Последняя из Пламенных - Дмитриева Ольга. Страница 21

Лицо Ллавена вспыхнуло.

– О, прости, – насмешливо продолжил учитель. – Ты же лишен всех прав. И ни один эльф сейчас не признает тебя своей родней.

Во взгляде Ичби читалась настороженность, однако он подчёркнуто вежливо заговорил:

– Магистр фуу Акаттон Вал. Я слышал, вы отправились ловить нечисть по заданию короля.

– Нечисть оказалась мелковата, но ядовита, – пожал плечами эльф. – Пришлось вернуться за противоядием. В следующий раз не буду посылать этого ученика. Извините за беспокойство, магистр.

Когда шаги Ичби исчезли за поворотом, старший эльф повернулся к Ллавену. Лицо его было холоднее льда, но в голосе прозвучала едва сдерживаемая ярость:

– Что ты здесь делаешь? Ищешь очередную теплую постель?

Ллавен вытаращился на учителя круглыми от страха глазами и неистово замотал головой. От необходимости отвечать его избавил Райтон. Принц откинул портьеру и явил наставнику картину «Его высочество и товарищи в пижамах». Магистр смерил их слегка удивлённым взглядом, задержавшись на Райге. Девушка стыдливо запахнула халат поплотнее. Адепты напряглись, ожидая выговора.

Однако громов и молний не последовало. Казалось, эльф, наоборот, успокоился. Он подошёл к Райге и двумя движениями ловко затянул ей пояс хьяллэ. Несколько слов на эльфийском, изящный жест тонких пальцев – и на них упал чуть переливающийся зелёный купол.

– Эльфийская невидимость, – коротко пояснил учитель. – Возвращаемся в комнаты.

Магистр Лин сидел в кресле и смотрел своим единственным глазом сквозь адептов. Отряд выстроился перед ним. Принц коротко описал ситуацию. Пришлось рассказать и о ночной вылазке в общежитие в компании Роддо, и о потерянном ключе. И теперь в молчании они ждали реакции учителя. Райтон тактично опустил в своем рассказе причину их пробуждения, а также момент использования тёмной магии. Райга сделала честные глаза и сказала, что пришла на грохот в комнате парней. Миран пожаловался, что он в очередной раз упал с кровати во сне. И вообще после такой тяжёлой недельки неудивительно, что ему снятся кошмары.

История выглядела притянутой за уши. Однако магистр не высказал ни своего удивления, ни недоверия. Эльф задумчиво перекатывал в руках серебристую бусину, которая висела у него на шее. Второй рукой он делал росчерк росчерком. Райга с восхищением рассматривала незнакомое нагромождение черт. На двадцатой она сбилась со счета, а учитель все продолжал добавлять к заклинанию детали. Напоследок он произнес несколько слов на эльфийском, и огненно-зелёная лента силы унеслась в сторону её комнаты. Ллавена слегка потряхивало от пережитого, он украдкой поглядывал на дядю с некоторой опаской.

– Я поймал хвост тёмной магии, – будничным тоном произнес магистр. – Это был тот, кого вы преследовали?

Миран отвёл глаза, но всё же признался:

– Это я пробудил магию крови.

Эльф посмотрел на него с лёгкой долей удивления:

– Так я ошибся? От твоего рода тебе достались не только обноски?

Миран кивнул и уставился в пол.

– Почему Луций не убил тебя? – аметистовый взгляд пронзил его. – Райс написал в отчёте, что все носители тёмной магии уничтожены.

– Тогда у меня её ещё не было, – неохотно проговорил юноша. В его голосе зазвучали горечь и ярость. – Слишком маленький. Слишком слабый.

Наставник немного поразмыслил над словами ученика и коротко бросил:

– Молчи об этом.

Миран послушно склонил голову и прошептал:

– Да, магистр Лин. Спасибо.

– И вы тоже, – обратился учитель к остальным. – И, разумеется, сто раз подумай, прежде чем пользоваться этой силой в замке. Хаято попытается убить тебя, если узнает. Тёмную следилку мог обнаружить любой из преподавателей.

– Я вообще не планировал использовать магию крови, – буркнул Миран. – Никогда.

– Плата? – понимающе усмехнулся эльф. – Значит, это не сказки. Мило.

