Высокие башни - Костейн Томас. Страница 41

Барон быстро заметил:

— Я завалю их подарками и отправлю прочь до пробуждения твоих людей. Они не нарушат договоренности, если мне удастся их отправить отсюда до того, как они передумают.

Казалось, барон не желал знать детали катастрофы, но наконец он промолвил:

— Проигравшее государство. Жан, неужели все так плохо?

— Шарль, мы проиграли подчистую. Наш генерал, фаворит Версаля, с круглым брюхом и мозгами, как у маленькой птички, дал возможность англичанам окружить себя на таком маленьком пространстве, где его люди не могли развернуться.

Он немного стал успокаиваться и коснулся рукой плеча барона.

— Шарль, если англичане после победы станут контролировать морские пути, вам будет сложно действовать?

Барон криво усмехнулся:

— Мне пришлось скупить все шкуры, заготовленные на севере. В результате визита вождей у меня на руках оказалось столько мехов, что мне сейчас необходимо начать строительство новых складов. Я только что купил железные прииски у Квебека и заказал два океанских судна в Рошфоре. В Монреале я приобретаю земли в качестве инвестиций и собираюсь купить земли за рекой… Если англичане изолируют нас от остального мира… — Он широко развел руками. — Все мои предприятия лопнут с треском!

— Некоторые люди, — королевский посланник внимательно глядел на барона, — желали бы, чтобы краснокожие остались тут и услышали обо всех наших бедах. Тогда они оказались бы в руках англичан, и кое-кому стало бы от этого легче…

— Я думал об этом, — признался барон, — но, друг мой, я попытаюсь, чтобы они побыстрее отсюда убрались. Мы не должны позволить англичанам захватить север.

Карриер взял со стола трубку, набил ее табаком, крепко прижал его пальцем и начал ее энергично раскуривать.

— Отлично. Это разговор нормальных мужчин. Но, мой храбрый Шарль, возможно, мы видим все в мрачных красках. Может, король образумится и поймет, что Франция не должна проигрывать сражения. Ведь есть француз, который постоянно выигрывает на море или на суше…

Он вопросительно взглянул на барона.

— Где сейчас Д'Ибервилль?

— Он где-то на Карибских островах, у него только одно судно. Я получил от него вести — он играет с англичанами и датчанами в прятки. Он наносит им удар и исчезает, а потом внезапно появляется в другом месте. Он настолько их держит в напряжении, что они не тревожат нашу маленькую колонию в устье реки.

Барон покачал головой.

— Д'Ибервилль одержал все свои победы малыми силами. Король никогда не доверит ему командование на другом краю океана, — барон резко выпрямился, и ноздри у него раздулись от волнения.

— Возможно, для Франции важнее, чтобы мы удержали устье Миссисипи, чем выигрыш сражений в Европе.

Они покинули таверну; в голове барона Шарля теснились разные мысли. Наверное, к этому времени в руках Бенуа окажется письмо с описанием поражения в Бленхайме. де Марья был очень осторожен и предпочитал передавать конфиденциальные сведения с помощью шифра, ключ к которому был только у него и Бенуа. Барон де Лонгей считал это для себя крайне унизительным, потому что не желал общаться с приспешником де Марья.

Потом он подумал о том, как хорошо, что удалось уговорить баронессу с младшим ребенком присоединиться к остальным детям во Франции. Чтобы не произошло, они — в безопасности.

— Мсье Шарль, новости оказались дурными? — спросила Фелисите.

Он шагал так быстро, что ей пришлось бежать за ним, и она задыхалась.

Он пошел медленнее.

— Что ты слышала?

— Ни слова. Но, мсье Шарль, мне не нужно ничего слышать. Я обо всем догадалась по тому, как вы разговаривали и смотрели друг на друга.

— Ты — очень умная девочка, — мсье Шарль грустно покачал головой. — Да, дитя мое, вести очень плохие. В Европе нас побили англичане.

В этот момент они проходили мимо таверны, у входа висел фонарь. При его свете барон увидел, что девочка никак не может ему поверить.

— Но, мсье Шарль! Я думала, французы всегда побеждают англичан!

— Дитя мое, хотелось бы мне, чтобы все было именно так. Но это неправда. Многие столетия мы сражались с Англией и побеждали попеременно — то мы, то они. Было время… Во времена Столетней войны они нас постоянно побеждали. Наконец нам удалось изгнать их из Франции, но даже это не дает нам надежды, что мы всегда будем победителями.

