Ржевский 7 (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 10

— Господин Дюжников! Почему ваше ведомство не отреагировало⁈ — строго поинтересовался Веретенников у стоящего на коленях.

— Буа… буэ… — собеседник к диалогу был явно не готов.

— Всё в порядке. Всё совпадает. — Секретарь суда достал откуда-то из недр одежды три матерчатых мешочка и рассыпал в них три равные кучки золота. — Здесь нормально, практически идеально. Второй мешок пропорции по весу соответствует, пересчитывать смысла нет.

— Дмитрий Иванович, ваш залог принят! — торжественно объявил носитель мантии, равнодушно скользя взглядом по уже освобождённым княгиням Барсуковым.

Попутно он активировал интерфейс на свежеподаренном платиновом браслете и словно озаботился параллельной беседой.

— Пожалуйста, вынесите решение по приводу царя? — буднично попросил Ржевский. — Когда общество волнуют резонансные проблемы такого плана, персона уровня нашего самодержца не имеет права отсиживаться.

— А как вы себя видите реализацию этого решения? — абсолютно серьёзно, без тени предыдущей картинности, почти угрюмо поинтересовался Веретенников в ответ. — Я всегда честно предупреждаю, что могу и чего не могу. Допустим даже, выз…

— Я не прошу вас обеспечивать реализацию этого решения, — сдержанно покачал головой потомок гусара. — Просто своей властью издайте бумагу? И внесите её в единый судейский маго-реестр?

Параллельно он сделал несколько знаков пальцами, словно говорил по-немому.

Семья судьи уже в нашем посольстве, кивнула сама себе Накасонэ. Именно это напарник по миссии без слов сообщил чиновнику: порталом прибудут через Токио в Залив через пару часов: да, долго, но надёжно.

Это у Эмирата портальная и ментальная магии лучшие в мире, в Японии такого уровня пока нет.

— Дмитрий Иванович. Я очень хочу пойти навстречу, но удерживаюсь исключительно из соображений целесообразности. — Веретенников вместе с секретарём поднялись из-за стола.

В принципе, маски были сброшены: прокурорские и третье отделение бессильно скрипели зубами, судейские маги были неподсудны по определению, а возле двери личной комнаты судьи прямо в воздухе формировался овал портала. Куда вёл последний, было неясно, но непонятная вязь чужой письменности прямо намекала, что речь идёт о южном направлении.

— Я же объяснил, — бесстрастно пожал плечами Ржевский, мгновенно становясь на десяток лет старше. — «Перед лицом справедливости царю отвечать наравне со всеми, ежели насущная необходимость в том возникнет».

— Это правило существует, вы правы. — Поживший обладатель мантии больше не валял дурака и не походил на престарелого клоуна, занесённого в кресло судьи ошибкой судьбы. — Но вы должны также понимать: иногда существуют законы, для которых нет механизмов реализации.

— Вячеслав Александрович, это не ваша забота! — удивился блондин. — Вы лишь вносите в реестр судебных решений распоряжение царю явиться для дачи показаний. Точка.

— Что потом?

— Потом эту тему станут вести совсем другие люди, а вы идёте вон туда, — потомок одиозного кавалериста указал на уже открывшийся портал. — И решение принципиального судьи останется здесь — нам, тем, кто тоже остаётся здесь. Вас-то в юрисдикции больше не будет.

Двое самых необычных в мире (и разовых) деловых партнёров почти синхронно покачались с пяток на носки, сверля друг друга взглядами.

Было очевидно, что исполнять сказанного судье не хочется.

Также было очевидно, что слова Ржевского разбудили какие-то струны среди половины присутствующих в зале: многие люди встали со своих мест, напряжённо ловили каждый звук и только и ждали, чтобы прокурорские либо охранка сделали хотя бы один жест. Неважно, какой.

Те в свою очередь замерли и тоже не двигались, ожидая в таком же точно напряжении, чем закончится диалог обладателя мантии и свидетеля защиты.

По сложившейся практике Единый Реестр судебных решений не подлежал редакции. Существуя на особом маго-сервере, он мог только принимать записи, но ни одну из них нельзя было удалить. Никогда, никому, ни при каких условиях.

