Море света (ЛП) - Шталь Шей. Страница 12

— Хорошо. — Сгорбившись и опустив голову, он перешагивает через устроенный им беспорядок и направляется в кабинет брата.

Эверетт вздыхает.

— Кайло поджег мою микроволновку прошлой ночью.

Широко распахиваю глаза.

— Как?

— Он оставил вилку в тарелке со спагетти.

Пресли таращится на него, а потом на меня.

— Разве он не знал, что вилка спровоцирует искры?

Не думаю, что могу дать ей ответ. На прошлой неделе этот парень выпил отбеливатель, потому что забыл, в какой чашке была его вода. Мне кажется, что наркотики убили слишком много клеток его мозга.

Пока брат кричит на Кайло, а Пресли с Эвереттом убирают на кухне, я возвращаюсь в зал.

Флетчер подходит к барной стойке и занимает тот самый стул, на котором сидит каждый день. Он редко упоминает о своей семье, но я слышала, что он из Раймонда, его жена умерла от рака, и у него трое сыновей. Я даже не знаю его фамилии.

— Как обычно? — спрашиваю, улыбаясь ему. Каждый день он пьет чистый виски. Только один стакан. Он часами сидит в баре, потягивая налитое на два пальца лучшее виски, которое у нас есть. Он говорит мне: «Не тратить понапрасну хороший алкоголь. Им нужно наслаждаться».

Вынуждена признать, он прав. Я бы тоже смаковала бутылку виски за двести долларов.

Флетчер кивает и вешает свою дымчато-серую куртку на стул рядом с собой.

— Ты хорошо меня знаешь, дорогая.

Беру Middleton (прим. пер.: Middleton — марка виски).

— Чем занимаешься сегодня? — спрашиваю я, понимая, что вчера у меня не было возможности с ним поговорить.

— О, знаешь, милая. — Звучит его хриплый голос между нами, этот звук — результат многолетнего курения. — То же самое, что и вчера.

Я подмигиваю и пододвигаю к нему стакан.

— И что же это?

Он подмигивает в ответ.

— Остаться в живых.

Флетчер не очень любит светские беседы. Он приходит сюда, чтобы расслабиться. Как и большинство посетителей. Они здесь не для того, чтобы заводить друзей. А чтобы сбежать и забыть о своих проблемах.

Перевожу взгляд на причал. «Амфитрита» до сих пор пришвартована. Значит, Линкольн все еще здесь. Но это не приносит облегчения. Только заставляет мое сердце бешено биться, гадая, появится он здесь или нет.

ГЛАВА 6

Цикада — утяжеленная приманка в форме рыбы с крючком, предназначенная для глубоководной ловли.

«Паб Уэлдона» принадлежит нашей семье уже более сорока лет. После моей пересадки сердца у нас накопилась неимоверная сумма различных счетов, поэтому Эйву пришлось взять кредит под бар. И мы чуть не отдали его банку, но, каким-то образом — и я не знаю, как, — брату удалось найти деньги, чтобы удержать паб на плаву. Поэтому здесь работает всего восемь человек, а это значит, что у нас никогда не бывает выходных. Но это место — наша жизнь. Я выросла здесь, засыпая и глядя на неоновый свет вывесок большинство ночей. И я ни о чем не жалею. С полудня до двух часов ночи я здесь со своими друзьями и семьей. Они моя семья.

Когда у меня начались месячные, Мэл была рядом со мной.

Когда мне впервые разбили сердце, Дилан утешила меня и сказала «послать бывшего к черту». Это было на прошлой неделе.

И когда мне нужен друг-парень, Эверетт всегда приходит на помощь.

Я не могу и не хочу представлять свою жизнь без них.

Пресли за барной стойкой тайком выпивает при возможности, потому что, по ее словам, она возвращается к жизни после нескольких рюмок. В таком случае, было бы логично пить кофе, но не для Пресли. Улыбаясь, наблюдаю, как она танцует за стойкой, наливает напитки, смеется, забывая о том, что каждый раз, когда она отворачивается, печаль отражается на ее лице, и глаза ее выдают. Отстойно, когда любишь не того человека.

В конце концов, Кайло выходит из кабинета Эйва, выглядя поникшим. Нахмурив брови, он подходит ко мне.

— Почему бокалы для мартини такие дорогие?

Я улыбаюсь ему.

— Извини, приятель. Ты серьезно поджег микроволновку?

Он медленно моргает.

— Эверетт рассказал тебе?

— Ага. Он сказал, что ему пришлось звонить в пожарную службу.

