Счастливчик - Костин Сергей. Страница 49

Янина, ничуть не стесняясь меня, разделась и зашла в душе­вую кабинку, расположенную в хвостовой части командной руб­ки. Я был так расстроен, что даже не посчитал нужным прокомментировать состояние ее фигуры. Но это совершен­но не значит, что я смотрел в другую сторону.

Что будем делать, Ночной Охотник? Предупреждения Главы Академии начинают сбываться. Девчонка сделает все так, как говорила. Прибьет, честное слово. И за что только она так меня возненавидела. Вроде из одного ведомства. Соратники. Думай, Охотник. Думай.

А что тут думать. В данном случае действует закон Оди­ночного Тела. Нас в Академии как учили Ночной Охотник – нечто особенное. Неповторимое. Девчонка таковой себя и считала. А тут я подворачиваюсь. Она и сорвалась. А ведь как все хитро закручено. Целую планету заграбастала, лишь бы меня отловить. Но как узнала? И как мне спастись?

На центральный экран корабля компьютер вывел сооб­щение, что мы в данное время проносимся мимо неболь­шой планетки небольшого солнца. Разумной жизни не за­мечено. Атмосфера в порядке. Жить можно.

Это шанс? Это шанс.

Дотянуться до бортового журнала нелегко. Но можно. Еще проще откусить порядочный кусок от угла. Тщательно пережевать и прицелиться.

– Ты что там челюстями двигаешь? – Девчонка стояла надо мной в чем мать родила и подозрительно щурилась. – Ну—ка выплюнь!

Если не сделаю сейчас, не сделаю никогда.

Не обращая внимания на яростные пинки по ребрам, я свернул губы трубочкой и выплюнул спрессованный кусок бумаги в экран наружного обзора.

Это не просто придурь. Это секретное оружие Ночных Охотников. Все воины моего клана могли проделывать по­добное. У меня получилось не так хорошо, но получилось.

Стекло звякнуло и покрылось паутиной трещин.

Вот так.

«Разгерметизация корабля! Разгерметизация корабля! Рекомендуется немедленная эвакуация личного состава. Бли­жайшая планета там—то, там—то…» – заголосил внутренний голос корабля.

– Падла! – только и смогла вымолвить Янина. А я до­вольно улыбался.

– Сажай корабль на планету, – посоветовал я, наблю­дая, как девчонка беспомощно мечется между кресел. – Чем быстрее, тем лучше. Разряженность растет. У тебя в запасе всего ничего.

– Заткнись, умник, – закричала Янина, но послуша­лась дельного совета и заиграла кнопками.

– Ты б накинула на себя что—нибудь, – попросил я, пялясь на голые плечи. Сказал так, ради приличия. Девчон­ке сейчас не до одевания.

Дышать стало труднее.

Янина оторвалась от управления кораблем, смоталась в кладовку и вернулась оттуда в рабочем скафандре.

– А мне? – спросил я без всякой надежды. И оказался прав. Девчонка только глазами стрельнула.

– Все равно подохнешь. Какая разница как?

Права, как всегда, права. Что стоит жизнь Ночного Охот­ника? Ничего. Даже на ломаный брюлик не потянет.

– Твой папаша, если без меня вернешься, всю попу исполосует. Знаешь, сколько он за меня отвалил? Десять миллионов.

На девчонку данная, почти астрономическая сумма не подействовала.

– Ты свои десять миллионов отработал. И вообще пора бы тебе загнуться.

Пришлось воспользоваться запасным вариантом. Нехват­ка воздуха не слишком веская причина для Охотника, что­бы расстраиваться. Твердь, она и не такому научит. Глав­ное, проветрить хорошенько легкие и впасть в расчетную кому. Часика на полтора. Пока не закончится падение. Что я и сделал.

Из комы меня вывел тяжелый удар. Янина посадила ко­рабль безграмотно. Без соблюдения элементарных правил пилотирования.

Меня подбросило к потолку, вернуло назад, потом еще раз встряхнуло, и я понял, что остался жив. Спасибо и на этом.

Минут через пять девчонка со стоном на губах расстег­нула ремни безопасности, сползла с кресла, потерла полу­ченные при посадке синяки и грязно выругалась. Конечно, в мой адрес. Можно подумать, что я являлся одним на све­те, виновным в происходящих событиях.

