Я тебя заберу (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна. Страница 21

— Ваш заместитель, Володин, сообщил о внеплановой налоговой проверке.

— Изобразили встречную?

Плановой в прошлом году нас уже трясли. Для повторной не было ни одного основания. Только сунуть какой-нибудь левый счет одному из партнеров и затребовать встречку.

— Да. Скорее всего, будут пытаться заблокировать счета. — Злотников улыбается одним уголком губ. — Вероятно, рассчитывают, что если сорвут поставки, то сделают остальных акционеров более сговорчивыми.

— Предсказуемо. Пока не дергаемся. Посмотрим, как далеко они осмелятся зайти и кто станет помогать. — Зеваю. — Володин знает, как действовать. Что еще?

— Ваша жена. Час назад она сама позвонила в больницу... — Кирилл быстро читает сообщение на мобильном. — А сейчас едет сюда.

— За последние сутки у нее были контакты с Боруховым? — От фамилии донора сводит зубы.

— Ни одного. Анастасия Дмитриевна звонила родителям, в больницу и в три частных медицинских центра в Швейцарии. Узнавала о транспортировке вас на лечение.

— Лечение... Хм. Савойский с ней связывался? Предлагал помощь?

— Да. Готов был приехать. Ваша жена отказалась.

— Понятно...

Решаю пока не задумываться о Настиных мотивах. В этом уравнении слишком много неизвестных. Хочется верить в лучшее, но... Идея со Швейцарией может оказаться всего лишь красивым жестом для СМИ. Или попыткой надавить на главврача, чтобы выяснить мое реальное состояние.

— Кирилл, встреть ее здесь, — подумав, приказываю Злотникову. — Отведи куда-нибудь и попробуй разговорить. В реанимацию не впускай! — Я вспоминаю одну шуструю докторшу, которую не смогли остановить никакие запреты и целый взвод охраны.

— Понял. Сделаю, — с подозрительным рвением отвечает начбез.

— И еще... Включи звук на телефоне. Хочу слышать ваш разговор.

У меня нет оснований не доверять Злотникову. Даже если ему нравится моя жена, Кирилл все равно продолжит делать свою работу.

Именно благодаря этому качеству я назначил его начальником охраны. Однако какое-то нехорошее предчувствие грызет за грудиной и не дает покоя.

Как я и просил, Злотников встречает Настю в фойе и тут же ведет в небольшое кафе рядом. Не знаю, что с женой, но она совсем не сопротивляется.

Всю дорогу, пока они идут, из динамика телефона раздаются рыдания. А стоит Кириллу усадить ее за столик, Настю прорывает.

— Я не хотела. Не знала, что случится. Я и представить не могла, что Марку грозит опасность... Эта авария... все из-за меня... — Настя плачет так громко, а говорит между всхлипами так тихо, что приходится напрягать слух.

— Что вы не могли знать? — осторожно спрашивает Злотников.

— Теперь уже ничего... Я такая дура. Если он не выкарабкается... Если еще с кем-нибудь что-нибудь...

— С кем-нибудь — это с Марком Юрьевичем? Или вы говорите про ребенка?

— Ребенка?.. — Настя задумывается. — Боже...

— Что такое?

— Я сказала ему, что видела мальчика. — Она громко всхлипывает. — Копия Марка! Это сын моего гинеколога.

— Что вы сказали о мальчике? Кому?

— Подумать только, я ревновала к ней... — Настя словно и не слышит вопросов. Плачет все громче и говорит о своем. — Все эти их взгляды, прикосновения, его частые поездки в клинику... Я думала, что у них роман. Но этот мальчик... Он настоящий клон. Я о таком могла лишь мечтать.

Не представляю, сколько еще полезной информации можно получить сейчас от Насти, впрочем, уже и неважно. Предчувствие, которое до этого напоминало паранойю, разрастается до настоящей паники.

«Они знают о сыне!» — эта мысль заставляет нажать на отбой и отправить Кириллу сообщение с двумя короткими словами: «Сюда. Срочно».

Второй раз за день сердце колотится так, что впору звать докторов и превращаться в настоящего пациента.

