Подопечный - Костин Сергей. Страница 8

Я повернулся, следуя взгляду Бугра и остолбенел.

Прямо на нас, пошатываясь, брел я. Вернее не я, а точно моя копия. Худее только.

"Второе Я" приблизилось к моментально потерявшей ко мне интерес толпе стражников и слабым голосом доложило:

— Время — сорок часов. Справки в наличии.

— Вот это я понимаю — работа, — восхищению Бугра не было предела, — Огурчик, нечего сказать. Все как положено. По форме. Не то что этот… недоделанный.

— Может его… того.., — поинтересовался ранее оплеванный солдатик, –… В расход? Пока не оприходовали.

— Я те дам, в расход. За него деньги плачены. И Хозяйка что приказала? Всех! Без исключения. С любым временем и любыми изъянами. Ведите их на КПЗ. Там разберутся, что с ними делать.

Я не выдержал:

— А что такое КПЗ?

— Ишь какой говорливый попался, — Бугор зацокал языком, — Точно недоделанный. КПЗ — Контрольный Пункт Записи. И никаких больше вопросов…

Получив толчок в шею, я понял, что дальнейшие вопросы бессмысленны. Нас, то бишь меня и "меня" поставили рядом и неторопливо повели через злополучные Зеленые ворота куда-то в глубь. На месте местных жителей я бы поспешил дать воротам другое, более подходящее имя. Ну, например, Упавшие Зеленые ворота. Но я печенкой чувствовал, что к здравым предложениям отнесутся также, как и к встрече с другой цивилизацией. То есть, никак.

Но меня в данный момент интересовало совершенно другое. А точнее — другой. Мой сосед, двойник, копия.

— Слышь, — я толкнул его локтем. Парень покачнулся и еле остался на ногах, — Ты кто такой?

Копия медленно повернула голову, и я увидел совершенно пустые глаза. В них не существовало мысли. Ни капли.

Я только крякнул. Ну и дела! Ладно, господа хорошие, посмотрим, что день грядущий нам готовит. А хорошо сказал, зараза. Надо запомнить. Умные мысли не часто приходят в голову.

Мы двигались по просторному каменному тоннелю, освещенному редкими, чадящими факелами. Сквозь потолок просачивалась вода и пахло гнилью. И у меня возникло смутное ощущение, что это уже где-то, когда-то, с кем-то было. Не со мной. Нет. А, к черту.

Тоннель вскоре кончился, и мы вышли на залитый светом простор. Небо все также терялось в дымке, только более светлой. Стены подземного хода стремительно разбегались по сторонам и терялись где-то вдали. А перед нами… Перед нами в гигантской долине, окруженный лесистыми холмами, вознесся белокаменный город.

Даже отсюда, издалека, я видел, как по его узким улочкам снуют люди, ездят повозки. Густой, низкий гул шел от величественного города. А в самом его центре, окруженный высокой стеной, стоял замок.

Зачарованный, я смотрел на это чудо и не мог оторваться. Мне, деревенскому парню, всего пару раз сумевшему выехать в областной центр и пошляться по грязным серым улицам, было от чего остолбенеть. Никогда, никогда я не видел города прекрасней, чем этот…

Тупой конец короткого копья одного из солдат уткнулся мне между лопаток и придал направление движения.

— Не стоять. Двигаться. Вперед.

… Город приближался. Еле заметная тропинка разрослась вширь и превратилась в хорошо утоптанную дорогу. По обочинам в раскидистых деревьях весело щебетали пташки. Иногда на дорогу выбегали маленькие пушистые существа и, стоя на задних лапках, молчаливо провожали нашу процессию.

Идиллия. Слово, незнакомое мне, всплыло в голове. Это что-то очень хорошее. Доброе. Сердце мое наполнялось радостью. Какой прекрасный мир.

Все чаще на дороге попадались люди. Они неторопливо шли по своим делам. Не глядя на нас, с улыбкой на губах. Прекрасный мир. Рай.

Через полчаса мы вошли в город. И все то же самое. Вроде бы все хорошо. Чистые улицы, веселые люди. Но смутная тревога, поднявшись из самой глубины тела, не давала покоя.

