Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шаргородский Григорий Константинович. Страница 45

Выстрел после всех прозвучавших криков показался тихим, но вот вопль упырицы перекрыл и предсмертное ржание, и мои панические крики. Захотелось зажать уши, но я пересилил себя и использовал момент замешательства упырицы для того, чтобы провернуть стволы на сто восемьдесят градусов.

Серебряная картечь только причинила боль, а вот ударившая в грудь упырицы пуля вбила ее обратно в темный провал дверного проема и заставила корчиться на полу в прихожей. Это я увидел, когда подскочил к двери и резко захлопнул ее. Еще секунду потратил на засов, а затем быстро рванул к вяло шевелящемуся на полу Демьяну.

Ох ты, прозекторская вечеринка!

С первого взгляда казалось, что она разобрала казака на две чести, но, присмотревшись внимательно, я понял, что основная потеря крови идет от практически оторванной у локтя руки.

Не тормозить!

Рухнув на колени рядом с уже потерявшим сознание Демьяном, я сдернул с себя ремень и туго затянул его на разорванной руке поверх раны. Получалось плохо, особенно под аккомпанемент треска разламываемой за спиной двери. Жаль, что покойный кукловод не все свои двери сделал такими же мощными, как внешнюю.

Наконец-то мне удалось справиться, и кровотечение из руки казака остановилось. Еще кровь сочилась из глубоких порезов на груди, но ими я займусь после вдумчивого общения с теми, кто так настойчиво лезет в дверь. Перезарядиться решил прямо так, стоя на коленях рядом с раненым.

Ну вот кто мне мешал взять с собой побольше зарядов с серебром? Да и мой капсюльный револьвер мог бы сейчас висеть на поясе, а не находиться глубоко в седельной сумке. Если выживу, все до полушки потрачу на вооружение. Куплю гаубицу и буду таскать ее на плече даже в ресторан и бордель!

Мечущиеся в голове мысли отнюдь не помогали заряжать двуствольник.

Но ничего, судя по процессу разламывания двери, с полминутки у меня еще есть.

Как бы не так! Упырица еще и наполовину не доломала дверное полотно, как ее подружка элементарно вскрыла доски пола и полезла из-под них, словно монстр в детских кошмарах, тот самый, который живет под кроватью. Похоже, подвал тянется не только под хозяйственной частью дома. С хрипом из сгнивших легких и скрипом отрываемых от пола досок тварь упорно ползла ко мне, а я успел лишь вытащить гильзы из патронника!

И тут на меня накатила такая жуткая ярость, что страх смыло как водой.

– А ну иди сюда!.. – Дальше я перешел на непереводимый русский фольклор.

Честно, я не поклонник нецензурной лексики, но сейчас матерные слова каким-то образом отгоняли навеваемый на меня упырицей животный ужас. Я уронил пустые гильзы на пол, но вместо того чтобы хвататься за патроны в кармане, просто вытащил револьвер из кобуры на поясе Демьяна.

Увы, моя решительность была лишь поверхностной, потому что в упырицу я начал палить слишком часто и безалаберно. Опомнился лишь тогда, когда понял, что в барабане остался один патрон. И очень даже вовремя. Пули в револьвере были обычными, они рвали плоть на плечах и груди упырицы, но лишь слегка притормаживали ее. Жуткие, истекающие тягучей жижей раны затягивались практически на моих глазах.

Через секунду она сможет дотянуться до меня. Я судорожно вздохнул и чудом сумел выстрелить в упор, прямо в голову нежити. Почему чудом? Да потому что вздох был ошибкой. От мерзкого запаха меня чуть не вырвало.

Пуля в голову подействовала чудесным образом, и ползущая по полу тварь уткнулась мордой в залитый черной жижей пол.

Только после этого мне удалось окончательно успокоиться. Мало того, панику сменила апатия. Я сбросил револьвер на пол – перезарядить его все равно не получится. Выудил из кармана два патрона с серебряными пулями и зарядил двуствольник. Затем наконец-то встал на ноги и подошел к двери.

Паузу в монотонных ударах стремящейся попасть внутрь упырицы вычислить было нетрудно. Через секунду засов ушел в сторону, и следующий удар резко распахнул искореженную дверь. Еще одна жертва кукловода кубарем влетела в комнату, а когда встала на ноги, тут же получила пулю в голову.

