Лиса для чемпиона (СИ) - Вольная Риша. Страница 17

— Кажется? Или рожаешь? — уточняю, так как я в аэропорту уже разок «рожал».

Спрыгиваю на пол и тянусь за полотенцем. Взять его получается только со второго раза.

Лия смотрит на меня широко распахнутыми и напуганными глазами, что неожиданно для себя я тоже начинаю бояться. До усрачки, если честно.

— Кажется, рожаю. Совсем. У меня воды отошли. Там, в спальне.

Она громко стонет и, страшно кривляясь, чуть ли не складывается пополам.

Вашу мать! Меня отпускает ступор, потом на секунду накрывает паника, но, когда побледневшее лицо жены снова обращено ко мне, я всё-таки собираюсь.

— Так, Лисичка, надо посидеть или полежать.

Вокруг нас только тренажёры и скамейки, поэтому подхватываю колобка на руки и несу к кучке матов. Их там штук пять, невысоко, чтобы свалиться.

Укладываю Азалию и крепко целую во влажный лоб.

— Спокойно. Тебе надо быть успокоиться и дышать. Всё остальное я организую сам.

Она кивает, но мою руку не отпускает. Как вцепилась, пока я устраивал её на лежанке, так и всё.

— Андрей, я весь ламинат в спальне залила. Он разбухнет и испортится.

Смотрю в эти голубые очи и понимаю, что она не шутит. Реально переживает.

— Я всё уберу, а ламинат тут дорогой, хороший.

— Дорогой? — новой волной напряжения вскидывается девчонка.

Блять, успокоил, однако. Браво.

— Я имею в виду качественный и быстро не разбухнет, а вот ты можешь. Давай я сначала вызову скорую, а потом разберёмся с полом.

Она выдыхает и нехотя отпускает мою руку.

Я не жду нового озарения или схватки, а просто несусь за мобильным в другой конец зала.

Менеджер, сволочь последняя, не берёт трубку, поэтому просто звоню по «03», надеясь, что смогу договориться на бегу, чтобы Лисичка рожала в хорошей клинике и со мной.

Не знаю, зачем хочу подписаться на этот, я уверен, ужасный квест «как появится малыш», но бездонные от напряжения глаза Азалии решают за меня.

А потом начинается круговерть, что даже моя спортивная выдержка начинает трещать по швам.

Азалию скручивают схватки, мы катаемся по городу, кажется, вечность, но прибываем, в вроде бы, элитную клинику, где, по словам доктора «скорой», деньги решают всё.

И да, сегодня этот факт, что миром рулят бабки, меня радует как никогда, да ещё когда и с количеством этих бабок у меня проблем нет. Я требую высший эшелон комфорта и жополизания.

И так шесть часов подряд.

— Андрей, тебе надо на тренировку. У тебя завтра бой.

Севшим и измученным голосом произносит Лия, когда очередная схватка её отпускает, и она, сидя на большом красном фитболе, повисает соплёй на моём плече.

— Да мне никак не уйти, дорогая. Ты сразу, как слизь, стечёшь на пол, медперсонал поскользнётся и разобьётся, а кто тебе будет помогать рожать? Нет уж.

— Я не буду стекать. Хотя лучше перед уходом рядом со мной поставь табличку «мокрый пол». Андрей, тебе надо…

И её снова накрывает волной боли, а меня — тупой беспомощности. Я массирую Лии поясницу, как показал врач, но не уверен, что это хоть немного помогает. Хочется схватить за горло её гинеколога и заставить прекратить эти муки.

— Андрей, я и сама справлюсь. Я читала, что мужчинам партнёрские роды очень тяжело даются.

— Ну, я-то не просто мужчина, я боксёр. Выдержу.

В её глазах сомнение, но моей Чупакабре не терпится наружу, а потому Азалия из-за участившихся схваток не может продолжить наш спор.

— Ты лучше дыши, — уверенно советую жене, ведь откуда-то помню про дыхание.

Врач, может, говорил.

— А как дышать?

— Паровозиком. Чух-чух-чух.

Сзади после моих слов громкий смех медсестры, но под моим грозным взглядом женщина попёрхивается смехом до кашля и выходит из палаты.

Правильно сделала, а то кожей чувствую, как рвутся мои нервы.