Фелисите с трудом переварила эти неприятные новости. Наконец, личико у нее просветлело, и она сказала: — Но мсье Пьер всегда выигрывает сражения.

Бенуа не был женат и жил в комнате над лавкой на рю Сен-Винсента. Барон там уже побывал и знал, какое это ужасное место. Там находилась жалкая мебель, и все вокруг было покрыто пылью, потому что Бенуа не желал платить за уборку. Но в тот вечер все казалось еще хуже. Они постучали, и Бенуа вышел к порогу со свечкой. Она осветила фигуру законника в коротком ночном халате и сырое лицо, с любопытством смотревшее на них.

— Какая честь! — сказал Бенуа, кланяясь так низко, что свеча у него в руках замерцала и чуть не погасла. — Барон Лонгея навестил меня и привел с собой опекаемую им девочку. — Он внимательно оглядел Фелисите и одобрительно кивнул головой. — Милая девочка. Очень милая.

Бенуа жестом предложил следовать за ним. В комнате стоял такой неприятный запах, что Фелисите поморщилась. Девочка взглянула на барона и прошептала:

— Мсье Шарль, какое отвратительное место. Мсье Шарль кивнул головой и шепнул Фелисите:

— Он экономит деньги на мыле…

Перед очагом стоял стол и на нем — горка грязной посуды и неряшливая кучка книг и бумаг. Барон огляделся.

— Мсье Бенуа, нам следует кое-что обсудить. Наверно, стоит посадить юную леди перед открытым окном в кресло.

Бенуа плохо слышал, но на этот раз он все понял, утвердительно кивнул головой и подвел Фелисите к креслу.

— Посиди здесь, милая девочка, а я принесу тебе бокал вина. Но, конечно, я его разведу водой. Хе-хе-хе! А потом дам тебе сладкий бисквит.

Фелисите совсем не хотелось что-либо брать у этого неряшливого старика.

— Спасибо, мсье, не стоит волноваться, — быстро ответила она, — мне не хочется пить.

Бенуа был доволен, что девочка отказалась и криво усмехнулся.

— Ты — умная девочка. Юным леди не стоит пить вино так поздно.

Фелисите следила за ним, когда он направился в другой конец комнаты. Вид его тощих и волосатых ног приводил девочку в ужас.

Бенуа уселся за столом. Там лежало письмо, он коснулся бумаги грязным пальцем.

— Мсье барон, все очень худо. Поражение повлечет за собой опасные последствия.

Барон уселся на скрипучий шаткий стул.

— Поражение нанесло удар моей гордости, и мне трудно это пережить, — заявил барон. — Здесь, в Канаде, мы не привыкли к поражениям. В Версале они смотрят на нас сверху вниз, но там, где они проигрывают, мы добиваемся успеха.

Законник приложил к уху ладонь раковиной.

— Я не слышу, что вы говорите. Здесь слишком темно, и я ничего не могу прочитать по губам.

— Неважно, — барон проявлял нетерпение и даже не собирался это скрывать. — Я не сдержался, а этого не следовало делать. Давайте перейдем к делу. — Он заговорил громче, произнося слова более четко. — Это письмо к вам от общего знакомого, я уверен, что он вам все описал.

На этот раз Бенуа все расслышал.

— Вы правы, барон. Он уверен, что англичане постараются захватить власть на море, и мы будем отрезаны от Франции.

Барон сердито нахмурился.

— Что же станет с торговлей мехами?

— Он сказал, что нам следует искать другие рынки сбыта.

— Другие рынки? А он не подсказал, где искать их?

— Подсказал. Он считает, — Бенуа продолжил, не сводя внимательных глаз с посетителя, — что у нас нет другой альтернативы, как только торговать с Англией. Им нужны меха. Вы настолько хорошо раскинули свои сети, что для них не осталось совсем мехов. Им нужны шкурки для домашних рынков и для рынков центральной и северной Европы, куда мы не смогли пробиться.

— Вы понимаете, что говорите? — возмутился барон. — Даже во времена мира мы не могли торговать с Англией. Но пока идет война, это будет считаться предательством! Ваш… наш знакомый… Он сошел с ума?