Ну и что мне теперь делать? Если считать с лежащей в прихожей тварью, которая располосовала Демьяна и получила в отместку непереносимый ее организмом заряд серебра, в поле зрения находились три упырицы. Но кто даст гарантию, что их не больше? Количество бочек в погребе навевало нехорошие ассоциации.

Этот дом только казался надежной крепостью. Пару минут назад он превратился в проходной двор, так что сидеть здесь смерти подобно. К тому же Демьяна нужно доставить к людям. Хотя бы в эту проклятую Зыбовку. По идее, бирюки должны хоть как-то уметь врачевать самих себя, иначе уже давно вымерли бы.

После бешеной схватки с упырями дельнейшее у меня особых проблем не вызвало. На пол тут же полетел толстенный тулуп мертвого хозяина этого дома. Он-то как раз вел себя образцово – висел на стене и никого не трогал. Перевалив Демьяна на тулуп, я связал рукава тулупа веревкой от печной занавеси так, чтобы она прошла под мышками раненого. Затем разрезал тулуп у воротника, продев в отверстие ремень от наших переметных сум. Идти в сарай за упряжью, как и выяснять, что там случилось со скотиной, мне не хотелось – ответ на этот вопрос очевиден. Мне сейчас не хватало только созерцания помещения с разбросанными по полу кусками мяса и стенами, залитыми кровью по самый потолок.

Впрягшись в ремни, я потащил за собой тулуп с Демьяном, как сани. Когда наконец-то удалось выволочь свою ношу на улицу, дело пошло значительно веселее, конечно, если можно назвать веселыми мои усилия вовремя засечь возможную опасность. Пришлось вертеть головой, как сова, едва ли не на триста шестьдесят градусов.

Ночь уже наваливалась на лес, который и без того выглядел угрожающе. Улучшавшие видимость гогглы самим своим наличием чуть подняли мое настроение, но это если сравнивать со всеми пережитыми треволнениями, а так оптимизм находился на нулевом уровне.

С упорством обреченного я шел по тропе, благодаря бога за то, что оставленные нами следы не занесло снегом, иначе для полноты картины осталось только заблудиться в лесу. Понятия не имею, сколько можно держать руку перетянутой жгутом, но надеюсь, в деревню бирюков я успею раньше, чем моя услуга раненому станет медвежьей.

Словно намекая на опасность промедления, сверху начал падать пока еще легкий снежок. Внезапно мой взгляд зацепился за горящие желтым светом глаза в ближайших кустах. По залитой по́том спине пробежался холодок, но тут же растаял. Меня пробил приступ нервного смеха.

– Пошла вон, шавка. Мне сейчас не до тебя! – вполне искренним возмущением заорал я на здоровенного волка, который явно прибыл на запах крови. – Пошел, кому я сказал, не то сдерну с тебя шкуру, как перчатку с руки!

Сбросив с плеча ремни, я шагнул к волку и вытянул вперед руку со своим пистолетом. Уверен, что калибр спаренных стволов для этого мутанта – все равно что укол иголки репейника. Но после встречи с упырицами я действительно не боялся никого и ничего.

Огромный волк оскалился и глухо зарычал. Затем он втянул носом воздух. Мне даже показалось, что умные глаза зверя удивленно расширились. Серый, точнее, сейчас почти белый, хозяин леса недовольно чихнул, а затем, крутнувшись на месте, исчез в кустах.

Не чем иным, кроме как жестом отчаяния моего ангела-хранителя, подобное чудо объяснить было нельзя.

– Ну и вали, пока я добрый!

Эта фраза даже мне показалась смехотворной, а волк вообще, наверное, где-то там со смеху покатывался.

Так, что-то меня начинает заносить. Не хватало только истерик прямо посреди леса.

Опять впрягшись в свои диковинные сани, я потащил Демьяна дальше.

Деревня появилась как-то очень уж быстро и внезапно. Еще пару секунд назад я брел по глухому лесу – и вдруг по сторонам от меня появились дома. Или снег сыграл шутку с моим восприятием, или усталость сделала свое черное дело. До дверей знакомого дома старосты я добрался на чистой силе воли. Хорошо, что ее хватило еще на пару увесистых ударов в дверь и относительно громкий крик: