Море света (ЛП) - Шталь Шей. Страница 27

Понятия не имею, здесь ли Джорни. Предвкушение тяготит меня, когда я вхожу в бар. Счастливые часы (прим. пер.: happy hour — скидки во второй половине дня, в первую очередь, на алкогольные напитки) подходит к концу. Столики заняты постоянными посетителями, которые смотрят спортивные новости по телевизорам на стенах. Опустив глаза, подхожу к барной стойке. Сердце щемит, полагаю, Джорни здесь, помутнение моего рассудка красноречивее любых слов.

Ненавижу песню, которая играет. Ком эмоций подступает к горлу. Сглатываю его, отгоняя прочь мысли об Афине. Я не буду думать о ней в этом месте. Или я не должен.

Выдыхая, поднимаю взгляд и сажусь в конце барной стойки. Джорни здесь, освещенная неоново-зеленым светом, с улыбкой на лице, покачивает бедрами в такт звучащей песне. Она стоит возле своей подруги, используя бутылку виски вместо микрофона. С трудом сдерживаю собственную улыбку, Джорни хотя бы выглядит здоровой. Она рада, что я здесь? Мое упрямое сердце снова бьется. Я идиот. Не могу поверить, что делаю это.

От удивления на ее щеках вспыхивает румянец.

— Привет, незнакомец, — шепчет Джорни, подмигивая мне.

Анализирую ее внешний вид. Прошла неделя с тех пор, как я узнал, что она в больнице, и каждый день я приходил сюда, ожидая ее возвращения. Оказывается, сегодня мой счастливый день.

Прикусываю щеку изнутри, борясь с улыбкой.

— Привет, — бормочу я, опуская глаза ниже, на ее грудь и попку. На ней обтягивающие джинсы и черный топ, который я бы предпочел, чтобы она не надевала. Он демонстрирует ее изгибы и округлые сиськи, которые мне хочется взять в рот. Это чертово чудо, что она не может видеть очертания моего полувозбужденного члена.

Джорни замечает, что я рассматриваю ее. Смотрит на меня своим невинным взглядом, и, когда она улыбается, мое дыхание перехватывает. Я уже молчу о том, как реагирует мое тело.

Черт возьми. Подумай о чем-нибудь другом. Поверьте, я годами обходился без секса. А потом приезжаю сюда — и это все, о чем я могу думать.

— Джей! — кричит один из мужчин за соседним столиком. — Еще добавки.

— Сейчас, — отвечает она им, нажимая на кран, чтобы наполнить кувшин.

Оглядываюсь через плечо на звук голоса, наблюдая, как Джорни ставит кувшин на стол позади меня. Парни, кажется, знают ее. Маленький городок… в этом есть смысл. Оцениваю, как они смотрят на нее и то, как один из мужчин нежно берет ее за руку. Он прикасается к ней совсем не агрессивно, не так, как среднестатистический пьяница, пытающийся полапать официантку. Для него она что-то значит. Наверное, он заботится о ней.

Ревность пускает во мне корни по причинам, которых я не понимаю. Отворачиваюсь к зеркальной стене, отражающей блики от сотен бутылок, стоящих вдоль нее. Я уже был в этом баре. Однажды. Задолго до того, как эта девушка, привлекшая мое внимание, стала достаточно взрослой, чтобы работать здесь. Тогда он еще принадлежал ее родителям. И мой папа провел последние десять лет в этом месте. Если он не был на рыбацкой лодке, то сидел здесь, пропивая свои проблемы. И вот теперь я занимаюсь тем же. Забавно, когда утверждаешь, что никогда не будешь похожим на родителей, то в большинстве случаев становишься таким же, как они.

Джорни возвращается за барную стойку и ставит передо мной стакан.

— Что будешь сегодня вечером?

Тебя.

— Лагавулин… (прим. пер.: Лагавулин — известный шотландский односолодовый виски).

— Неразбавленный? — заканчивает она за меня с легкой улыбкой на лице.

Я киваю, наблюдая, как Джорни наливает янтарную жидкость. Она протягивает мне стакан, не убирая руку дольше, чем нужно. Я беру его, соприкосновение наших рук скрыто в тени стены возле меня. Оно посылает разряд в то место, куда мне бы не хотелось. Мы встречаемся взглядами. Ее взгляд смягчается, и я изо всех сил пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица.

— Кто он? — Киваю в сторону мужчины, позади меня. — Твой парень?

Называю его «парнем» в шутку. Но это длится недолго.

