Эффект домино. Падение (СИ) - Оллис Кира. Страница 22

— Думаешь, тебе сойдёт это с рук? Зря ты полез ко мне, — угрожает Шейн сквозь сомкнутые зубы, поправляя свой пиджак. — А сейчас ты просто подписал себе приговор, кретин.

Я снова выхожу вперёд. Не собирался прятаться ни за чьими спинами.

— Ты первый начал давать прозрачные намёки. И если на то пошло, то за тот случай на крыльце мы в расчёте. Твои верные псы постарались.

— В расчёте? Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь, пацан малолетний? Считай, что мои люди тебе сделали разогревающий массаж.

— Да ты издеваешься, твою мать? — Пытаюсь кинуться к нему, но охрана меня сдерживает. Моя кровь становится насыщенной гневом, который только усиливает желание почесать кулаки. Бросаю взгляд на спортсменов, в сопровождении которых я пришёл. Их тоже держат охранники.

— Такой борзый, да? Думаешь, мне нечем крыть? Теперь ходи и оглядывайся. — Мудила жестом командует охранникам вывести нас и снова уходит к своему месту. Нужно признать, он здесь не последний человек, раз позволяет себе распоряжаться сотрудниками казино.

Приняв максимально небуйный вид, поднимаю вверх указательный палец, давая понять, что я ещё не всё сказал и мне требуется пара секунд. Рослый мужик вопросительно смотрит на китайца. Тот одобрительно кивает, и меня отпускают. Подхожу к Шейну, уже непринуждённо попивающему виски. Он самодовольно рассматривает столбики из домино, как будто перед ним не костяшки, а слитки золота.

— Я готов пойти с тобой на сделку, — выходит даже довольно сдержанно. — Что тебе нужно? Деньги за разбитый нос?

— Ты в курсе, что одно неправильное действие почти всегда приводит к череде больших последствий? — Он словно знал, что я просто так не уйду. Даже не шевельнулся, когда я снова встал за его спиной. Усмехнувшись, он слегка толкает первую костяшку, отчего друг за другом начинают падать все остальные. — Как видишь, не нуждаюсь в твоих деньгах. Я люблю играть и выигрывать.

Сколько пафоса, чёрт возьми! Понторез.

— Просто отвали от Кассандры. Не приближайся к ней. Не трогай её. Это касается и моей семьи тоже. Если есть вопросы, на них буду отвечать только я, Бертран! — распрямляю плечи и, вежливо попрощавшись с VIP-персонами за столом, разворачиваюсь, чтобы уйти прочь.

Держу спину прямо, стараюсь придать своей походке решительность и делаю вид, что не слышу его злорадного смеха и последних насмешливых слов, летящих мне вслед:

— Что, если она сама хочет, чтобы я её трогал? Ты не спрашивал, чем она занималась вчера вечером?

***

Кассандра

Зал взрывается овациями на финальных объятиях Щелкунчика и Мари, любовь которых на сцене превратила их в прекрасного принца и принцессу. Не знаю, как Брайану удалось увернуться от губ Моники, выпяченных в ожидании поцелуя, но я в этот момент испытала такое удовлетворение, что присвистывала, наверное, громче всех зрителей. Даже подумать не могла, что мой парень ещё и прекрасный актёр.

Он — просто ходячий набор каких-то немыслимых талантов и черт характера. За всё то время, что мы встречаемся, я так и не смогла найти хотя бы малейший недостаток, который бы меня раздражал: никаких разбросанных носков, чавканья во время еды или шумного прихлёбывания во время питья. А когда я застала его за уборкой в своей комнате, он покорил моё сердце окончательно и бесповоротно. В большом семействе Кроу чёткое разделение труда и обязанностей. Наверное, ещё и поэтому Эллисон выглядит гораздо моложе своих лет — с такими-то помощниками.

В моей картине мира нарисована совсем другая семья: приходя с работы, отец постоянно ныл о том, как устал, и заваливался на диван с пультом от телевизора в одной руке и с бутылкой пива — в другой. Конечно, я помогала маме, чем могла, но отсутствие в доме мужской руки ощущалось всегда: вечно текущие краны, покосившиеся шкафы и скрипящие двери…

Понимаю, что всё это — бытовые мелочи, но я не понаслышке знаю, во что они могут постепенно вырастать. Одно дерево — это всего лишь дерево, а когда их много — уже дремучий непролазный лес.

