Отшельник 2 (СИ) - Шкенев Сергей Николаевич. Страница 48

Единственно плохо — тяжёлые возы с серебром и золотом приходится охранять не смыкая глаз, и на переправах и бродах через реки с ними сущая морока. Но ничего, князь обещает в обратный путь морем пойти, тогда и выспаться можно будет, и чуток расслабиться. Ежели, конечно, не придётся завернуть в какой-нибудь Копенгаген или там Стекольну, чтобы поздороваться с тамошними королями на предмет мирного сосуществования.

Это князь Андрей Михайлович так сказал, а Маментий запомнил. Красивые слова и правильные. Мирное сосуществование, это когда боятся получить в рыло и к тебе не лезут.

Ехать недолго, князь собрался встречать гостей на лугу неподалёку от лагеря. Хотя непонятно, как эти гости сюда попадут, если единственная дорога с другой стороны, а тут просто козий выпас и река. Но заодно проверили работы по возведению переправы. А ничего так, спорится дело, ещё неделя и с щебёночной дамбы на противоположный берег можно будет положить балки будущего моста. Маментий только недоумевал, чем Андрею Михайловичу не угодили привычные наплавные мосты, благо таких сделали по меньшей мере два десятка и изрядно набили руку. Не хочет и не торопится.

Вообще складывается впечатление, будто князь выжидает чтобы все супротивники к определённому времени собрались в одном месте. Только с чего он взял, что маленький и захолустный Берлин будет хоть кто-то оборонять? Или это та самая высокая политика, недоступная пониманию простого сотника особого назначения?

— Летят! — Андрей Михайлович закрутил головой, высматривая что-то в небе. — Растяните посадочный знак!

Заранее наученные как и что делать десятники Аксаков и Долгоруков бросились крепить колышками к земле большой крест из небелёного полотна, не доверяя новое и важное дело недостаточно опытным дружинникам. И под стук деревянных молотков Маментий и сам услышал, а потом и увидел приближение гостей — ни на что не похожий стрёкот появился первым, а за ним вдалеке показалась серебристая птица с блестящими глазами и неподвижными крыльями, коих было аж по две штуки с каждой стороны. Странно, а на иконах ангелов небесных иначе малюют. А серафимы с херувимами вроде как должны быть о шести крылах?

— Самолёт, — объяснил князь Самарин для непонятливых и напуганных, чем сразу всё объяснил и всех успокоил.

— Ясное дело, самолёт, — пробормотал вполголоса десятник Фёдор Ряполовский. — Я так сразу про него и подумал, только поначалу издаля не разглядел.

А стрекочущая птица сделала большой круг над головами встречающих, покачала крыльями, и из её нутра посыпались вниз какие-то точки. Почти сразу же над точками распустились круглые белоснежные шатры, и падение превратилось в плавный и тихий полёт. Ну как тихий… даже сквозь стрёкот улетающего вдаль самолёта можно было расслышать вопли ужаса, издаваемые белыми шатрами. Хотя нет, не шатрами, а подвешенными под ними человеческими фигурками.

— Сотник, лодки готовы?

— Так точно, княже! На реке десяток Влада Басараба на трёх лодках. Выловим в целости и сохранности, ежели кто искупаться захочет.

Однако уверенности в голосе Бартоша не чувствовалось, а два Мишки за его спиной, Пожарский да Бутурлин, заспорили, сильно ли огорчится князь Андрей Михайлович, если из гостей утопнет более половины. Но то ли от сильных воплей ветерок поутих, то ли по какой ещё причине, но всё обошлось благополучно и в реку никто не упал. НО и орать гости не перестали даже оказавшись на земле.

— Слабаки, — вздохнул Самарин. — Сотник, помогите им из строп выпутаться.

Помогли. Отчего бы не помочь людям и арапам, копошащимся среди многочисленных верёвок? Иных теми белыми шатрами полностью с головой накрыло, искать пришлось по голосу. Но нашли, распутали бережно, свернули небесные шёлковые шатры, и представили гостей перед княжескими очами.

— Касим, сколько лет одна зима! — Андрей Михайлович пожал руку одному их пришельцев с неба, выглядевшему приличнее других. В том смысле, что одеждой почти не отличался от дружинников Московского пехотного полка, разве что не потрёпанный в боях и походах. — Ты на кого империю свою оставил?

Татарский император вздохнул:

— Бабушку Полю попросил присмотреть. Как думаешь, князь, справится она с империей? Там у меня турки на Дунае, угорцы тоже шалят, с персиянами тоже не всё ладно.