— О, хм, я думаю, что он так и сделал. — Кайло ковыряет ногти, нервно прикусывая губу.

Он думает? Мне хочется рассмеяться от того, насколько он чудной. Протягиваю ему поднос со стаканами. Он берет его и встречается со мной взглядом, когда я обхватываю его руки своими.

— Не. Урони. Его.

Он кивает, его щеки снова горят румянцем.

— Не уроню.

Вряд ли Кайло сдержит это обещание.

Пресли наблюдает, как он проходит мимо и ухмыляется, когда он исчезает из поля зрения.

— Этот мальчик безнадежно влюблен в тебя.

— Сколько ему лет?

— Неделю назад исполнилось восемнадцать.

Я хмурюсь.

— И мы это никак не отпраздновали?

— Да, тоже так подумала. Мы должны устроить вечеринку в его честь. У него никого нет.

Меня охватывает грусть, пока наблюдаю за ним через окошко на кухню. Отчасти я знаю, что он чувствует. Я точно знаю, каково это, когда у тебя отнимают все, что ты имел в жизни, и ты задаешься вопросом, где твое место и есть ли оно вообще.

— Мы устроим ему вечеринку здесь, — говорю решительно, как будто у меня есть полномочия. — В субботу вечером.

— Что за вечеринка? — спрашивает Мэл, заходя за стойку.

— Для Кайло. На прошлой неделе ему исполнилось восемнадцать. — Делаю паузу, чтобы придать драматического эффекта. — Мы никак не отпраздновали. На мой восемнадцатый день рождения мне устроили грандиозную вечеринку в баре, пришел весь город. Дело было не в том, что я чудом выжила, а потому что восемнадцать лет — это важная дата. Почти такая же, как двадцать один. Мы должны устроить ему праздник.

— В самом деле? — Мэл хмурится, а затем в ее глазах загорается искра. — Согласна. Мы сделаем это.

— Как будто Эйв одобрит вечеринку здесь, — добавляет Пресли, указывая на очевидное. — Может он согласится на пятидесятипроцентную скидку.

Мы постоянно шутим, что Эйв самый жадный сукин сын в округе. Так и есть, но чтобы управлять бизнесом, нужно быть таким в некоторой степени. Мы чуть не закрыли бар несколько лет назад, и это не имело никакого отношения к деловой смекалке Эйва.

— Я беру его на себя, — говорю им, зная, что не буду договариваться с братом, а просто притворюсь, что забыла о празднике. Этот трюк работает в большинстве случаев.

Через час небо озаряется яркими красками заката — оранжевым, фиолетовым, розовым. Это сильно отличается от унылого серого цвета, который обычно окутывает город. В «счастливые часы» (прим. пер.: Счастливый час — маркетинговый термин, обозначающий время, в которое заведение (ресторан, кафе, бар, паб и им подобные) предоставляют клиентам крупную скидку на разливные алкогольные напитки, реже — на закуски и блюда меню.) толпа людей заполняет темные уголки бара, и я почти чувствую горький вкус застойного воздуха на своем языке. Сотни разговоров, которые звучат слишком громко, заглушают музыкальный автомат, но я погрузилась в свои мысли. Мысли о Линкольне поглощают меня, держат мой разум в заложниках и не дают забыть о нем.

Мой взгляд скользит к двери, когда звенит колокольчик и скрипит дверь. Дыхание учащается, сердце трепещет в груди, его присутствие в баре сдавливает мои легкие. Гул бара заглушает тяжелые шаги Линкольна, но я слышу их в своей голове.

Этого мужчину не интересуют посетители, он осматривает зал, а затем с любопытством смотрит на меня, окутанный таинственностью, как и прошлой ночью. Я хочу знать, о чем он так сосредоточенно думает.

Моё лицо краснеет, сердце замирает от его внезапной близости. Линкольн отводит взгляд на полки с алкоголем за моей спиной. Пока он не смотрит на меня, я рассматриваю его, подмечая мелочи, которые не заметила прошлой ночью. Его густые каштановые волосы вьются и искусно обрамляют грубоватое красивое лицо. Глаза красные, значит, он не спал прошлой ночью. Перевожу взгляд на его одежду. Мне интересно, переоделся ли он. Да, на нем другая одежда. Его джинсы низко сидят на бедрах, а под красно-синей фланелевой рубашкой видна мятая серая футболка. Он похлопывает по карману рубашки, затем достает мятую пачку сигарет и кладет ее на барную стойку.