Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шаргородский Григорий Константинович. Страница 56

– Еще раз прошу прощения, ваше высокородие, но мой опыт показывает, что, только имея достаточную информацию о преступлении, мне удастся в полной мере использовать свой дар. Иначе придется краснеть перед его сиятельством.

Намек был тонким, но полицмейстер его понял, потому что краснеть нам придется вдвоем, особенно после того, что я наговорю грозному генерал-губернатору всяких гадостей о полицейском начальстве.

– Опыт?! – Мой коллега вычленил из моей речи совсем не то, что нужно. – Да какой у тебя опыт, щенок?! Если уж я не смог…

– Сергей Юрьевич!

Ого, я действительно ошибся в оценке полицмейстера. Вон как сталь звенит в его голосе. Оно и правильно, я хоть и новичок в этом мире, но уже знаю, что за подобное здесь можно и пулю на дуэли схлопотать, невзирая на разницу в возрасте.

Старый видок нахмурился и плюхнулся обратно в кресло.

– Игнат Дормидонтович, – показал свою неслабую осведомленность этот хамелеон. – Я вас понял. Попросите секретаря, пусть направит вас к следователю Тарасову Анастасу Денисовичу. Он ознакомит вас с делом. Больше я вас не задерживаю.

– Честь имею, – по-гусарски щелкнул я каблуками и резко кивнул.

Вот и поговорили. Макнули лицом в молодость и неопытность, обвинили в непонятных грехах, а затем вообще выставили вон, как нашкодившего котенка.

Впрочем, эту парочку губернских полицейских можно понять. Моим вызовом князь сам ткнул их мордой в собственные косяки. С другой стороны, не так уж важно, виноваты они или нет – это их зона ответственности, и мое понимание ничего не меняет.

После вежливой просьбы секретарь направил меня дальше по коридору в пятый кабинет. Там за завесой табачного дыма мучилась следственная группа во главе со старшим следователем Тарасовым. Вот уж кто был в точности похож на ищейку. Именно таким я себе представлял книжного Шерлока Холмса – поджарый, подвижный и с носом, напоминающим кавалерийский клевец. Таким носом, если что, можно и убить.

В отличие от начальства следователь встретил меня радушно и быстро ввел в курс дела. А дела в Омске творились крайне мрачные. За последние две недели кто-то убил шестерых девушек. И не просто убил, а расчленил в лучших традициях Джека Потрошителя. В голове тут же всплыл топинский случай, который так сильно повлиял на Игнашу.

Убивали бедняжек долго и мучительно. Прочитав предоставленные документы, я сразу увидел некое несоответствие.

– Анастас Денисович, вам не кажется, что вот эти два убийства, – отодвинул я фотоснимки со сложенными кучей частями разорванного тела, – отличаются вот от этих?

В другую сторону переместились снимки с аккуратно расчлененным телом, части которого покоились прямо на кровати. К тому же в документах говорилось, что эти четыре случая произошли прямо в доме жертв, а два других в темных подворотнях.

– Конечно, я это заметил, но считаю, что убийца действует по обстановке, а порой просто теряет контроль. Эти четыре случая произошли с интервалом в три дня. А здесь он действовал впопыхах и бессистемно. Не думаю, что два убийцы могли появиться у нас одновременно. Это было бы уже чересчур. К тому же свидетельства видока по всем шести случаям одинаковые. Вот извольте.

На стол легли шесть листов со знакомой печатью.

Так, что тут у нас. Не поддающаяся опознанию скрытая дымкой тень. Не представляется возможным использовать эффект удильщика. Ну вот, в общем, и все. Почему-то об эмоциях жертвы или убийцы мой коллега не упомянул. Не счел необходимым или просто не почувствовал? Важнее то, что все шесть случаев в глазах видока представлялись как действия одного и того же убийцы. О чем он недвусмысленно свидетельствовал. Детали его интересовали мало.

Все это так, но в отличие от следователя и видока я смотрел сериалы про маньяков, и если ничего не путаю, следование определенному ритуалу – это их пунктик. И то, что показывают четыре фотографии, только подтверждает эту теорию.

Ну и как я донесу эту мысль до Тарасова?