Магистр поднялся на ноги, спрятал руки в широкие рукава хьяллэ и кивком указал адептам на дверь, ведущую во внутреннюю часть покоев:

– Что ж, пойдемте посмотрим, что нам оставил ночной гость.

Вслед за ним адепты неспешно разулись и проследовали в узкий коридор. С двух сторон через равномерные промежутки располагались двери. В комнате Райги витал лёгкий запах гари. Юношам ещё не доводилось здесь бывать, поэтому они с интересом разглядывали обстановку. Девушка наблюдала, как постепенно вытягиваются их лица.

Сама Райга уже привыкла и к кровати, на которой при желании можно было спать вчетвером, и к чёрному постельному белью и покрывалам. Все это мрачное великолепие контрастировало с легчайшими белыми шелковыми занавесками на окнах и изящным столиком с парой плетёных кресел.

– Что это было за заклинание? – спросила она, робко дотрагиваясь до рукава хьяллэ учителя.

– «Огненное обнаружение», – ответил эльф. – Распознает враждебную магию в ограниченном пространстве. И любое существо… – он откинул одеяло и показал им кучку пепла. – …сжигает.

– Ещё один хланьву? – спросил Райтон, рассматривая обгоревшие останки ящерицы с тонким рогом на носу.

Магистр привел в порядок постель Райги двумя эльфийскими заклинаниями и повернулся к адептам:

– Что ж, ещё одна попытка покушения не заставила себя долго ждать. Напоминаю, что ты нигде не должен оставаться один, Райтон. А лучше бы никому из вас вообще не ходить поодиночке.

Принц вскинул голову:

– Думаете, он приходил по мою душу?

– Разумеется. Это единственная отдельная спальня в моем крыле. В галантности по отношению к людям я прежде замечен не был. Никому и в голову не придёт, что я поселил принца в одной комнате с безродным мальчишкой и эльфом-изгнанником, а эту комнату отдал девушке.

При этих словах Райга зарделась, а потом озадаченно спросила:

– Ммм… А как же ваша спальня?

Эльф со странным выражением лица посмотрел на неё и сказал:

– Ну вообще, это и есть моя спальня, – он обвел рукой комнату. – Диван в библиотеке гораздо удобнее, так что я решил отдать эту комнату леди…

Миран пробормотал:

– Теперь все ясно…

И ещё раз посмотрел на чёрные простыни, а потом на чёрное хьяллэ эльфа. Наставник бросил на него холодный взгляд. После чего юноша на всякий случай сделал пару шагов назад. Хоть и понимал, что, если его в очередной раз решат наказать за длинный язык пригоршней воды за шиворот, расстояние не спасёт.

– А когда мы будем проходить «Огненное обнаружение»? – вспомнила Райга

– Ну… – одними губами улыбнулся эльф. – Это моё личное изобретение, гибридная магия. Будешь стараться – покажу, когда получишь диплом.

Девушка вздохнула и сникла. Миран широко зевнул и спросил:

– Может, уже того, спать отправимся? Этого странного типа мы всё равно упустили.

Эльф согласно кивнул:

– Расходимся. Обсудим всё завтра на тренировке. Раз уж я так быстро вернулся, не стоит терять выходной. И на пробежку вам вставать уже через три часа.

Адепты мысленно застонали.

…Он шел по тёмной улице. Этот мрачный город был знаком ему до последнего переулка, до последнего камня брусчатки под ногами. Высокие заброшенные дома провожали его пустыми проемами окон. Ветер свистел, забирался под рубашку, обвивался вокруг руки, на которой совсем недавно кровью был нарисован глаз. Маленький сгусток света потерся о его щёку. Прикосновение духа было ледяным.

– Дарел… – шепнул Миран. – Я так скучаю по вам всем.

Юноша вышел на небольшую площадь. Остов фонтана и темнота уходящих в стороны улиц встретили его мириадами сияющих призрачным светом огней. Некоторые из них были большими. Другие, наоборот, очень маленькими. Часть из них юрко металась в воздухе. Какие-то медленно и величаво переплывали улицу. Звали его за собой. Проклинали за то, что он отрекся от магии клана.

Миран знал, что спит. Но проснуться по своей воле он не мог. Эти голоса сопровождали его всю ночь после любого, даже самого мелкого и незначительного, использования тёмной магии. Он был обречён ночь напролет бродить по улицам призрачного города в окружении духов своих предков. Точно так же, как в реальности был обречён жить за них всех.