Эркюль Пуаро - Кристи Агата. Страница 42

Помолчав, Джудит ответила:

– Да.

– Но она этого не знает?

– Нет. Встреча с ним здесь была случайным совпадением. Я познакомилась с Майклом, когда была молодой девушкой, безумно в него влюбилась, а потом... испугалась.

– Испугались?

– Да, сама не знаю почему. Не то чтобы он что-то сделал – просто меня пугала его натура. За внешней мягкостью скрывалась холодная безжалостность. Я боялась даже его страсти к творчеству. Поэтому я не сказала Майклу, что жду ребенка, а просто оставила его – уехала и родила Миранду. Я придумала историю о муже-летчике, погибшем в катастрофе. В Вудли-Коммон я появилась более-менее случайно – у меня завелись контакты в Медчестере, где я могла найти место секретаря. А в один прекрасный день Майкл Гарфилд прибыл сюда работать в лесу Куорри. Сначала я не возражала, да и он, по-моему, тоже. Что было, то прошло, но позже, заметив, как часто Миранда бывает в лесу, я стала беспокоиться...

– Да, – кивнул Пуаро, – их тянуло друг к другу. Кровные узы. Я замечал сходство между ними, но Майкл, последователь Люцифера, был самим злом, а в вашей дочери нет зла – только невинность и разум.

Он подошел к столу, взял конверт и вынул карандашный рисунок.

– Ваша дочь.

Джудит посмотрела на рисунок. Внизу стояла подпись: «Майкл Гарфилд».

– Майкл нарисовал Миранду у ручья в лесу Куорри, – объяснил Пуаро. – По его словам, он сделал это, чтобы не забыть ее. Майкл Гарфилд боялся забыть свою дочь, но это не удержало его от попытки убить ее.

Пуаро указал на надпись карандашом в верхнем левом углу:

– Прочтите это.

– Ифигения, – медленно прочитала Джудит.

– Да, – сказал Пуаро, – Ифигения. Агамемнон пожертвовал своей дочерью, чтобы попутный ветер доставил его корабли в Трою. Майкл собирался принести в жертву свою дочь, чтобы заполучить новый сад Эдема.

– Он знал, что делает, – мрачно произнесла Джудит. – Интересно, стал бы он когда-нибудь об этом сожалеть?

Пуаро не ответил. Его глазам представился молодой человек исключительной красоты, лежащий возле мегалитического камня с изображением двойного топора и сжимающий в мертвых пальцах золотой кубок, который он схватил и осушил, когда перед ним предстало возмездие, явившееся спасти его жертву и передать его в руки правосудия.

«Майкл Гарфилд умер по заслугам, – думал Пуаро, – но, увы, сад никогда не расцветет на острове в греческих морях...»

Вместо этого будет цвести Миранда – юная, живая и красивая.

Он поднес к губам руку Джудит.

– До свидания, мадам. Напоминайте обо мне вашей дочери.

– Она должна всегда помнить вас и то, чем вам обязана.

– Лучше не надо – некоторые воспоминания желательно похоронить навсегда.

Пуаро подошел к миссис Оливер.

– Доброй ночи, chère Madame. Леди Макбет и Нарцисс... Это было необычайно интересно. Должен поблагодарить вас за то, что вы привлекли мое внимание к этому делу.

– Ну вот, – сердито отозвалась миссис Оливер. – Опять я во всем виновата!

СЛОНЫ УМЕЮТ ПОМНИТЬ

Глава 1

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЗАВТРАК

Миссис Оливер рассматривала себя в зеркале. Взглянув краем глаза на часы, стоящие на каминной полке, которые, как ей казалось, опаздывали на двадцать минут, она возобновила изучение своей прически. Вся беда была в том – миссис Оливер сама это признавала, – что стиль ее причесок постоянно менялся. Она перепробовала почти все – строгую высокую прическу с валиком, зачесывание волос назад с целью демонстрации высокоинтеллектуального лба (миссис Оливер надеялась, что он выглядит таковым), тугую завивку, артистичный беспорядок. Но ей пришлось признать, что сегодня тип прически не имеет значения, так как она намеревалась сделать то, что делала крайне редко, – а именно надеть шляпу.