Неужели ни мой вид, ни странная компания из вооруженных людей и двух похожих пленников не привлекает ничье внимание? Вот это странно. Вот у нас бы в деревне… Но я безжалостно отбросил эту мысль. То что осталось позади лучше не вспоминать. Там, это там. А здесь… Короче, лучше смотреть во все глаза и не забывать о том, что сказал Мустафа. Кто я в этом мире.

Несколько раз по дороге двойник спотыкался, и только моя поддержка не позволяла последнему свалиться.

Странное чувство прикасаться к самому себе. Неприятное. Но удивительно притягательное. Словно трогаешь живое зеркало, которое отвечает теплотой.

Приглядевшись повнимательнее я разглядел небольшие отличия между мной и двойником. В целом он являлся полнейшей копией, только чуть покорявее, поугловатее. Глаза в кучу, тупые, без мысли.

Кто сыграл подобную шутку? Природа? Вряд ли. Во все необходимо разобраться. Как говорил мой любимый Сенкевич: –" А сегодня мы побываем в удивительных странах… "

Удар большого гонга возвестил о том, что наша скромная команда наконец добралась до конечного пункта. Таковым являлся дворец. Вот уж никогда не думал, что в своей серенькой жизни буду иметь счастье посетить подобные места.

В центральные ворота нас не пустили. Вышедший из них стражник перекинулся парой фраз с "бугром", и нас погнали дальше, вдоль белых стен дворца. Метров через двести мы остановились у небольшой, тяжелой, обитой металлом, дверью. Еще минута на переговоры и меня с двойником затолкали внутрь.

Узкий, длинный, холодный коридор. Крутая каменная лестница, убегающая вниз. Еще коридор. Дверь. Пара пинков. Пара толчков. И я оказываюсь лежащим в пыли.

Ну почему меня все время швыряют, словно половую тряпку. Все знают, что Василий Веселов спокойный мужик, но всему приходит предел. Придется разобраться со здешними подлецами.

Я вскочил, чтобы броситься на обидчиков, если таковые окажутся поблизости и… обомлел.

Огромная площадка, посыпанная серым песком, огороженная высоким решетчатым забором с острыми наконечниками, была битком забита… моими двойниками.

Растерявшийся разум отказывался принимать происходящее.

Вокруг бродили, шатались, лежали, сидели сотни и сотни моих копий. Все они не походили друг на друга. У кого-то не хватало руки или ноги. Или отсутствовал глаз, рот, ухо, а то и половинка лица. Обнаженные тела представляли все многоцветие радуги. От непроглядного черного, до невидимо-прозрачного. Но одно я мог утверждать точно — все эти люди являлись моим подобием.

Кто? Зачем? Для чего это нужно?

Я растеряно бродил среди них, пытался что-то спрашивать, но ни у кого не находил ответа. Одни куски движущегося мяса. Кто-то более подвижен, кто-то совсем недвижим. Иногда я натыкался на разлагающиеся трупы. Иногда, просто на умирающих. Но никого не интересовало происходящее. Лишь изредка я замечал, как несколько солдат, одетых во все черное, с закрытыми платками лицами, брезгливо собирали останки в расстеленную палатку и уносили прочь.

Что происходит в этом прекрасном мире? Кто так зло играет со мной? И не находил я ответа…

— Да вот он.., — позади раздался топот, и сразу несколько, неизвестно откуда возникших черных солдат, навалились на меня, опрокинули на песок, придавили горл? коленами, распяли, словно Христа.

И не было сил сопротивляться. И не хватало мочи кричать. Безропотно, словно на скотобойне, я ждал смерти. Ибо смерть являлась для меня спасением от того кошмара, который я только что увидел.

Дикая боль в области шеи вывела меня из глубокого транса. Отлетели в сторону черные солдаты, зашипело на песке раскаленное железо.

Словно взбесившийся бык метался я от одного испуганного солдата к другому. Я топтал, бил, грыз, рвал. Зверь вселился в меня. Зверь по имени Месть. Да, я хотел мстить. За себя и за своих двойников, корчившихся и копошащихся на сером песке в ожидании смерти.

Солдаты давно испустили дух. А я никак не мог успокоиться. Опаленная кожа горела. Клеймо?… Словно на быка… На человека…

Рука не нащупала клейма. Но зато я обнаружил другое. На меня надели рабский ошейник. И запаяли концы. Жгли они.

Я попытался разорвать металл. Нет. Никак. Еще раз… Ничего не получается… Сволочи… Фашисты… Да разве здесь понимают эти слова?