Джорни выгибает бровь, ей явно весело.

— Мой парень? Ха.

Приподнимаю брови, ставя стакан на подставку. Наблюдаю, как ее красивые розовые губы изгибаются в улыбке, и я чертовски хочу, чтобы эти губы целовали меня. Любую часть меня. Это наводит на мысль, сколько из этих ублюдков в баре пришли сюда с желанием засунуть свой член в ее идеальный рот.

Слово «парень» терзает меня по непонятным причинам. Мне похрен, если у нее есть парень. Хорошо, давайте я перефразирую. Мне должно быть похрен. Но опять же, я бы убил этого сукина сына, если бы это было правдой, потому что — нравится мне это или нет — эта девушка теперь моя.

Пытаясь привести в порядок мысли, опускаю взгляд на свою руку, которой держу стакан. Делаю большой глоток виски и обдумываю следующий шаг. Алкоголь пьется легко, притупляя мою душевную боль. Проведя рукой по волосам, смотрю на Джорни.

Она смеется, кашляя в запястье.

— Парень, — размышляет она, склонившись над барной стойкой и облизывая свои пухлые губы, которые мне бы хотелось почувствовать вокруг своего члена. Я сохраняю равнодушное выражение лица, но мне кажется, мой взгляд затуманен и напряжен, несмотря на все мои усилия. Между нами проскакивают искры, сближая нас. — Нет. Он не мой парень.

Наши лица разделяют лишь пара дюймов, и я изо всех сил стараюсь не схватить ее за подбородок и не засунуть свой язык ей в рот. Может быть, тогда она бы замолчала на хрен, забыв о слове «парень».

Прочистив горло, допиваю остатки виски.

Джорни выпрямляется и берет бутылку, чтобы наполнить мой стакан.

— Но с ним я лишилась девственности. — Она подзывает меня двумя пальцами. Появилась ямочка в центре ее щеки. Я ухмыляюсь, отказываясь наклоняться к ней. — Это было не очень приятно.

Немедленно опрокидываю стопку, меня бросает в жар, горло жжет.

— Это правда?

Джорни смеется, и от звука ее смеха меня пронзает дрожь. Ее щеки заливаются румянцем, и она снова наклоняется ко мне, прижимаясь грудями к барной стойке. Она пахнет дождем в солнечный день. Мой взгляд блуждает, а затем фокусируется на ней, когда она шепчет:

— Мне нравится… — Джорни делает паузу, ее взгляд мечется по бару, а затем возвращается ко мне, — быть собственностью. Принадлежать мужчине, понимаешь? А он, к сожалению, не мог этого дать.

Я сглатываю, мое сердце бешено колотится в груди. Принадлежать? Как насчет того, чтобы поклоняться тебе? Мое лицо не выражает никаких эмоций, она не может разгадать мои мысли, но инстинктивно я принимаю вызов. Кто, черт возьми, эта девушка? Куда делась та наивная, невинная Джорни, которая смотрела на меня коровьими глазами в ту ночь, когда мы встретились? Теперь эта цыпочка практически ползет ко мне по барной стойке, а я дрожу, сдерживая себя, чтобы не трахнуть ее на глазах у всех ублюдков, которые таращатся на нее.

Сделав вдох, постукиваю пальцем по стакану.

— В таком случае, как насчет еще одного раунда?

Джорни улыбается, вдыхает с тихим хрипом и пригвождает меня своими темными, словно затмение, глазами, прикусив нижнюю губу. Я тону. Словно одинокое судно в море, которое омывается соленой водой и освещается лунным светом. И она — якорь, тянущий меня вниз, топит разбитые осколки, оставшиеся от меня.

Неспешно улыбаюсь ей в ответ, понимая, что если я иду ко дну, испятнанный солью и неугомонный, то и она со мной.

ГЛАВА 16

Зона прибоя — зона, где разрушаются поверхностные волны океана, приближающиеся к берегу. Как правило, глубина водной толщи составляет от пяти до десяти метров.

Воздух застыл вокруг меня, несмотря на то, что я нахожусь в переполненном посетителями баре. Мои ладони покалывает. Это один из тех моментов, когда тело борется со своими реакциями. Меня не интересует ничто и никто вокруг, кроме мужчины, который пригвождает меня своими глазами цвета морской волны. Заверните, пожалуйста. Я возьму его себе. Будучи на антибиотиках, а также после пары уколов, которые я сделала тайком, чувствую себя чертовски хорошо. И дерзко.