Клан Одержимого (СИ) - Хлебов Адам. Страница 43

Наспех позавтракав, мы с Аартом облачились одежду дожей, предоставленную Августином.

Тело прекрасно чувствовало себя в богатой ткани, и я удивился насколько удобным оказался наш наряд.

Элайна подошла и чмокнула меня с Аартом в щеки, пожелав нам поскорее возвращаться с победой.

В Собор запрещалось проносить оружие, и мы оставили его дома.

Запряженная четверка красивых вороных коней несла нас по улицам средневекового Рима, рассекая пеструю городскую толпу.

На улицах царило праздничное оживление. На лицах горожан, которых я рассматривал из окна роскошного экипажа кардинала Августина де Альвадоре, блуждали счастливые улыбки в ожидании чуда.

Дети сновали по тротуарам. Взрослые неспешно несли корзины с едой. И даже городская чернь — нищие, почему-то казались более опрятными и умытыми.

Это был очень интересный зрительный контраст между тем, как я представлял жизнь средневекового города в Москве по картинам и тем, что наблюдал тогда воочию

Настоящая жизнь тут была значительно ярче и веселее, чем я мог себе представить. Сердце наполнялось теплым чувством — я полюбил этих людей, так же, как и своих земляков в Москве.

Мы въехали в Папские пределы Ватикана не останавливаясь.

Видимо, повозку кардинала узнавали и пропускали ее без осмотра, хотя многочисленные дозоры, посты и засады не ускользнули от моего внимания.

Папу строго охраняли.

Оно и понятно. Можно было сказать, что вся власть западного мира была сосредоточена здесь, в стенах этого города-государства.

Он вершил судьбы не только людей населявших пол света, но и монархов, управляющих ими.

На всем лежала печать величия и абсолютной власти, и я впервые почувствовал себя маленьким человечком, таким же, как и тысячи спешащих аристократов на литургию к собору Святого Петра.

Мы лихо повернули с главной конной дороги остановились перед главным входом, прервав пешеходное движение и создав затор в толпе.

Под завистливые взгляды вельмож, герцогов, дипломатов и священников более низкого статуса, шествовавших пешком, я с Аартом спрыгнули с подножки и последовали в храм за Августином.

Внешне он очень изменился в эти секунды. Кардинал шел, высокомерно вздернув нос, не замечая ничего и никого перед собой.

Швейцарские гвардейцы в спешке распахнули перед ним высоченные двери, хотя других пропускали через обычный проход, казавшимся на этом фоне норой в каморку.

Августин даже не притормозил. Я понял с кого копируют свое надменное поведение все чиновники средней руки в моем старом мире.

Не скажу, что мне было неприятно ощущать себя выше этой толпы. Даже наоборот. Это была какая-то адская смесь гордыни, спокойствия и внутренней силы.

С учетом того, что я осознавал, что сегодня среди пришедших на литургию нет простых смертных.

С учетом того, что здесь была собрана вся знать Европы, провожающая наши спины заискивающими взглядами, мои ощущения подсказывали мне, что именно это чувствуют люди, имеющие безграничную власть и влияние.

Люди которых называют — сильные мира всего. В это мгновение я понял, что я стану таким. Мне это нравится. Но я пока еще не знал, как я этого добьюсь.

Состоявшие в высшей иерархии дворянства в Европе люди, расступались перед нами в храме, словно косяк рыбешек, пропускающий акулу в океане.

Я разглядывал великолепные фрески Микеланджело. Мне подумалось, что, возможно, он был в тот день в Соборе.

Я поискал его глазами в толпе, но не нашел никого похожего на него внешне. Я помнил его знаменитый автопортрет.

Но в следующее мгновение произошло нечто такое, чего я не сумел разглядеть. Я слишком рано возгордился. Судьба преподавала мне очередной урок.

Что-то мелькнуло на пути у Августина, тот резко остановился, схватился за горло и рухнул лицом вперед.

В эту же секунду люди закричали и кинулись прочь врассыпную от того места, где мы находились.