На верхней полке гардероба миссис Оливер находилось четыре шляпы. Две из них явно предназначались для посещения свадебных церемоний, когда шляпа является необходимостью. Первая, украшенная перьями, плотно прилегала к голове и идеально подходила для перехода из автомобиля в церковь или, как все чаще бывает в наши дни, в регистрационную контору во время внезапно хлынувшего ливня. Вторая, более изысканная, соответствовала бракосочетанию в летний субботний день. Она была покрыта желтой сеткой с прикрепленной к ней мимозой.

Две другие шляпы имели более универсальное предназначение. Одна, которую миссис Оливер именовала «шляпой для деревенского дома», была изготовлена из светло-коричневого фетра, подходящего к твидовому костюму практически любого фасона, и обладала полями, которые можно поднимать и опускать по желанию.

Миссис Оливер располагала теплым кашемировым свитером и тонким пуловером для более теплых дней, по цвету подходившими к вышеописанной шляпе. Но если оба свитера были ношеными, то шляпа оставалась практически новой. В самом деле, зачем надевать шляпу, если едешь на пикник с друзьями?

Четвертая шляпа была самой дорогой и, возможно, именно поэтому самой прочной из всех. Она не имела полей и состояла из нескольких полос бархата, различных по цвету, но одинаково блеклых, что позволяло носить ее с чем угодно.

Подумав, миссис Оливер решила обратиться за помощью.

– Мария! – окликнула она. – Подойди на минутку.

Мария повиновалась. Она привыкла, что хозяйка советуется с ней по поводу одежды.

– Собираетесь нацепить вашу хорошенькую шляпку? – осведомилась Мария.

– Да, – ответила миссис Оливер. – Как по-твоему, ее лучше надеть вот так или наоборот?

Мария шагнула назад и окинула хозяйку взглядом.

– Вы ведь надели ее задом наперед, верно?

– Знаю, – кивнула миссис Оливер. – Но я подумала, что так она выглядит лучше.

– Почему она должна выглядеть лучше задом наперед?

– Очевидно, так задумано. Но это должно быть задумано не только мной, но и магазином, который ее продал.

– И все-таки почему вам кажется, что так лучше? – допытывалась Мария.

– Потому что таким образом достигается сочетание синего и темно-бордового, которое мне нравится больше, чем зеленое с красным и шоколадно-коричневым.

Миссис Оливер перевернула шляпу, потом надела ее боком – последнюю позицию не одобрили ни она, ни Мария.

– Широкой стороной вперед вам не идет. Впрочем, это никому бы не пошло.

– Ты права. Пожалуй, я надену ее как полагается.

– Так всегда надежнее, – согласилась Мария.

Миссис Оливер сняла шляпу. Мария помогла ей надеть хорошо скроенное шерстяное платье красно-коричневого оттенка и приспособить шляпу в правильном положении.

– Вы выглядите такой нарядной, – сказала Мария.

Миссис Оливер больше всего нравилось в Марии то, что она пользовалась малейшим предлогом для похвалы и одобрения.

– Собираетесь произнести речь на завтраке? – спросила Мария.

– Речь?! – В голосе миссис Оливер послышался ужас. – Конечно нет! Ты знаешь, что я никогда не произношу речи.

– Ну, мне казалось, что так всегда бывает на литературных завтраках. Вы ведь туда идете, верно? Знаменитые писатели 1973 года – или какой там сейчас год?

– Мне незачем произносить речи, – сказала миссис Оливер. – Там найдутся другие, которым это нравится и у которых это куда лучше получается.

– А я уверена, что вы произнесли бы отличную речь, если бы захотели, – возразила Мария, пробуя себя в роли искусительницы.

– Нет, – покачала головой миссис Оливер. – Я знаю, что умею делать и что нет. Речи произносить я не умею. Я начинаю нервничать и, возможно, стану заикаться или повторять одно и то же. При этом я бы не только чувствовала себя глупо, но наверняка бы и выглядела так же. Не то чтобы мне было трудно подбирать слова. Я могу сколько угодно писать, диктовать или наговаривать на диктофон, но только не произносить речи.