Моя любовь к Брайану стала огромным подстёгивающим фактором для решительных действий. Я продумала сценарий нашей встречи с Шейном от и до. Осталось только заручиться поддержкой одного человека, который стал мне, в какой-то мере, должником. Если всё пройдёт как надо, я навсегда освобожусь от кандалов, в которые меня заключила эта свинья, и Брайану ничто не будет угрожать. Как и мне. А если что-то пойдёт не так… Нет, нужно верить в хорошее, иначе точно ничего не получится.

Пробравшись за кулисы, начинаю выискивать взглядом своего «принца», чтобы похвалить и просто прижаться к нему, послушать умиротворяющий стук его сердца. Миллиган, увидев меня, понимающе улыбается и показывает в сторону гримёрки, не забыв смешно подёргать бровями и сложить сердце из пальцев рук. Просто отмахиваюсь от него, давно перестав обращать внимание на подобные подколы.

Ради приличия негромко стучу в дверь и сразу вхожу. Первое, что мне бросается в глаза — это светло-серые боксеры. Ну, согласитесь: если посреди океана вы увидите Титаник, всё ваше внимание привлечёт он, а не океан? От этой неловкой заминки я слегка смущаюсь, но практически сразу беру себя в руки и поднимаю взгляд к лицу Брайана, на котором уже красуется плутоватая улыбка.

— Ну, как я тебе? — спрашивает, разводя руки в сторону, то ли в приглашении прильнуть к нему, то ли в желании сделать ещё больший акцент на своём загорелом тренированном теле.

— Я пришла за автографом, — улыбнувшись, делаю шаг к нему и, встав на цыпочки, целую в губы.

Брайан сразу же стискивает мою талию. Обожаю, когда он так делает. В его руках всегда чувствую себя самой любимой и защищённой. Несмотря на двухчасовую парилку в тяжеленном костюме от него приятно пахнет дезодорантом. И вообще, разве справедливо, что он заставляет меня млеть одним только взглядом с хитрецой, тогда как мне по часу в день приходится колдовать над своим телом? Это он наивно полагает, что у меня красота естественная, а на самом деле я прилагаю максимум усилий, чтобы моя кожа была гладкой и приятной на ощупь, волосы сияли здоровьем, а на лице красовался свежий румянец. Ради него хочется быть самой-самой…

— В таком случае, может, мне поступать в театральный?

— Не-а, исключено, — отрицательно мотаю головой. — Боюсь, я в таком случае закончу плохо: сначала между нами будут сплошные ссоры и скандалы на почве ревности, затем мне придётся устранять твоих поклонниц, меня посадят в тюрьму, ты со мной разведёшься, женишься на какой-нибудь актрисе, похожей на Еву Мендес, и у вас родится куча идеальных детей.

Брайан прыскает от смеха:

— Ты знаешь, что у тебя буйная фантазия?

— Хочешь сказать, всё было бы иначе? — Обхватываю его лицо ладонями и снова оставляю быстрый поцелуй на его губах, давая понять, что я и сама не воспринимаю свои слова всерьёз.

— Да, — кивает, принимая глубокомысленное выражение лица. — Во-первых, мне не нравится Ева Мендес, а во-вторых, я женюсь на актрисе, только если ей будешь ты.

— Из меня актриса, как из тебя грузчик, — хихикаю я, назидательно коснувшись указательным пальцем кончика его носа.

— То есть играть и притворяться ты не умеешь?

Такое чувство, что в этом вопросе есть какой-то подтекст, но я сразу избавляюсь от этой мысли при виде ласковой улыбки на лице Брайана. Он же не способен читать мысли?

— Мне кажется, любой человек сможет это сделать, если того потребуют обстоятельства. — Хватаюсь за любую возможность, чтобы перевести стрелки на безликую массу людей, успокаивая себя тем, что у меня другая ситуация. Я не вру, а умалчиваю.

— И какие же обстоятельства могли бы сподвигнуть тебя на обман?

Его проницательный взгляд приводит меня в замешательство. Господи, ну почему он так меня чувствует? Будто догадывается о моих внутренних терзаниях. Я знаю, что он делает, спрашивая о таких вещах в лоб: думает, что сможет уличить меня во лжи, если я замечусь и отведу взгляд в сторону. Из него вышел бы прекрасный психолог. Но я хорошая ученица, поэтому продолжаю упорно смотреть на него, убеждая саму себя, что я не предаю его доверие несмотря на то, что мы договаривались, что будем всегда друг с другом откровенны. Мой ответ звучит туманно, но правдиво: