Счастливчик - Костин Сергей. Страница 40

Толстый, с руку толщиной, трос я перерубил в три приема. На какое то мгновение поднимающаяся масса замерла в ожидании падения и, стремительно набирая скорость, полетела вниз. Но хорошо, когда все хорошо кончается. С раздирающим ухо скрежетом лифт затормозил, и я даже услышал, как из шахты донеслись проклятия в адрес гражданина, который заварил всю эту кашу.

Вернувшись к девчонке, я застал ее за наведением порядка на своем лице.

– Ну как?

Риторический вопрос. У Ночных Охотников не бывает плохо.

Странный мир. В который раз за сегодняшний день я говорю эти слова? И все равно, понятней он не становиться. Как объяснить с точки зрения космической науки сходство женщины из другого мира с прекрасным населением целого города? А может и планеты. Нет объяснений. И все равно. Даже зная, что на улицах полным полно таких же, эта девчонка прекрасна. Или во мне говорят чувства прежних переживаний?

– Ты чего на меня уставился?

Я с трудом отвел глаза от ног девчонки и переключился на более важные мысли.

– Нам наверх. Попробуем уйти через крыши. Что скажешь?

– Скажу, что это невозможно.

Я улыбнулся. Невозможно съесть целого барана в одиночку. А то, что я предлагал, настоящий пустяк.

Пропустив даму вперед, я, как настоящий джентльмен, полез по лестнице вторым. Прикрытие должно быть надежным.

«Янина» толканула крошечную дверь, выходящую на кровлю, перешагнула через край, вскрикнула и исчезла с глаз.

Бывают моменты, когда решение нужно принимать мгновенно.

Я бросил свое тело вперед, пытаясь на ходу определить коэффициент опасности. Сознание старательно отщелкало допустимые сорок пять процентов.

Открывшийся вид совершенно не понравился. Руки бы открутить тому архитектору, кто проектировал эту крышу. Оба его ската уходили вниз под весьма острым углом. И не одной зацепочки. Сплошной, гладкий лист железа. По которому, отчаянно визжа, съезжала на спине несчастная девчонка.

Может быть я, как Ночной Охотник поступил опрометчиво, сигая вслед за ней. Сорок два процента моментально перескочили на девяносто три и пять. Говоря нормальным языком, я могу остаться в живых только при весьма загадочных обстоятельствах.

Но не было страха в моем сердце.

Красиво звучит. Но все на самом деле не так. Когда скатываешься с крыши и знаешь, что под тобой более тридцати этажей, а внизу, кроме твердого асфальта и кучи полицейских ничего нет, в душе невольно засвербит червячок сомнения. А все ли я правильно делаю?

Всего несколько мгновений потребовалось, чтобы скинуть обувь и распластаться на животе, принимая наиболее удобную для моего положения позицию. Сейчас для меня главное догнать девчонку. Она давно уже перестала визжать, а только смотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Хорошо, когда человек понимает, что ждет его впереди.

– Руку! Руку тяни! – закричал я.

Девчонка старательно, надо отдать ей должное, вытянула руку ко мне на встречу.

Это как в задачнике. По наклонной плоскости скользят два тела. У второго скорость больше, чем у первого. Но первый выехал раньше. Вопрос, успеет ли второй догнать первого?

Если бы я не просчитал все варианты заранее, то не стал бы совершать глупость, подобную той, которую совершил несколько секунд назад.

Тело девушки соскочило с кровли и на какое то мгновение зависло в воздухе.

И знаете, что я увидел в глазах этой несносной девчонки? Самую глубокую веру.

И она не ошиблась.

Спасение собственной жизни всегда сложное и ответственное занятие. Но еще сложнее заниматься спасением других. Тут уж приходиться попотеть.

Я не зря снимал ботинки. В тот момент, когда мои руки коснулись ладоней девушки, я, собрав все силы, вонзил пальцы ног в металл кровли. Слабая надежда на то, что получиться, но… Получилось.

У меня чуть ногти не посрывало от толчка. Но практика великое дело. И хотя зацепился я не слишком то и хорошо, но главное было сделано. Девчонка висит у меня на руках, я закрепился на краю крыши. Все очень замечательно. Если не брать во внимание такой пустячный вопрос, как дальнейшие наши действия.