— Насчёт турок и персов пока рано говорить, но угорцам твоим точно трындец, — успокоил Касима Андрей Михайлович. — Ты фирман на её имя выписал?

— Выписал. Только у нас указы, как и у вас, а не фирманы. Всё же не дикари какие, — ответил Касим, и добавил. — И ещё пачку чистых листов дал с моей подписью и печатью.

— Тогда и империи твоей трындец, и столице трындец, и… Ты чего побледнел, заболел что ли?

— Укачало в полёте с непривычки.

— Это бывает, — Самарин сделал вид, будто поверил. — А с тобой кто?

Император небрежно отмахнулся:

— Бывший Великий Визирь и ближайшие советники. У тебя есть штрафная рота? Полина Дмитриевна посоветовала туда их определить.

— Для такого случая организуем, — Самарин с сомнением оглядел будущих штрафников и задержал взгляд на двух неграх. — А этих за что?

— Нет, Хугина и Мунина не нужно, они пусть так воюют.

— Понял, — кивнул Андрей Михайлович, и повернулся к Маментию. — Сотник, — принимай пополнение.

— Арапов?

— Всех пока забирай, потом объясню что с ними делать.

Война Касиму понравилась. Русские воевали богато, как когда-то великий потрясатель вселенной Чингисхан, сберегавший немногих настоящих воинов, и посылавший впереди непобедимых туменов набранный в степи сброд. У русских в полку лишних нет, но это успешно компенсируется точностью, дальнобойностью и плотностью огня. Дали два залпа, и ломай спокойно ворота города хоть топорами, хоть тараном, хоть чугунными ядрами, хоть тротиловыми шашками.

А ещё князь Беловодский Андрей Михайлович подробно объяснял каждое своё действие или бездействие, а потом задавал задачки, над которыми сломали бы голову великие полководцы древности. Иногда Касим пытался спорить, дескать ему без надобности расчёты расхода овса на двухмесячный поход в условиях весенней распутицы. Татарские кони прекрасно обходятся без овса, а при нужде и солому с крыш сожрут за милую душу.

Единственный раз и пытался спорить, после чего зарёкся, получив честный ответ:

— Я, Касим, говорю про настоящую конницу, а не про твою.

Там было ещё что-то про обезьян верхом на собаках, но император предпочёл пропустить это мимо ушей, тем более собака есть животное нечестивое, и к правоверным отношение не имеющее. Может быть, князь про турок так нехорошо говорит? А что, вполне на турок похоже.

Артиллерия Касиму тоже понравилась. Вернее, её массированное применение и подвижность на поле боя, потому что пушки у него и самого имелись. Четыре пушки… а шестнадцать пришлось бросить при спешном отступлении с берегов Дуная. Бросил бы все, но у тех четырёх оставшихся отвалились колёса неделей ранее, и к решающему сражению они не успели.

— Вот скажи мне, князь, — за обедом император Чингизской Империи и единственный законный наследник потрясателя вселенной с удовольствием ел гречневую кашу с тушёнкой, благоразумно не уточняя происхождение последней. — Вот скажи, Андрей Михайлович, ты неоднократно заявлял, что война сама себя кормить должна, а как посмотрю на твой обоз, так обратное вижу. Хочешь до лета здесь управиться, а запасов с собой возишь на два года вперёд. Даже отдельные люди выделены, чтобы в походных котлах по пути кашу варили.

— Вот тебе и ответ.

— Какой?

— Да такой! Вы же в походах жрёте что под руку подвернулось, а потом дрищете под каждым кустом. Так ли уж сложно победить засранцев со спущенными штанами?

— Но ведь всегда так было, Андрей Михайлович.

— Кто тебе такую херню сказал, Касим Мухамедович? Можешь ему даже в морду плюнуть. Неужели ты думаешь, будто Субедей в походах на Хорезм и Самарканд свои тумены пустынными тушканчиками да саксаулом кормил? Был у него обоз, и припасы были, рупь за сто даю. Жизнь по старине, друг мой Касим, штука удивительная и полезная с точки зрения военной науки. Вот вспомним Римскую Империю… нет, не этих хитровыделанных греков, а Рим настоящий! Хотя чего его вспоминать? Тебя чуток поднатаскать, и полководец хоть куда! Александр Македонский с Юлием Цезарем вообще рядом не стояли! — Андрей Михайлович ненадолго задумался, а потом радостно воскликнул. — А ведь точно, пригоним к лету сюда твою орду, можно даже две, и воюй на здоровье до последнего моря. Не забудь сапоги в Бискайском заливе помыть. А я в отпуск пойду.