Игра судьбы (ЛП) - Сент-Клэр Скарлетт. Страница 40

— Геката.

Аид тихо произнес ее имя.

— Что это такое?

— Руки Славы, — сказала она. — Традиционно это руки повешенных жертв.

Они обменялись взглядами; в Новой Греции больше не вешали людей. Если Аид должен был догадаться, эти руки из могил.

— Говорят, что те, у кого они есть, могут обездвижить любого.

Это было богохульное оружие, которое могло причинить много вреда, если его отдать не тому человеку.

Как раз в этот момент из занавешенного дверного проема за прилавком, спотыкаясь, вышел полный мужчина. Он не смотрел в их сторону, когда вытирал ладони о свои черные одежды, что Аид нашел тревожным.

— Могу я вам помочь?

Его голос был пронзительным скулящим, и у Аида мелькнула мысль, что он будет раздражать во время пыток.

— Ты можешь начать с того, что расскажешь нам, где прячется Сизиф де Эфира, — сказал Аид.

Голова Мага резко повернулась к ним, маленькие глазки расширились на его пухлом, желтоватом лице. Он неуклюже споткнулся и упал на что-то, спрятанное в тени за его столом. Через мгновение он снова вскочил, пытаясь дотянуться до одной из рук, висевших на стене. Когда он, наконец, стащил ее с места, он держал ее высоко, дрожа.

— Не подходите!

Аид и Геката обменялись взглядами.

— Я обладаю силой богов!

Его голос дрогнул, и он сплюнул, когда заговорил.

— Пагома!

На мгновение воцарилась тишина, когда Маги поняли, что он совсем не так силен, как два бога перед ним.

— О, драгоценный смертный, — сказала Геката, и сладкий тон ее голоса противоречил ее прищуренным глазам. Сморщенная рука, которую он держал в воздухе, распалась, за ней последовали остальные на его полке.

— Ты будешь угрожать мне, когда это мой символ, который ты изобразил на своем магазине?

В этот момент голос Гекаты изменился, приобретя искаженные нотки, и Василис съежилась, прижавшись к стене и дрожа. Не часто Аиду доводилось быть свидетелем гнева Гекаты, и он должен был сказать, что ему нравилось видеть огонь в ее глазах.

— Ты никогда не познаешь силу богов.

Воздух всколыхнулся от магии Гекаты, погасив горящие свечи, и хотя Аиду хотелось бы увидеть кульминацию гнева богини, ему также нужен был Маг, живой и способный говорить.

— Ты закончила пугать смертного? — спросил Аид.

— Подожди своей очереди, — сказала она.

— Теперь моя очередь.

Аид бросил на нее многозначительный взгляд, который говорил: «помни, зачем мы пришли сюда».

— Если вы спорите о моем предстоящем наказании, тогда я действительно предпочел бы остаться с леди Гекатой, — сказал Маг.

— Ты не можешь выбирать, кто тебя накажет, смертный, — огрызнулся Аид. — У тебя много наглости, угрожать богам. Не говоря уже об этом богохульном бизнесе, которым ты занимаешься.

— Я запаниковал, — сказал он.

Губы Аида сжались.

— Сизиф де Эфира. Где он?

Аид увидел узнавание в глазах смертного.

— Скажи мне! — скомандовал Аид.

— Сис-Сизиф де Эфира, вы говорите? Василис заикался.

— Н-Нет. Я думаю, вы ошибаетесь, милорд. Я не знаю никого с таким именем.

Аид ненавидит ложь. У неё был вкус и запах, горький и острый. Его брови надвинулись на глаза, и когда он приблизился к Магу, он по-другому запел.

— Я имею в виду, вы сказали Сизиф де Эфира Я думал, Сисфус де Фира, — продолжил он, неловко смеясь, скользя вдоль стены, подальше от двух богов.

— Да, да… Сизиф был здесь только вчера.

На мгновение воцарилась тишина, а затем Аид заговорил, слова проскальзывали у него сквозь зубы.

— Где он сейчас?

— Я-я не знаю.

Терпение Аида было тонкой нитью, и она разорвалась. Он зарычал. Из кончиков его пальцев торчали когти. Когда он шагнул к мужчине, раздался грохочущий звук, который донесся из задней комнаты, где был смертный. Аид свирепо посмотрел на смертного, прежде чем изменить курс и направиться в заднюю комнату.

— Подождите…

— Ты просишь Аида, Бога Подземного мира, разрезать твое лицо на куски? — спросила Геката. — Потому что я с удовольствием посмотрю.