И вот мы рожаем. Акушерка громко командует набрать полную грудь воздуха и выдохнуть его попой. Это заебись какая-то особая дыхательная гимнастика, но Лисичка почему-то её понимает. Делает. Так старается, что я начинаю переживать за размер её глаз в будущем. Да зрение не пострадало бы!

— Отлично! Тужимся, моя хорошая, тужимся!

И пальцы моей хрупкой Лисички с такой силой сжимают мои, что я едва не рычу от боли. Ещё немного и перелом мне обеспечен.

— Ой, как тяжко, — стонет Азалия, откидываясь спиной на приподнятый край то ли стола, то ли стула, где мы и рожаем.

И я ей верю. Мне самому сдохнуть уже который раз хочется.

— Когда тяжело, надо петь, — тут же со знанием дела советует акушерка, весело подмигивая мне. — Папа, вы петь умеете?

— Я⁈ — нервно рычу в ответ.

У меня всё тело дёргается в конвульсиях, а она про пение. Здесь не люди, а звери работают.

— Он не п… — нервно начинает Лисичка, но я жёстко перебиваю её шёпот.

— Я не певец. Я — боксёр.

Акушерка одобрительно хмыкает и как-то заинтересованно оглядывает меня. Ну да… я сейчас ещё тот экземпляр спортивной доблести: в спортивных трениках, которые отлично видно из-под короткого и малого в плечах хирургического халата.

— Я пою, — неожиданно встревает Лисичка. — Можно?

И, получив согласие, она начинает петь неизвестную мне русскую колыбельную, а потом и ещё одну. У Азалии волшебный голос, даже несмотря на хрипотцу от усталости.

А помогать вылезти ребёнку на свет божий оказывается-то сложно, так как людей в белых халатах и костюмах в нашей палате становится всё больше и больше, от чего мне на ум приходит сказка «Репка», но я искренне надеюсь, что вариант «тянем — потянем» с нами не случится.

В итоге под свои песни Лия рожает дочь: совсем крохотную, всю в слизи и крови, но, по заверению врачей, абсолютно здоровую.

Меня же трясёт так, что хочется прилечь. Я больше не хочу рожать. Лучше на ринг.

— Папа, желаете перерезать пуповину?

Я точно диким взглядом смотрю на радостно улыбающегося врача, и единственное моё желание сейчас — это въебать в эту рожу от всей души.

Мой настрой ловят правильно, и эти изверги всё быстро делают сами.

Я же только держу в своей ладони ослабшие пальцы Лисички. Она устало следит взглядом за движениями врачей, словно чего-то ждёт. И когда те кладут попискивающую ляльку на её живот, она расплывается в многоваттной улыбке.

— Моя доченька, ну, здравствуй, родная.

Лия словно и не умирала тут шесть часов подряд, а наоборот, только проснулась после долгого сна. Она тянулась всем телом к бывшему пузожителю.

— Моя красавица, — шепчет она, но у неё после родов, скорее всего, проблемы со зрением, так как я там ничего красивого рассмотреть не смог.

Большая такая мега-личинка с конечностями. Короче, моя Чупакабра.

Глава 20

Глава 20

Азалия

Едва вижу ещё мутные глаза своей малышки, как сразу забываю обо всех своих невзгодах, и даже боль между ног и в костях таза отходит на второй или даже третий план. На втором у меня теперь Андрей.

Когда придёт время развестись и уйти от него, я никогда не забуду того, что он сделал для меня… для нас с дочерью.

Это так неоценимо и необъятно много. А ведь я успела заметить, как неприятно и тяжело пришлось Царёву. Не каждый муж согласится на партнёрские роды, а тем более, если ты почти не муж и ребёнок вообще не твой.

Мне очень захотелось отблагодарить Андрея, хоть как-то выразить ему свою признательность за поддержку в такой важный для нас с дочкой момент жизни — её рождение.

Да только сколько я ни мучилась, но на ум ничего, кроме банальных слов благодарности, не приходило. И это нервировало.

— Лия, ты бы поспала, пока есть возможность. Тем более доктор рекомендовал отдых.

Царёв и тут царь зверей. Все его боятся и лапки вскидывают, едва он оскаливаться начинает.

— Да, конечно, — я послушно закрываю глаза.

Мне грех жаловаться. Я на всём готовом и как принцесса. Не знаю как, но Андрей организовал в экстренном порядке не только роды, но и отдельную палату вместе с малышкой.