала Джая, и Персиваль кивнул.

— Позаботься о нем, Джая. Уведи его отсюда.

— Я так и сделаю, если он действительно знает дорогу. И сделай так, чтобы я тебя снова увидела. И всех вас. — Она наклонилась и быстро погладила Радар по голове, будто прощаясь.

Лия отвела нас с винтовой лестницы к другому коридору. Она остановилась у двери, открыла ее, покачала головой и пошла дальше.

— Она действительно знает, куда идет? — прошептала Эрис.

— Думаю, да.

— Ты просто на это надеешься.

— Прошло уже много времени с тех пор, как она была здесь.

Мы подошли к еще одной двери. Ничего. Потом к еще одной. Заглянув в эту комнату, Лия поманила меня пальцем. Там было темно, и она указала на кобуру со спичками, который я взял на кухне. Я попытался зажечь одну из них о зад своих штанов — классный трюк, который я видел у какого-то старого ковбоя в фильме на TКM. Когда это не сработало, я зажег ее о грубый камень рядом с дверью и поднял вверх. Комната была обшита деревянными панелями, а не облицована камнем, и доверху заполнена одеждой: униформой, белыми поварскими халатами, комбинезонами и шерстяными рубашками. Груда изъеденных молью коричневых платьев на вешалках лежала под чередой деревянных штырей — вероятно, сброшенная оттуда. В углу стояла коробка с белыми перчатками, пожелтевшими от времени.

Лия уже пересекала комнату, Радар следовала за ней, но оглядывалась на меня. Я зажег еще одну спичку и последовал за ними. Лия встала на цыпочки, ухватилась за два штыря и потянула. Ничего не произошло. Отступив назад, она жестом подозвала меня.

Отдав коробок со спичками Эрис, я схватился за штыри и дернул. Ничего не произошло, но я почувствовал, как они слегка подались навстречу. Потянул сильнее, и вся стена сдвинулась наружу, обдав нас порывом спертого воздуха. Скрытые петли завизжали. Эрис зажгла еще одну спичку, и я увидел паутину — не целую, а свисающую серыми клочьями. Смысл этого, прибавленный к куче скинутых платьев, был ясен: кто-то прошел здесь до нас. Я зажег еще одну спичку и наклонился — в густой пыли виднелись переплетающиеся следы. Если бы я был блестящим детективом, как Шерлок Холмс, я, возможно, смог бы вычислить, сколько человек прошло через эту потайную дверь, может даже насколько они опередили нас, но я не был Шерлоком. Я, правда, понял, что они, должно быть, тащили что-то тяжелое, судя по тому, как были смазаны следы — как будто они плелись, а не шли. Я сразу вспомнил о причудливом паланкине Губителя Летучих.

Длинная лестница вела вниз, постепенно сворачивая влево. В пыли по-прежнему были следы. Далеко внизу я видел тусклый свет, но не от газовых ламп — он был не белым, а зеленоватым. Мне это не очень нравилось. Еще меньше мне понравился шепот, соткавшийся в воздухе передо мной.

— Твой отец умирает в собственном дерьме, — говорил он.

Эрис отрывисто вдохнула:

— Голоса вернулись.

— Не слушай их, — сказал я.

— Почему бы тебе не приказать мне не дышать, принц Чарли?

Лия поманила нас за собой. Мы начали спускаться по лестнице. Радар тревожно заскулила, и я предположил, что она тоже может слышать голоса.

Мы спускались вниз. Зеленый свет становился все сильнее. Он шел от стен — сочился со стен. Голоса тоже делались сильнее, и они говорили неприятные вещи. В том числе о моих злых проделках с Берти Бердом. Эрис плакала позади меня, очень тихо, а один раз пробормотала: «Прошу тебя, прекрати. Я этого не хотела. Пожалуйста, хватит об этом».

Я почти жалел, что не могу снова встретиться с Ханой или Красной Молли. Они были ужасными, но имели плоть. С ними можно было сражаться.

