Я тебя заберу (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна. Страница 7

Набираю однокурсницу, которая тоже работает в Питере, у конкурентов, и после короткого приветствия прошу:

— Марина, мне очень нужно дело одной вашей клиентки. Вернее, не ее, а мужа. Фамилия Шаталов. Марк Юрьевич.

— Лиз, сама знаешь, без запроса я тебе ничем не могу помочь. Конфиденциальность превыше всего.

— С запросом я бы тебе и не звонила. — Кусаю губу.

— Да уж понятно.

— Но мне правда нужно. В ее карте о нем только одна строчка. О бесплодии. А у меня есть очень серьезные основания полагать, что это не так.

— Основания? — хмыкает Марина. — Лиза, это ты у него по глазам прочла? Или линии на руке посмотрела?

Мы никогда не были близкими подругами, так что не обижаюсь. Я бы тоже без веских причин не показала чужое дело. Не с нашей работой делиться такими тайнами.

Но сдаться уже не могу. Не после прощального «Баста», с которым Марк вышел из моего кабинета.

— Марин, ты самого Шаталова вживую видела? — начинаю осторожно.

— Предположим, что да.

— На лицо помнишь, какой он? Или фотографию в интернете поискать?

— Блин, Лизка, ну какая фотография? — Она тяжело вздыхает.

— Я найду! Быстро.

— Ладно. Фиг с тобой. Разве можно забыть такого породистого кобеля! — сдается приятельница. — У нас тут был настоящий траур по его генофонду.

— Наша лаборатория тоже готова устроить панихиду, — вспоминаю Галину Михайловну и впервые за день улыбаюсь.

— И к чему был вопрос про лицо? — уже более расслабленным тоном спрашивает Марина.

— Я тебе сейчас фото одно пришлю... Не Шаталова. А ты уж решай, дашь мне дело или нет.

— Ох, Лизка...

— Просто жди!

Не хочу больше убеждать. Нет у меня никаких аргументов, кроме одного. Поэтому быстро нажимаю на отбой и следом шлю фотографию сына. Последнюю. Из зоопарка. Где Глеб по-взрослому хмурится, глядя на медведя, и сжимает губы точно так же, как это делает его отец.

После отправки, кажется, не дышу. Слышу, как на стене тикают часы. Слышу свое сердце. Оно стучит гораздо громче и быстрее.

А потом на телефон падает сообщение с коротким ответом: «Охренеть, Градская! Завтра всё получишь».

Глава 9. Лоб в лоб

Следующим утром я просыпаюсь с острым ощущением надвигающейся бури.

Предпосылок вроде бы нет. Глеб здоров. Вместо работы в клинике у меня сегодня лекция в университете. Никаких обнаглевших личностей на горизонте. И от Марины пока ноль писем и ноль сообщений.

Полный порядок. Но избавиться от беспокойства все же не получается.

— Ты как в последний бой собираешься! — смеется заглянувшая к нам на минуту Лена.

— Не в бой, а в институт.

Немного подумав, наношу на губы алую помаду. И тут же ее стираю.

— Это я знаю. Ты второй год каждый месяц там лекции читаешь. Учишь будущих врачей уму-разуму. — Лена заглядывает ко мне в зеркало. — Но вот не помню, чтобы ты так старательно собиралась. Обычно костюм, тональник, и убежала. А тут платье, макияж... Это румяна? У тебя были румяна?

Она берет мою косметичку и начинает внимательно разглядывать содержимое. С азартом. Не как студентка третьего курса, а как маленькая девочка, впервые увидевшая мамины закрома.

— Если хочешь, забирай!

У меня нет никакого желания оправдываться. К тому же не знаю, что сказать. Обычная лекция, знакомые студенты, а я... уже полчаса перед зеркалом. И нервы в струны.

— Нет, ты что?! — Лена возвращает мне все добро. — Знаешь, если бы Шаталов тебя сейчас увидел, мне кажется, он бы и жену бросил, и затею с ребенком.

Не горю желанием вспоминать о Марке, однако после этих слов внутри что-то екает.

