Сказка - Кинг Стивен. Страница 28

Я сунул большой пузырек с таблетками оксиконтина обратно в сумку к остальным лекарствам. Потом взял ее за руку и заглянул в глаза.

— Это чертовски маловероятно, — сказал я.

Был еще один момент, о котором я забыл, потому что нервничал, оставаясь с ним наедине — что делать, если что-то случится, а этот дурацкий телефон семидесятых годов вдруг перестанет работать?

«Тогда ты позвонишь в 911 со своего телефона двадцать первого века, — подумал я. — Как сделал, когда нашел его на ступеньках заднего крыльца». Но если у него будет сердечный приступ? Все, что я знал об искусственном дыхании, я видел в телешоу, и если его мотор остановится, у меня не будет времени искать на «YouTube» видео на эту тему. Я предвкушал еще много таких домашних заданий.

Посмотрев, как они уезжают, я вернулся в дом. Мистер Боудич лежал на диване, прикрыв глаза рукой. Радар бдительно дежурила у кровати. Теперь нас осталось только трое.

— Вы в порядке? — спросил я.

Он опустил руку и повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Выражение его лица было донельзя усталым.

— Я в глубокой заднице, Чарли. Не знаю, смогу ли я оттуда выбраться.

— Сможете, — сказал я, надеясь, что мой голос звучит более уверенно, чем мои мысли на этот счет. — Хотите чего-нибудь поесть?

— Мне нужны таблетки от боли.

— Я не могу…

Жестом он остановил меня.

— Знаю, что не можешь, и не буду унижаться — или обижать тебя, — выпрашивая их. По крайней мере, надеюсь, что не буду, — медленными движениями он гладил Радар по голове. Она сидела совершенно неподвижно, ее хвост медленно двигался из стороны в сторону, а глаза не отрывались от него. — Дай-ка мне чек и ручку.

Я дал их вместе с книгой в твердом переплете, которую он мог использовать как подставку. Он написал «ТОЛЬКО ДЛЯ ВНЕСЕНИЯ ДЕПОЗИТА», а внизу нацарапал свою подпись.

— Отнесешь это завтра в банк?

— Конечно. В Первый гражданский?

— Именно. Как только он попадет в систему, я смогу выписать чек на оплату моего пребывания в больнице, — он протянул мне чек, который я сунул обратно в бумажник. Он закрыл глаза, потом снова открыл их и уставился в потолок. Его рука не отрывалась от головы Радар.

— Я очень устал. И боль никак не отпускает. Даже не делает гребаного перерыва на кофе.

— Как насчет обеда?

— Не хочу, но они говорят, что мне надо есть. Может, что-нибудь соленое — немного сардин и крекеров.

Мне это показалось ужасным, но я принес ему требуемое вместе со стаканом холодной воды. Он жадно осушил половину стакана. Прежде чем приступить к сардинам (безголовым и блестящим от жира), он спросил меня, собираюсь ли я остаться на ночь.

— Сегодня и всю неделю, — ответил я.

— Хорошо. Раньше я никогда не возражал против одиночества, но теперь все изменилось. Знаешь, чему меня научило это падение с лестницы? Или, скорее, заставило вспомнить?

Я покачал головой.

— Страху. Я старый человек, и мне страшно, — он сказал это без жалости к себе, спокойно констатируя факт. — Думаю, тебе надо сходить домой, чтобы убедить своего отца в том, что здесь пока все нормально. Может быть, вы с ним поужинаете. Потом ты можешь вернуться, покормить Радар и дать мне эти чертовы таблетки. Они сказали, что я на них подсяду, и мне не понадобилось много времени, чтобы убедиться в их правоте.

— Что ж, неплохой план, — я сделал паузу. — Мистер Боудич… Говард… Я бы хотел познакомить вас с моим отцом. Я знаю, что вы не очень-то любили общаться с людьми даже в лучшие времена, но…

— Понимаю. Он хочет успокоить себя, что вполне разумно. Но не сегодня, Чарли, и не завтра. Может быть, в среду. К тому времени я, возможно, почувствую себя немного лучше.

— Ладно, — сказал я. — И еще одна вещь.

Я написал номер своего мобильного на карточке и положил ее на маленький столик рядом с его кроватью — столик, который скоро будет заставлен мазями, марлевыми тампонами и таблетками (но не оксиконтином).