От злости хочется разнести палату. К счастью, мой начбез отлично понимает значение слов «сюда» и «срочно». Только я успеваю набрать Лизу и предупредить, чтобы никуда не выходила, Кирилл влетает в палату и бросает в карман свой телефон.

— Я сейчас говорил с Савойским, — тут же отчитывается. — В обед двое неизвестных приходили в клинику, задавали вопросы о Градской. Больше всего их интересовал ее сын. Где учится, с кем живет и как выглядит.

— Надеюсь, в клинике не додумались ничего рассказать? — Не спрашивая разрешения, забираю у Злотникова его белый халат и цепляю на затылок дурацкую накрахмаленную шапку.

— Босс... — Кадык на горле Кирилла дергается.

— Уволю на хрен!

— Они посчитали, что это кто-то из наших. — Злотников опускает голову. — В последнее время мои парни были там столько раз, что охрана клиники приняла чужаков за своих и выдала личное дело.

— Проходной двор, блядь! — Я срываю с Кирилла изрядно помятую маску и, не думая ни о какой гигиене, надеваю этот намордник на свое лицо.

— Босс, вам нельзя никуда выходить. Для всех вы должны находиться в коме!

— Просрали мы мою кому! Когда готовили весь этот гениальный план, у меня не было никакого сына. Вообще ничего кроме компании не было. А теперь есть.

— Марк Юрьевич... — Кирилл, похоже, все еще надеется меня остановить. Загораживает проход.

Смелый. Только поздно.

— Если с головы Глеба или с головы его матери упадет хоть один волос...

Не хочу об этом думать. Отключаю в воображении все картинки. Но ярость пробирается даже сквозь эту безликую защиту и горячим ядом растекается по венам.

— Если с ними хоть что-то случится, я этого Борухова и всех, кто за ним стоит, порву собственными руками. А начну с себя и с тебя.

Глава 27. Отец и сын

Персонал больницы даже не смотрит в нашу сторону, когда мы выходим через приемный покой и забираемся в одну из скорых.

Внутри машины все условия для нормального проживания. Рабочий стол с тремя большими мониторами, откидная койка с комплектом постельного белья, два удобных кресла — для водителя и пассажира.

Полноценный наблюдательный пункт, но сейчас меня больше волнует скорость.

— С мигалкой по вечерним пробкам быстрее. Вертолет не везде сядет, — поймав мой взгляд, оправдывается Злотников.

— Тогда почему не полицейская? — спрашиваю я у двух охранников, которые устраиваются на койке и начинают надевать бронежилеты.

— Скорой всегда уступят дорогу. А полицейской... обязательно какая-нибудь скотина влезет впереди и включит режим черепахи.

— Ясно... — Убедившись, что все на местах, подхожу к водительской двери и киваю Кириллу: — Тогда двигайся в сторону! И врубай светомузыку!

В любой другой ситуации я бы спокойно пустил начбеза за руль. Вряд ли его опыт вождения меньше моего. Однако сейчас не могу. Знаю, что убью за любое промедление. Не сдержусь, а охрана еще пригодится. И не только мне.

— Хорошо, босс.

После того, как я собственной грудью вынес его из больничной палаты, Злотников больше не спорит. Он быстро пересаживается на пассажирское сиденье и, пристегнувшись, включает мигалку и сигнал.

В первое мгновение меня оглушает. Водители соседних машин удивленно оглядываются в нашу сторону. Но я тут же нажимаю на газ, и машина срывается с места.

— У тебя есть свободные люди в том районе? — Несмотря на тревогу, голова работает ясно.

Лиза живет слишком далеко, да и нас четверых может оказаться мало.

— Была одна машина в трех километрах. Я уже отправил ее к дому Елизаветы Ивановны. — Кирилл бросает свой телефон на торпеду и достает из бардачка небольшой ноутбук. — Должна быть на месте.

Его пальцы порхают над клавиатурой, и спустя минуту на экране появляется видео. Знакомый двор. Знакомые окна. Узкая парковка, на которой и в лучшие дни было не развернуться, сейчас битком.

— Связь работает. Можем наблюдать! — отчитывается Злотников.

— Сверь номера машин с теми, что я выслал тебе на прошлой неделе. — Никогда еще я так не радовался паранойе.