— Вы ищите Сизифа? Я скажу вам, где он! Вернитесь… вернитесь! — позвал он, когда Аид исчез за занавеской.

Он оказался в темном коридоре, который вел в большую комнату. Воздух был холодным и затхлым, слегка пахнущим разложением, воском и чем-то похожим на паленые волосы. Здесь было чище, чем в витрине магазина, и полно изящных стеклянных витрин, под которыми были аккуратно разложены разнообразные товары. Было ясно, почему Василис не хотел, чтобы Аид был здесь. Он продавал реликвии — рваную ткань и кусочки украшений, разбитые наконечники копий и щепки от щитов, кости и разбитую глиняную посуду. Это были вещи, которые были собраны с полей сражений после Великой войны. Он не был уверен почему, но видеть остатки войны ему никогда не было легко. Это напомнило ему о травме Титаномахии, о кровавых полях сражений и изуродованных трупах.

Тем не менее, Аид поискал в темноте источник шума и нашел его. Набор книг был сбит с полки. Аид наклонился, чтобы поднять их, и когда он выпрямился, его взгляд встретился с взглядом черной кошки с желтыми глазами. Существо зашипело на него, и он зашипел в ответ. Кошка взвыла и вскочила со своего места, исчезая в темноте.

— У нас тут дилер чёрного рынка, — крикнул Аид Гекате.

Василис, шаркая, вошел в комнату первым, его рука была вытянута в воздух, как будто он сдавался. Именно тогда Аид заметил знакомое изображение, выгравированное на бледной коже его запястья — треугольник. Глаза Аида сузились.

— Итак, ты являешься членом Триады?

Маг застыл.

— Не по своей воле.

Это был самый быстрый ответ, который он когда-либо давал, и в нем звучала правда.

— Тогда почему их метка на твоей коже?

Этот вопрос заставил Аида почувствовать себя неловко. Он не мог не думать о Персефоне и метке на ее запястье. Ту, которую он поместил туда против ее воли.

— Что они сделали?

Это была Геката, которая задала вопрос, ее тон был мягким, она видела что-то внутри смертного, чего, по-видимому, не видел Аида.

— Они сожгли ее, — ответил Василис, опуская руки.

— Кого? — спросил Аид.

— Мою кошку.

— Твою кошку?

Аид не был впечатлен.

— Они сожгли ее прямо у меня на глазах, — сказал он хриплым от эмоций голосом. — Я думал, она ушла навсегда, но их лидер… он сохранил ее ошейник. Он сказал, что вернет ее, если я присоединюсь к ним. Им… нужна была магия.

— Голем? — спросил Аид.

Василис кивнул.

Теперь Аид понял. Маг согласились служить Триаде в обмен на ошейник. Это была единственная оставшаяся вещь, принадлежавшая его кошке, но он не хотел ее, потому что был сентиментален. Он хотел этого с определенной целью — ошейник можно было использовать, чтобы воскресить ее, что, судя по всему, было успешным.

— Итак, ты обменял свою свободу на ошейник?

— Что бы ты променял на то, что тебе дорого? — возразил Маг.

Мир, подумал Аид.

— О! — внезапно воскликнула Геката, наклоняясь, чтобы поднять кошку, которая ранее шипела на Аида. — Это она? Какая милашка! Как ее зовут?

— С-Серена.

— Серена, — сказала Геката, поднимая кошку, как ребенка. — У меня есть хорек по имени Гейл…

Аид вздохнул.

— Геката, может не сейчас?

— Это значит быть человеком, Аид, — сказала богиня. — Ты должен делать заметки. Разве ты не хочешь произвести впечатление на Персефону?

— Кто такая Персефона? — спросил Маг.

— Не твоё дело, — отрезал Аид, затем он посмотрел на Гекату и возненавидел себя за свой следующий вопрос. — Какое отношение кошка имеет к тому, чтобы быть человеком?

— Это имеет прямое отношение к кошке, — сказала Геката, затем вздохнула. — Кошка — это человечность. Это то, что делает этого, — она указала на Мага, — несчастного, печального и жалкого смертного достойным спасения.

— Ты не видела его душу, — пробормотал Аид.

Геката сверкнула глазами.

— Я преподаю тебе урок, Аид! Усвой его.

Аид собирался огрызнуться, что она ужасный учитель, когда почувствовал, как воздух за его спиной сдвинулся. Он повернулся, и тени отделились от его сущности, устремившись к отступающей фигуре Мага, который пытался убежать по коридору.