— Когда я наверху, звоните в звонок…

— Очень по-викториански.

— Но в то время, когда меня не будет и я вам понадоблюсь, звоните на мобильный. Независимо от того, в школе я или нет. Я объясню миссис Сильвиус свою ситуацию.

— Ладно. Ступай, успокой своего отца. Но не опаздывай, а то я попробую встать и самостоятельно найти эти таблетки, — он закрыл глаза.

— Плохая идея, — сказал я.

Не открывая глаз, он ответил:

— Вселенная полна ими.

Понедельник был для отца хлопотным днем, часто он отсутствовал до половины седьмого или даже до семи, поэтому я не ожидал застать его дома, да его там и не было. Он стоял у калитки мистера Боудича и ждал меня.

— Я пораньше ушел с работы, — объяснил он, когда я вышел. — Беспокоился за тебя.

— Тебе не нужно было…

Он взял меня за плечи и крепко обнял.

— Так подай на меня в суд. Когда я ехал к вершине холма, то видел, как ты разговаривал у входа с какой-то женщиной, Я тебе помахал, но ты не заметил. Похоже, ты изо всех сил пытался запомнить то, что она тебе говорила.

— И с тех пор ты ждешь здесь?

— Я хотел постучать в дверь, но подумал, что в этой ситуации похож на вампира. Не могу войти, пока меня не пригласят.

— В среду, — сказал я. — Я говорил с ним об этом.

— Мне подходит. Вечером?

— Может быть, около семи. В шесть я дам ему обезболивающее.

Мы пошли вниз по дороге, и его рука все еще лежала у меня на плече, что не вызывало у меня никаких возражений. Я сказал ему, что не останусь ужинать, потому что не хочу надолго оставлять мистера Боудича одного. Сказал еще, что соберу с собой кое — какие вещи — на ум приходила только зубная щетка, — и найду в его кладовке что-нибудь съестное (но только не сардины).

— Тебе не нужно это делать, — сказал папа. — Я привез сэндвичи из «Джерси Майк». Возьмешь с собой.

— Отлично.

— Как он там?

— Страдает от боли. Надеюсь, таблетки, которые он принимает, помогут ему заснуть. Вечером дам ему больше.

— Окси?

— Да.

— Прячь их подальше. Не говори ему, где они, — этот совет я уже получил, но, по крайней мере, папа не спросил, не захочу ли я сам попробовать их.

Дома я запихнул в рюкзак одежду на пару дней вместе с портативной точкой доступа «Найтхоук» — мой телефон хорошо ловил сигнал, но «Найтхоук» обеспечивал почти идеальный вайфай. К этому я добавил зубную щетку и бритву, которой начал пользоваться пару лет назад. Некоторые парни в школе в том году щеголяли щетиной — это было модно, — но мне нравится гладкое лицо. Я сделал все быстро, зная, что завтра смогу вернуться за тем, что забыл. Еще я думал о мистере Боудиче, который одиноко лежит в своем большом ветхом доме в компании одной лишь старой собаки.

Когда я был готов, отец еще раз обнял меня, а потом заглянул в глаза.

— Дай-ка посмотреть на тебя. Ты берешь на себя серьезную ответственность. Я горжусь тобой, Чарли. Хотел бы, чтобы твоя мама могла тебя видеть. Она бы тоже гордилась.

— Мне чуточку страшно.

Он кивнул:

— Я бы удивился, если бы было не так. Просто помни — если что-нибудь случится, ты всегда можешь позвонить мне.

— Я это помню.

— Знаешь, я с нетерпением ждал, когда ты поступишь в колледж, но уже заранее тоскую. Этот дом будет пустым без тебя.

— Я всего в четверти мили отсюда, папа, — но в горле у меня стоял комок.

— Знаю, знаю. Давай, иди туда, Чип. Делай свою работу, — он сглотнул с каким-то щелкающим звуком. — И делай ее на совесть.

Глава седьмая

Первая ночь. «Теперь ты знаешь про Джека». Простой дровосек. Терапия. Визит отца. Линпарза. Мистер Боудич дает обещание

Я спросил мистера Боудича, можно ли мне сидеть в его кресле, и он разрешил. Потом предложил ему половину своего сэндвича и почувствовал некоторое облегчение, когда он отказался — в «Джерси Майке» самые вкусные сабы.