– Подох, мерзавец! – Удар по почкам заставил меня еще сильнее спрятаться под маской мертвеца. Дыхание ну­левое. Сердцебиение нулевое. Деятельность организма в минус четвертой степени.

Послышался звук снимаемого скафандра, шелест одеж­ды и шаркающие шаги, ведущие к выходному люку. Легкий скрип и шипение замка возвестили о том, что девчонка решила выйти прогуляться. Теперь можно освободиться от оков и прийти в себя.

Обычно это занимает не менее получаса. Настроить орга­низм после такой встряски дело хлопотное и требует на­пряжения всех органов тела. Но сегодня я превзошел себя. Превозмогая пронизывающую боль в голове, я уже через десять минут был на ногах.

Теперь найти в аптечке хоть что—то, напоминающее сти­муляторы, заглотнуть с десяток штук, покорячиться на полу в страшных коликах.

У всех неприятных вещей и событий имеется хорошая черта. Заканчиваться тогда, когда кажется, что наступает конец света и не стоит жить.

– Помогите!

Слабый, чуть слышный крик о помощи донесся из—за пределов корабля. Голос девчонки, Великое Светило побери. Женщин нельзя оставить одних ни на минуту. Снова влипла в неприятность.

Поверхность планеты представляла сборище всех кли­матических зон. Сам корабль опустился на небольшое лед­никовое плато. Его окружало заросшее лесом кольцо, за ко­торым раскидала желтые пятна пустыня вперемежку с го­лубыми озерными кругами. Вот такая планета.

Янина по своей дурости и неподготовленности трепы­халась в одной из песчаных топей. Ее уже успело засосать по пояс и теперь только вопрос времени, сколько девчонка сможет продержаться на поверхности. Десять, двадцать ми­нут. Кто знает?

Стараясь близко не подступать к опасным краям, я по­добрался поближе и улегся метрах в полтора от Янины.

– Привет.

Девчонка не то чтобы удивилась. В ее положении даже мертвец был лучшим вариантом.

– Жив?

– Как видишь. Жив и здоров. Чего не скажешь о тебе.

– Вытащи меня.

Как иногда коротка у людей память. И эта женщина, еще недавно грозившая отнять у меня жизнь и избивавшая меня, без зазрения совести просит о помощи? Видимо, я что—то не понимаю в женском характере. На что надеется девчонка?

– Ты не поможешь мне? – Сейчас она заплачет. Мно­гие женщины думают, что слезы – одно из основных ору­дий слабого пола. Может быть. Но только не для Ночного Охотника. Слезы – драгоценная влага и транжирить ее слишком глупо и неприлично.

– Назови мне хоть одну причину, по которой я должен сделать это?

Топь чавкнула, и тело девчонки ушло в песок по грудь.

– Ты обязан вернуть меня домой! – Это уже не просьба о помощи. Визг прямо—таки.

– Ты, девочка, не беспокойся. – Я положил подборо­док на ладони и прикрыл глаза. – Папаше твоему сообщу, что ты погибла смертью героической. Он поймет.

– А совесть Ночного Охотника? – Теперь перешли на совесть. Так держать.

– Моя совесть будет спокойна только тогда, когда я спасу мир от такой ничтожной личности, как ты.

Кажется, пробрало. Основное правило общения со сла­бым полом – уничтожьте их уверенность в себе любыми доступными средствами. И тогда они приползут к вам на коленях. Я тут в библиотеке Академии вычитал: «Чем мень­ше женщину мы любим, тем реже отдаем зарплату». Умный человек сказал.

А девчонка тем временем погружалась все глубже и глубже.

Липкий песок неторопливо чавкал вокруг шеи, и теперь на поверхности остались только вытянутые руки и испуган­ные глаза.

– Ну пожалуйста…

Пора. Самое время принимать верные решения о под­писывании договора.

– У меня встречное предложение. Ты лучше помолчи и не дергайся. Предлагаю следующее. Я тебя вытаскиваю, а ты после этого полностью подчиняешься мне. И без всяких там шуточек. Ну что, идет?

Сама Янина ответить не могла. На поверхности оста­лись только руки. Но и они при достаточном желании мо­гут сказать очень многое. Если я правильно разбираюсь в жестах, у Янины на данную минуту имелось только одно желание. Поскорее вылезти.

Я досчитал до шестидесяти. Ровно столько требуется че­ловеку, попавшему в трясину, чтобы окончательно отчаять­ся и предаться панике. Теперь можно и спасти заблудшую овечку.