Если Лия тоже слышала голоса, то не подавала виду. Она спускалась по лестнице ровным шагом, с прямой спиной, ее стянутые сзади волосы касались лопаток. Я ненавидел ее упрямый отказ признать, что Губитель Летучих был ее братом — разве мы не слышали, как его дружки выкрикивали его имя во время Честных игр? — но я любил эту ее смелость.

Я любил ее.

К тому времени, когда лестница привела нас к арке, затянутой мхом и порванной паутиной, мы должны были оказаться по меньшей мере на пятьсот футов глубже Глуби Малейн. Может быть, намного больше. Голоса стихли. На смену им пришло мрачное гудение, которое, казалось, исходило от влажных каменных стен или от зеленого света, который теперь был намного ярче. Этот свет казался живым, а гудящий звук был его голосом. Мы приближались к какой-то огромной силе, и если я когда-либо сомневался в существовании зла как реальной сущности, чего-то отдельного от того, что жило в сердцах и умах смертных мужчин и женщин, то сейчас я перестал сомневаться в этом. Мы были еще на самом краю того, что порождало эту силу, но с каждым шагом приближались к нему.

Я протянул руку, чтобы коснуться плеча Лии. Она дернулась, потом расслабилась, когда поняла, что это всего лишь я. Ее глаза были расширенными и темными. Глядя ей в лицо, а не на ее решительную спину, я понял, что она так же напугана, как и мы. Может быть, даже больше, потому что больше знала.

— Ты была здесь? — прошептал я. — Вы приходили сюда с Элденом детьми?

Она кивнула. Протянула руку и схватила воздух.

— Вы держались за руки?

Она кивнула: да.

Я мог видеть их, держащихся за руки, бегающих здесь… Но нет, это было не так, они не бегали. Лия могла это делать, но Элден прихрамывал. Она шла рядом с ним, даже если хотела побежать вперед к следующему открытию, следующему сюрпризу, следующему тайному месту, потому что любила его.

— У него была трость? — спросил я.

Она подняла руку и показала мне букву V. Итак, две трости.

Везде вместе, кроме одного места. Вуди сказал: «Лия никогда не любила книги. Из них двоих читателем был Элден».

— Он знал о потайной двери в комнате, где хранилась одежда, не так ли? Вычитал об этом в библиотеке. Должно быть, он знал и о других местах тоже.

Да.

Старые книги. Может быть, запретные вроде выдуманного «Некрономикона», о котором любил писать Лавкрафт. Я мог представить Элдена, склонившегося над такой книгой, уродливого мальчика с косолапыми ногами, с шишкой на шее и горбом на спине, о котором всегда забывали, кроме тех случаев, когда надо было устроить ему жестокий розыгрыш (я знал об этом все, мы с Берти не раз развлекались такими розыгрышами во время моего темного периода), которого игнорировали все, кроме его младшей сестры. А почему бы о нем не забыть, если трон а конце концов займет его красивый старший брат? Впрочем, ко времени вознесения Роберта хромоногий Элден, книжный червь Элден, вероятно, был бы уже мертв. Такие, как он, не жили долго. Они были хилыми, простужались, подхватывали лихорадку и умирали.

Элден читал старые пыльные книги с самых высоких полок или из запертого шкафа, к которому подобрал ключ. Может быть, сначала он просто искал силу, чтобы с ее помощью усмирить своего хулиганистого брата и острых на язык сестер. Мысли о кровавой мести пришли к нему позже.

— Это была не твоя идея прийти сюда, не так ли? В другие части замка — может быть, но не сюда.

Да.

— Тебе здесь не понравилось, так? Секретные комнаты и подъемная платформа — это было хорошо, весело, но здесь было плохо, и ты это знала. Не так ли?

Ее глаза были темными и встревоженными. Она не подала никакого знака, ни да, ни нет, но в глазах у нее стояли слезы.

— Но Элден был очарован этим местом. Не так ли?