— Хорошо, — сдался Веретенников. — Но поясните, зачем.

— Прецедент, судебный прецедент. Основатель Династии завещал Юстиции не склонять головы ни перед кем, хоть даже и перед царём. Суд Империи должен остаться тем местом, в котором атлет уравнен с инвалидом, богач — с бедняком, царь — со своими подданными.

Ржевский говорил, в принципе, затёртые банальности. Эти декларации были известны каждому школьнику Империи, поскольку выдержки из её Основного Закона действительно учили на память в младших классах во всех школах страны.

Однако при упоминании своей давно прописанной и забытой роли судья Веретенников неожиданно посерьёзнел, приосанился, расправил плечи и исполнился… непонятной внутренней гордостью, что ли? Неизвестной силой?

— Самая странная вербовка за всю историю ниндзюцу, — совсем в другом месте Ариса Накасонэ, подключенная к этому же каналу, задумчиво кивнула своему отражению в зеркале.

Затем она отсалютовала чашкой с чаем и решительно вылила её содержимое себе в рот.

Веретенников вернулся к рабочему столу, активировал артефакт и на виду у всего зала задвигал пальцами по маго-интерфейсу, набирая документ.

— Вот. — Сопровождаемый взглядом Ржевского, он зарегистрировал судебное решение в Едином Реестре.

Отметка об этом появилась автоматически в артефактах многих, имевших нужные маго-подключения: у сотрудников юстиции, у чиновников третьего отделения (в том числе, присутствующих тут), у Изначальных Соты.

— Благодарю вас, Ваша Честь. — Ржевский без малейшего намёка на иронию дважды поклонился глубоким самурайским церемониальным поклоном. — Я горжусь тем, что знаком с вами лично.

Веретенников, не прощаясь, подхватил рассортированное по мешочкам золото. На мгновение заглянув в свою комнату, он забрал и большой кошель, затем в сопровождении секретаря, не мешкая, шагнул в портал.

Овал тут же исчез за их спинами.

— Спасибо, Ваша Честь. — Ржевский ещё раз абсолютно серьёзно поклонился в пустоту. — Лично мои потомки будут знать ваше имя и будут искренне вам благодарны. Ибо есть за что.

Из многочисленных десятков свидетелей почему-то не нашлось ни одного человека, который пожелал бы что-то добавить, пошутить либо прокомментировать.

И снова эту тишину можно нарезать ножом, подумала в другом месте Ариса Накасонэ. По общему с Норимацу шлюзу она видела, как удивлённо переглянулись кузины последней:

— А почему никто ничего не сказал⁈

— Простых людей давно отучили лезть в дела власть предержащих, — пожала плечами Далия аль-Футаим.

— Прокурорские и охранка не выдержали бы боя с приставами: в суде блокируются все боевые артефакты, кроме судейских. Во всяком случае, на порядок снижается их производительность, — погружаясь в свои мысли, заметила Мадина Наджиб.

— А сами эти исполнители почему судью не остановили⁈ Как там их, приставы?

— Местное законодательство, — вздохнула Шу Норимацу. — Они испокон подчиняются только судье: гарантия независимости его решений. Типа. Декларативная и церемониальная якобы охрана любых судейских вердиктов — но, видимо, конкретно со своими у Веретенникова особые отношения. И Дмитрий об этом знал, потому и использовал системно все раздельные ресурсы, собирая из кусочков мозаику ситуации.

— Судейских магов нельзя судить, — Наджиб пояснила короче. — По крайней мере, за любые их действия, связанные с исполнением прямых обязанностей в зале заседаний. А судья из Залива сто процентов с ними поделится, попой чувствую. И они это знают — неписанные корпоративные правила.

Пардон, что мало:)) Завтра, точнее, уже сегодня надеюсь сделать больше

Глава 5

Интерлюдия

Один из залов столичной резиденции Воронцовых.

— Какая наглость! А ведь дебил дебилом на вид, — глава одной из ветвей большой фамилии недоумённо оттопырил нижнюю губу и озадаченно покачал головой.