— Больше всего на свете я бы хотела, чтобы он отправил жену в другую клинику. — Помада летит в косметичку. — И не встречаться с ним. Никогда!

Я так и не рассказала Лене о вчерашней выходке Марка. Узнай она правду, наверняка купила бы билеты в Москву и попросила тетку найти нам жилье.

Ради себя Лена и пальцем не пошевелила бы, а вот ради нас могла свернуть горы.

Наверное, это большое везение — встретить такого человека после предательства близких. Всевышний знал, чем платить за литры слез. Но сейчас любая забота кажется лишней.

— И все же ты красишься так, будто собралась поразить кого-то в самое сердце! — уже убегая, говорит Лена, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не запустить в нее тушью.

После веселой перепалки с Леной и похода в школу на душе становится легче. Я больше не жду метеорита на свою голову. Электронную почту проверяю не каждые пять минут, а раз в полчаса. К началу лекции вообще отпускает.

Бодро вещаю о современных методах борьбы с бесплодием. Слышу в зале грустные вздохи во время рассказа о мужской сперме, которая за последние сорок лет «потеряла» почти шестьдесят процентов сперматозоидов. Ловлю восхищенные взгляды молодых парней и парочки коллег.

Почти как всегда. И все же чуточку иначе.

До самого конца лекции не получается уловить, в чем разница. Но когда во время финальной части, с вопросами-ответами, открывается дверь зала и входит еще один слушатель, сжатая внутренняя пружина резко распрямляется.

Не могут два человека чувствовать друг друга на расстоянии и спустя долгие годы. Это антинаучно и противоестественно.

У обоих из нас давно своя жизнь и сферы интересов. Но сейчас я смотрю на Марка Шаталова. Скольжу взглядом по красивому мужскому лицу, по сильному телу, упакованному в дорогой костюм. И четко понимаю, что знала.

Знала, что он придет!

Была уверена, что встречу!

Подсознательно. Без желания. Как чайка, способная предугадать дождь, даже если на небе ни облачка.

Следом за этим озарением приходит еще одно. Уже тревожное. Шаталов не тот человек, который ради моего округлившегося зада станет кататься по всему городу. Да и институт не то место, где проще всего домогаться беззащитной женщины.

Марк просто не мог заглянуть сюда случайно. А значит... После мысли, что это значит, я уже не слышу вопросов из зала, они звучат словно где-то вдалеке. Не замечаю поднятых рук студентов.

Для меня лекция резко заканчивается. И начинается кое-что более важное.

Подрагивающими пальцами вынимаю из сумочки телефон. Не обращая внимания на звонок в коридоре, снимаю блокировку и проверяю электронную почту. Не реагируя на приближающегося Шаталова, открываю последнее письмо.

Марина выполнила обещание. Она сделала фотографии всей медицинской карты Марка. От корки до корки! И выслала эти фото.

— Здравствуйте, Елизавета Ивановна, — гремит надо мной Шаталов. Без радости. Без намека на удивление. Безразлично, как «Двери закрываются. Следующая станция...»

Безумно хочется проигнорировать. А еще лучше — слиться с толпой студентов и убраться отсюда подальше. Но взгляд цепляется за текст первой страницы, и ноги врастают в пол.

— Я не на работе. — С трудом ворочая языком, продолжаю читать. — Сегодня у меня выходной. По графику...

Строчки летят перед глазами. Сердце срывается на аритмию.

— Я в курсе. Осведомлен и о ваших лекциях, и о выходных.

Всего на миг поднимаю голову. Сама не понимаю зачем. Наверное, чтобы убедиться, что я все еще здесь и это реальность. Такая вот! Сероглазая и странная.

— Не в курсе только, — внезапно продолжает Шаталов, — зачем вы звонили в первую клинику и просили результаты моих анализов.

Он припечатывает меня своим признанием будто пыльным мешком. Смотрит внимательно, зло, как на пойманную с поличным воровку. И от шока я чуть не спрашиваю вслух: «Что за вторичное бесплодие? Какая авария с тобой произошла... девять лет назад?»

Глава 10. Искры

Из университета мы уходим так быстро, что не успеваю ни попрощаться с деканом, ни ответить на вопросы студентов.