– Тебе удобно, детка?

Она только мотнула головой, обливая меня счастливым светом своих глаз.

– Тогда попробуем потихоньку выкарабкаться отсюда. Одно плохо. В следующий раз предупреждай меня об опасностях.

– А как предупреждать?

Я задумался. Иной раз сам скажешь и не подумаешь. Нас в Академии учили рассчитывать только на свои силы.

– Ну… – я подтащил ее к себе поближе и перекинул на край. Теперь лицо девчонки почти уткнулось в меня. Отбросить в сторону глупые мысли. Нашел место, – Хотя бы скажи, что… пора сматываться. И все.

– Тогда пора сматываться, – девчонка смотрела мимо меня, строго наверх.

В моем положении не представлялось никакой возможности повернуть голову. Я мог только догадываться, что преследователи наконец преодолели последний этаж и теперь весело наблюдают за нашими копошаниями через люк. Подтверждением этих догадок послужил стук разрываемых рядом пуль.

– Ой, – вскрикнула «Янина». Даже знаю почему. Одна из пуль пролетела настолько близко от ее плеча, что даже остался красный след. А мне прямое указание, что, действительно, пора сматываться. Куда еще, как не вниз.

Я выдернул пальцы и, подтянув девчонку еще ближе, приказал голосом, не терпящим пререканий со старшими.

– Постарайся с меня не свалиться.

И мы рухнули вниз.

Нет ничего прекрасней увидеть землю с птичьего полета. Особенно если ты, действительно, птица. А вот когда простой, смертный человек… Не до песен.

Я посмотрел вниз. Пустынный дворик. Деревья растут. Травка. Тишина и покой. Покой и тишина.

– Да сделай что—нибудь! – истошный визг компаньонки вывел меня из мира спокойствия. Не терпится ей.

– Рано еще, – ответил я как можно спокойнее и демонстративно зевнул. Хотя мимо глаз уже пролетал эдак десятый – одиннадцатый этаж. Только ветер в ушах.

И она поверила. Умница, а не ярмо на шее. Хотя дышать от ее объятий становится затруднительно.

Когда мы достигли, я имею ввиду, когда мы просвистели мимо пятого этажа, пришло время действовать.

Вся сила, вся воля была направлена в руки. Точнее на кончики пальцев. Я даже помолился Всевышнему Светилу, чтобы все получилось.

Из под ногтей ударили снопы искр. Пальцы со скрежетом зацепились за пористый материал стен, падение замедлилось и мы почти медленно опустились на землю. Элементарно просто. Попробуйте повторить.

– Гражданин! – девчонка смотрела на меня как на божество из ее снов, – Ты герой.

И долгий, долгий… ( из—за экономии места я удерживаю, насколько долгий )… долгий поцелуй. У меня аж дыхание перехватило. Тяжело в наше время приходится героям.

Где—то по соседству послышались полицейские трели. Путь нашего бегства становился достоянием врага. Не хотелось прекращать интересное занятие, но дело превыше всего.

– Уходим огородами, – у девочки на месте не только губки, но и мозги. Только непонятно, где эти огороды?

Но размышлять, здоровью вредить. Я последовал вслед за улепетывающей во все ноги девчонкой.

Огородами оказались проходные дворы, заваленные по колено мусором.

– Эй, долго нам шастать по мусорной яме?

Девчонка ничего не отвечала. Мчалась вперед не останавливаясь.

Ну что ж. Такова, видимо, моя доля. Спасать и догонять.

Девчонка неожиданно свернула с мусорной тропы и юркнула в подвал полу развалившегося дома. Я последовал вслед за ней. По пыльным ступеням, мимо обшарпанных стен, вниз.

– Здесь слишком темно, держи голову пониже, – это она меня учит, как держать голову. Я Ночной Охотник или кто?

– И еще здесь слишком грязно, – скорее для себя, чем для спутницы констатировал я. Но она услышала.

– Не волнуйся. Дальше станет еще хуже.

Нечего сказать, облегчила душу. Даже в годы моей юности, бывая на Большом Кладбище леса, я не чувствовал такой вони, как сейчас. И вот именно в этом месте живет это милое создание? Не вериться.