Я с Аартом подскочили к нему, пытаясь оказать помощь, но я понял, что при всем моем желании это невозможно.

Августин вытаращил в сводчатый потолок широко раскрытые глаза. Он держался руками за горло и из-под его пальцев толчками хлестала кровь. Кто-то перерезал ему горло.

— Лекаря! — закричал в отчаянии Аарт, — он может умереть! Лекаря кардиналу Альвадоре!

Глава 19

Интро. В предыдущей главе. Девитт со своими друзьями сходит на берег. В человеке, скрывающем свое лицо на лодке он узнал Андреаса. Друзья не могут объяснить мотивов Андреаса.

Сойдя на берег, компания посещает термы — римские бани на горячих источниках. Между Девиттом и Элайной наконец случается близость.

После терм друзья отправляются к молодому кардиналу Августину Альвадоре, кузену Дарии. Он является не только доверенным лицом Папы Римского Льва Х, но и влиятельным сановником в Ватикане.

Девитт рассказывает свой блестящий план по построению трансъевропейской текстильной корпорации, который был встречен и одобрен кардиналом «на ура»

Девитт, Аарт и Августин Альвадоре отправляются на рождественский прием, но по пути на кардинала нападают.

— Лекаря! — закричал в отчаянии Аарт, — он может умереть! Лекаря кардиналу Альвадоре!

Но я положил ему руку на плечо и тихо сказал, так чтобы не слышал умирающий Августин

— Не нужно. Мы его не спасем.

Потом. Встав на одно колено, я наклонился к молодому кардиналу, взял его за руку и сказал:

— Все будет хорошо. Ничего не бойся, — мне было легко говорить неправду умирающему.

Это его немного успокоило, он очень нуждался в словах поддержки, — ты видел, кто это сделал, ты сможешь его узнать?

Августин, едва покачал головой, и я понял, что он, так же как и мы, сам не заметил, как именно произошло нападение на него.

— Аарт, а ты? Ты видел? — я посмотрел на кузена, который густо покраснел и опустил глаза, будто стыдясь, что не сумел защитить кардинала.

— Нет. Я разглядывал фрески на потолке.

Я заметил, что рядом стоял незнакомец в сером камзоле.

— Это был сеньор в черном плаще. Он промелькнул словно тень коршуна. Я заметил на его запястье ромб с глазом.

Мы с Аартом переглянулись.

Августин ослабил руку и откинул голову набок, он был мертв. Идиотская смерть, явилась насмешкой над моим планом, грезами о власти и богатстве.

Я закрыл мертвому глаза.

Искать глазами убийцу в толпе было бесполезно.

Он возник ниоткуда и исчез так же. Я вспомнил своего приятеля на корабле. Похожий почерк.

Теперь все кончено.

Нас и наш план производства сукна больше некому было представить Папе Римскому.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь не в свое дело. Я кое-что слышал о вас и о кардинале. Рим — город, полнящийся слухами. Мне кажется, что вы приехали не одни. И тем, кому была выгодна смерть кардинала Альвадоре, тем кто пошел на такое в стенах Храма, будет выгодна смерть друзей и родственников уважаемого Августина.

Незнакомец назвал его по имени, как бы указывая на то, что причина его не безучастности была в том, что они приятельствовали с кардиналом.

После этих слов он смолк, развернулся и отступил за колонну.

Мы с Аартом вскочили на ноги и побежали к выходу. Нас больше ничего не держало в Ватикане. Нужно было спешить обратно в палаццо Августина.

Элайна и Дария пребывали в смертельной опасности.

— Ловите их, это убийцы! кричали нам в след те, кто так и не понял, что именно произошло.

Люди, которые только что смотрели нам в спины с завистью теперь шарахались назад в страхе при слове убийцы.

Лишь один попытался перекрыть нам дорогу. Но Аарт, насупив брови со всего маха толкнул его плечом на подшаге.

Мужчина отлетел в сторону.

Растерянные гвардейцы, только что впустившие нас, не понимая, что происходит снова распахнули перед нами ворота

Толпа, медленно двигающаяся в Храм, снова встала и ждала пока мы выйдем.