Не найдя повода выдать новаторскую мысль в криминологии, я решил пока повременить. Следователю было явно не до меня, так что я поблагодарил его за содействие и вежливо откланялся.

Мороз немного остудил меня и отвлек мысли от кровавых картинок. К тому же передо мной предстало вещественное доказательство немилости омского полицейского начальства. Надежды на продолжение комфортного путешествия растаяли вместе с видом Андрюхи, который восседал на козлах саней рядом с гражданским извозчиком.

Зато теперь смогу рассмотреть достопримечательности города без малейших помех.

Первое, что я сделал, – это нарушил приказ.

– Андрей, мне нужно попасть в ваш университет.

– Сделаем, ваше благородие, – улыбнулся неунывающий городовой, подтверждая догадку о том, что наложенных на меня запретов до него никто не доводил.

Университет находился не очень далеко, но и этого времени мне хватило, чтобы замерзнуть, а также вдоволь насмотреться на архитектурные ансамбли города.

Вообще-то посмотреть было на что. Если честно, не думаю, что в моем мире Омск выглядел так же. Центральная часть города вообще чем-то напоминала Питер, особенно когда мы выехали на набережную Иртыша, а затем проехали каменный мост, переброшенный через замерзшую Омь. Трехэтажные коробки зданий тянулись как выстроившиеся на параде великаны, снисходительно поглядывая на прохожих и проезжих.

Я понимал ироничные взгляды высоких окон, но все равно был рад небольшой экскурсии по городу, раздобревшему благодаря проживанию здесь генерал-губернатора, а также транзиту магических реактивов и добываемого старателями золота. Он был похож на сытого, раскормленного кота, которому в лоснящейся здоровьем шерсти плевать на любые морозы.

Здание Омского университета стало настоящей изюминкой нашей недолгой экскурсии. Оно было сложено из желтого песчаника под серой кровлей, но эти не самые праздничные цвета не мешали архитектурному ансамблю иметь вид лихой и задорный. Трехэтажный основной корпус тянулся к небу остроконечной крышей, раскинув в стороны двухэтажные крылья. Одновременно чувствовалось стремление к полету и стремление окружить заботой снующих по внутреннему двору студентов.

Молодежь дополняла весь этот ансамбль своей жизненной энергией. Студиозы бегали, дурачились и даже строили какие-то снежные укрепления. Похоже, университетские дворники плюнули на безнадежную борьбу со снегопадом, и у фортификаторов хватало материала для строительства.

Внезапно под крышей основного здания задребезжал пронзительный звонок, и ситуация во дворе изменилась. Бо́льшая часть легко одетых студентов понеслась к двери, но хватало и тех, кто не спешил прерывать свои развлечения.

Так получилось, что я вошел в вестибюль как раз между двумя волнами спешащих на занятия студентов. Вторая волна чуть не смела меня как раз во время поиска помощи. У бегущих пацанов спрашивать хоть что-то было бесполезно. И лишь через пару минут, когда перед лестницей на второй этаж остался лишь старый дворник, ситуация немного прояснилась.

– И вот так кажный день уже осьмнадцать лет, – устало вздохнул дворник, набросивший на плечи тяжелый тулуп, но сожалений в его голосе я не заметил. – Вы чегой-то хотели, ваше благородие?

– Да, как мне найти профессора Нартова?

– Федора Андреевича? Что-то случилось? – напрягся дворник, рассматривая погоны на моей шинели.

– Нет, что вы, просто мы с ним добрые знакомые.

– А-а, – облегченно выдохнул мой собеседник, – ну тадыть прошу за мной.

Профессора мы застали в личном кабинете-лаборатории за какими-то записями. Первым наше появление заметил Леонард Силыч. Радостно мяукнув, кот спрыгнул со стола, где составлял компанию ученому, и, подбежав, потерся о мою ногу.

– Игнат Дормидонтович, вот так сюрприз! – воскликнул профессор, отрываясь от бумаг. – Какими судьбами?

Убедившись, что все в порядке и я не стану тут же заковывать профессора в кандалы, дворник тихонько скрылся за дверью.

– Да вот вызвали по служебным делам, и я решил заглянуть к вам на огонек.